— Анна осталась с пустыми руками — муж с головой в игре‍

Анна скривилась и приоткрыла дверцу стиральной машины. Запах ударил в нос так, что ей пришлось отшатнуться. В глубине металлического барабана, под влажными тряпками, медленно заводилась жизнь неизвестных форм. Она сжала пальцами переносицу, стараясь не выдать отвращения, и громко вздохнула. За стенкой, как обычно, раздавались приглушённые звуки стрельбы и жарких боёв — её муж, Денис, в который раз нёс виртуальную службу на игровых полях, не обращая никакого внимания на то, что творится у них дома.

Она пару раз громко окликнула его по имени, но ответом послужил лишь всплеск взрывных эффектов. Экран телевизора то ярко вспыхивал, то темнел, будто подчеркивая его отрешённость. Анна с усталым лицом выпрямилась и замерла. Ей вдруг показалось, что они проживают какие-то альтернативные жизни: у него — беззаботное веселье и бесконечные раунды, у неё — бесконечная свалка грязных тарелок и стиралка, которая грозилась вырастить там целую культуру заодно с его мокрыми футболками.

Она уже собиралась отчитать его, залететь в комнату и хлопнуть дверью, но затихла на полуслове. Однажды я уже всё говорила, мелькнуло у неё в голове. И говорила не раз. Она вздохнула снова и медленно закрыла дверцу стиральной машины, чувствуя, как подступает знакомая досада.

Обычно она не была склонна к громким скандалам. По крайней мере, последние годы. Анна работала в офисе, где расшвыривающие эмоции не приветствовались. «Сдерживание — залог успеха», говорили ей коллеги. Но сейчас, оглядываясь на серую погоду за окном, она ощутила, что окончательно устала от собственного молчания. Ленивое бульканье из ванной комнаты противно напоминало, что грязное бельё так и останется лежать, если она не возьмётся за него сама. Никто, кроме неё. Никто, кроме Анны.

— Денис, — позвала она, подойдя к двери комнаты.
Ответом стала особенно громкая серия выстрелов на экране.
Она секунду стояла, вглядываясь в приоткрытую щель: муж двигался в такт игре, на автомате щёлкая по клавишам. Её словно невидимой пружиной оттолкнуло от проёма. Захлопнув дверь, Анна развернулась и направилась на кухню.

Там её встретили неизменные атрибуты их быта: гора не мытой посуды, крошки на столе и очередная упаковка снеков, брошенная впопыхах. Она щёлкнула выключателем над обеденным столом, и грубоватый свет осветил язвительную картину: формально у них небольшая уютная квартира, но ей упорно казалось, что стоит выйти — и муж превратит эту «уютность» в декорации заброшенного склада. Раньше Анна пыталась бороться с этим. Сейчас же душа её медленно остывала.

Она вспомнила, как три года назад, когда они поженились, всё было немного иначе. Денис тогда старался, по крайней мере, делал вид. Смог даже пару раз приготовить яичницу. Но со временем энтузиазм у него угас, а игра стала как якорь, который приковывает его внимание и отрывает от остального. Анна дотянулась было до кухонной губки, собралась привычно сполоснуть тарелки, но остановилась на полпути. Нет, сказала она себе. Пусть остаются. Хотя бы на сегодня.

Пройдя обратно к стиральной машине, она погладила горячую крышку рукой. Внутри всё ещё лежали Денисины вещи. Несколько футболок, носки, пара шорт. Он обещал вывесить их два часа назад. Обещал, но не выполнил.

— Хочешь, чтобы я заглянула? — тихо произнесла Анна, будто бы разговаривая с самим агрегатом.
Машина молчала, но в этом молчании звучала вся их бытовая драма.
— Ну что ж, просто забуду про это до утра, — бросила она вполголоса, поворачиваясь к коридору.

Утро выдалось хмурым, будто самой осени стало лень включать приличный рассвет. Анна встала, зная, что ей предстоит рабочий день, полный совещаний и звонков, а потом — небольшая отдушина в виде тихой зарплаты, но что ей эти деньги, если приходится тратить их на чистящие средства и бытовую химию? Она поморщилась, вспомнив, как вечером решила оставить всё как есть.

Из комнаты донёсся приглушённый протест: видимо, Денис почувствовал, что вещи, лежащие всю ночь во влажной массе, теперь источают весьма дурной дух. Он хмыкнул чем-то недовольным и направился в ванную.

— Анна! — позвал он возмущённо. — Я же просил тебя вчера… ну, раз уж постирала, могла бы и вывесить. Тут так воняет, сил нет.
Она появилась на пороге, скрестив руки на груди.
— Да неужели? А я просила тебя вывести их, и ты тоже проигнорировал.
Он выдохнул, встречаясь с её взглядом. Впервые за последние дни Денис выглядел растерянным, а не увлечённым виртуальными взрывами.

— Слушай, ну я же думал закончить рейд и сразу! — смущённо принялся он выкручиваться. — Но как-то… увлёкся.
— А я вот нет, — Анна пожала плечами. — Я устала. Если тебе так важно, чтобы было чисто, потрудись хоть что-то сделать, а не перекладывай всю работу на меня.
Он нахмурился, крепче стискивая носки в руках. Пауза затянулась. И только удивительное безмолвие между ними давлело сильнее, чем запах пропавшего белья.

Днём, пока она сидела в офисе и рассеянно отвечала на звонки, ей на мобильный пришло SMS-сообщение от общей подруги:

«Привет, Ань. Я тут слышала, что ваш быт немного пошатнулся? Денис мне пожаловался, что ты несправедливо на него наезжаешь. Ты как?»

Анна несколько секунд смотрела на эту строчку, кривя губы. Несправедливо, подумала она, интересно, что же в моём поведении такого несправедливого? Ответить не было сил, и она тихо отложила телефон в сторону, стараясь сосредоточиться на работе.

Вечером она снова застала в квартире всё то же. Пахло сыростью и обидой — странная смесь впиталась в стены. Посуда, которую она умышленно не мыла, никуда не делась, а Денис после короткого «Привет» снова залип в игру. Анну передёрнуло: в груди поднялся новый виток раздражения, руки зачесались схватить его джойстик и вышвырнуть за балкон. Но вместо этого она глубоко вздохнула и пошла на кухню. Сейчас я, по крайней мере, смогу сварить себе суп и уединиться в спальне, решила она.

Ему хватило одного дня, чтобы запах несвежего белья начал конкретно допекать. Когда наступил следующий вечер, Денис неожиданно сам подошёл к стиральной машине. Анна услышала, как он шаркает тапками, пытаясь разгрести то, что успело подкиснуть. Она тихо улыбнулась исподтишка, но удержалась от комментариев.

Однако через минуту он появился в дверях кухни, взбудораженный и недовольный:
— Ну здорово, конечно. Теперь мне всё это придётся вручную отстирывать второй раз. Будешь помогать?
Она медленно обернулась, держа в руках половник:
— А почему я должна? Вчера у тебя была возможность вывесить, и для этого не нужно было больших сил.
Он тяжело вздохнул, и в его взгляде отразилась усталость. Как будто он только сейчас понял, насколько Анне надоело это одиночное ворчание в пустоту.
— Знаешь, мне правда жаль, — негромко проговорил он, постукивая себя ладонью по бедру. — Но зачем сразу такая жёсткость? Не люблю я эти ссоры.
— Я тоже не люблю, — призналась Анна, опуская глаза. — Но я больше не хочу всё тянуть на себе. Если это дом для нас двоих, то и забота о нём должна быть общей.
Она на миг задержала взгляд на его лице и заметила, как он колеблется, мнёт край футболки.

К вечеру они сели напротив друг друга за кухонный стол. Плейстейшен был выключен, в выключенном телевизоре отражалась вся неубранная комната. Он пытался что-то сказать, подбирал слова, искал оправдания. Анна смотрела в окно, где под дождём ворчала городская улица. Ей было непросто начать серьёзный разговор, но внутри всё стучало: либо он что-то поймёт, либо всё бесполезно.

— Я понимаю, ты злишься, — сказал он наконец. — Но, может, ты и правда перестала меня любить, раз не хочешь помогать?
— Тебе не кажется, что это странная логика? — Анна повернула к нему лицо. — Когда я прошу тебя помочь и не делать из меня горничную, это не значит, что разлюбила. Это значит, что жду от тебя шагов навстречу.
Он прикусил губу, постучал пальцами по столу.
— Сложно перестроиться… Я привык, что всё как-то само у нас делается…
— То есть я «само»? — Анна печально усмехнулась. — Мне бы хотелось, чтобы ты на минуту встал на моё место.

Она встала, скомкав салфетку в кулаке, дело дошло до того предела, где дальнейшее молчание уже не имело смысла. И он наконец, кажется, понял, что на самом дне её усталого взгляда прячется настоящее отчаяние, обида и предупреждение: так жить нельзя.

Тишина повисла, но не такая, как раньше, а напряжённая и требующая действия. Наконец Денис кивнул, будто принимая это как сигнал, и поднялся следом.

— Постараюсь помочь, — сказал он негромко. — Реально. Не на словах.
Она молча развернулась и пошла в гостиную. Он выключил приставку из розетки, убрал диски со стола и подвинул её чашку с чаем, освобождая пространство. Анна заметила это одним взглядом: мелочь, но и это уже шаг вперёд.

На следующий день, возвращаясь с работы, она застала что-то новое. На столе не пылился мусор — он явно всё убрал. В стиральной машине бельё было вывешено и развешано по сушилке, пусть немного коряво, да и носки разнопарные переплелись, но факт оставался фактом. Денис стоял рядом с приоткрытым окном, вслушиваясь в уличный гул и явно ожидая Анну, чтобы поздороваться.

— Как день? — спросил он, чуть виновато улыбаясь. — Тут вообще оказалось проще, чем я думал. Прогнать запах удалось, осталось только погладить.
Анна почувствовала странную лёгкость, хотя в сердце у неё ещё покалывала старая обида. Но она видела старание, пускай и запоздалое.

Они коротко поговорили, и впервые за долгое время Анна не чувствовала себя в одиночестве. Это отчётливо пробудило в ней прежние тёплые чувства — вместе с пониманием, что нельзя спихивать всю ответственность на одного человека. Если бы он раньше осознал, как она устала, а она — насколько ему нужна мягкая, но настойчивая поддержка, многие ссоры остались бы в прошлом.

— Наверное, в отношениях без компромисса никуда, да? — спросил он, когда они уже разбирали ужин. — И без взаимной помощи тоже не обойтись.
— Да, — тихо ответила Анна и слабо улыбнулась. — Любовь требует работы с обеих сторон. Мне кажется, теперь мы хотя бы приблизились к пониманию, что делить дом на «твоё» и «моё» нельзя, если мы вместе.

Она вымыла пару мисок и поставила их на сушилку, оглянулась. Денис протирал стол. Мелочь, но от таких деталей зависит всё. Анна заметила, что на этот раз у неё уже нет желания бежать прочь от пахнущего сыростью белья или забитой раковины. Вечер сквозил прохладой, дверь в коридор была приоткрыта, на полу стояли когда-то забытые кроссовки Дениса, но теперь они напоминали ей не о беспорядке, а о том, что, возможно, в их доме всё-таки появится взаимная забота.

— Спасибо, — сказала она и кашлянула, чувствуя, что горло предательски сжимается. — Я правда это ценю.
Он посмотрел на неё как-то ласково — будто видел её впервые в жизни. Анна улыбнулась и на миг прикрыла глаза, позволяя себе поверить, что они и дальше смогут идти рука об руку, если только не станут замалчивать проблемы. А внутри стиральной машины наконец-то осталась чистота и тёплый ветер надежд.