Он осторожно встал на колени между рядами свежей моркови и проверил влажность почвы кончиком пальца. Задержал дыхание, словно слушал сердце этого скромного уголка земли. Проводя широкой ладонью по пыльной грядке, вздохнул с лёгкой обидой: “Снова они… недовольны, что у меня всё растёт безо всяких удобрений, а в их супермаркете — блеклые овощи с ценниками под небо.”
Противный вопль разорвал утреннюю прохладу. Где-то за забором кто-то орал, что ненавидит этих «долбаных огородников». Дмитрий поднялся, выпрямил спину и сжал в руках пакет семян, будто хотел спрятать их от враждебного ветра. Он вспомнил, как в прошлом месяце вернулся с городского рынка с тяжёлым чувством: покупатели смотрели ему в глаза, недоверчиво пересчитывали мелочь и спрашивали, почему его редиска дороже магазинной. Тогда он подумал: “Они не видят моих рук? Сколько я их вложил?”
На крыльце появилась Маша, соседка, которую донимали такие же вопросы от горожан. Та глянула на Дмитрия и лишь развела руками. А он, быстро убирая семена в карман, кинул ей будто оправдание:
— Опять этот придурок кричит, чему он вообще рад? Не нравится — пусть не покупает!
Дмитрий почувствовал, как раздражение нарастает внутри, смешиваясь с чувством досады. Ведь не первый раз ему высказывали упрёки, будто выращивать здоровые овощи — это преступление против чьих-то идеалов. Запыленные, но сильные руки уже привыкли к работе: он копал, сеял, перегонял кур к сараю, да ещё по субботам жарил шашлыки, которыми угощал свою семью и пару ближайших соседей. Люди из городской части поселка при виде дымка только морщили носы, цокали языками: «Дым, да ещё и мясо свое? Разве так можно?»
В тот день, к обеду, зашел Андрей — тот самый «городской житель» с плакатами против огородничества. Он мял в руках бумагу и что-то лепетал про «вредное влияние частных хозяйств». Дмитрий выслушал его стойко, хотя внутри поднималась волна негодования.
— Слушай, может, хватит этот свой химозный навоз в землю вносить? — пробормотал Андрей.
— Какой, к чёрту, химозный? Я тут выращиваю, как мой отец учил, никаких лишних удобрений, — Дмитрий невольно повысил голос. — Ты вообще понимаешь, что говоришь?
Уходя, гость кинул в спину обидную фразу о том, что все «огородники обнаглели, задирают цены и портят природу». Дмитрий хотел было возразить, но лишь сжал губы: “Спорить бессмысленно… Надо что-то делать.”
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Позже выяснилось, что городская власть подумывает поставить на голосование проект о запрете свободной продажи огородной продукции без соответствующих лицензий. Идея показалась Дмитрию откровенным абсурдом. На совещании с несколькими такими же хозяйственниками он выдвинул инициативу: организовать небольшой союз, создать собственную торговую точку и доказать всем, что их продукты экологичны. Соседи — пожилой Валерий, семейная пара Ольга и Кирилл — горячо поддержали предложение.
— Может, выдюжим, ребята, надо же показать им, чего мы стоим, — заключил Дмитрий. — Чем больше говорим, тем сильнее нас давят, а мы делом докажем, что это не смешно.
Когда началась первая атака городской власти, у Дмитрия опустились руки. Чиновник с равнодушным взглядом вручил ему предписание: сносить теплицу, раз она стоит на муниципальной земле. Тогда Дмитрий собрался с духом и сел за стол с бумагами:
— Ну нет. Теплица моя, земля тоже моя по договору. Буду писать жалобу.
Он в тот вечер проговорил с соседом по телефону несколько часов, обсуждая план, как добиваться официального разрешения на маленький рынок. Мысль о том, что горожанин кричал «Ненавижу огородников», теперь звучала как вызов.
В итоге стихийно сложилась рекламная кампания: Дмитрий и другие фермеры договорились с местным магазином о том, чтобы установить прилавок возле парковки — с яркими табличками вроде «Свежайшие помидоры без ГМО». Люди сначала обходили их стороной, но потом кто-то попробовал их клубнику, кто-то оценил сочные огурцы. Кто-то купил мясо, вечно хмурые горожане расспрашивали, как сделать шашлык по-деревенски.
На следующей неделе Дмитрий припрятал дома коробку с саженцами, чтобы подарить их горожанам в качестве демонстрации: «Вот, посадите у себя на подоконнике, посмотрите, что вырастет». Смешно, да, но сработало: претензии сменились любопытством. Андрей, тот самый «пришлый громила», тоже появился.
— Слышь, особо не радуйся, — буркнул он, но уже не с той агрессией. — Мы пока не уверены, нужно ли вам разрешать дальше всё это.
Дмитрий ответил тихо:
— Да я и не смеюсь над тобой. Просто хочу, чтобы этот труд люди видели не как способ наживы, а как… нормальное дело.
Резким финальным аккордом стал большой спор в центре посёлка, когда чиновник потребовал убрать торговую палатку. Дмитрий в сердцах выложил перед ним чеки, пояснил, что люди охотно покупают его продукты, что никакие законы он не нарушает. Собрались соседи, вступились за него — а кто-то из горожан подтвердил, что нет в этих делах ничего криминального, ведь им самим нравится свежая еда.
— Ладно, — с тяжёлым вздохом проронил представитель администрации. — Оставим пока. Но следите, чтобы без жалоб.
Ушёл, и тишина показалась насыщенной облегчением.
Вечером Дмитрий осмотрел свой участок так, будто видел впервые. Склонился у грядки с салатом и провел пальцами по хрупким листьям: “Никому не мешаю, а пользы — хоть отбавляй. И я умею это делать. Почему я должен оправдываться?”
Но злость сменилась тёплой уверенностью: в конце концов, теперь он может продолжать, ещё и помогать остальным огородникам советами. Потихоньку объединившись, они сформировали своеобразный кооператив, наладили небольшой бизнес без жёстких ограничений. Их деятельность стала находить поддержку: кто-то предлагал отзывы в интернете, кто-то подкидывал идеи для эко-фестиваля.
В выходные Дмитрий нарезал свежего мяса из собственной коптильни и снова разжёг мангал. На сей раз шашлык вышел сочным и пропахшим дымком до небес. Из городских никто не стучался с жалобами или криками. Наоборот, заглянули две семьи — купили с десяток огурцов и попросили показать, как замариновать их на зиму. Дмитрий с радостью объяснил, как правильно укладывать в банку укроп, чеснок и перец горошком.
— Видишь, — тихо сказала Маша, ставя поднос рядом, — чего мы добились? Теперь уже не кричат, а спрашивают.
Он улыбнулся ей рассеянно, обратил взгляд на чёрную птицу, которая сидела у забора и, казалось, слушала их разговор. И вдруг понял, что шум ненависти затих, уступая место насущному интересу к тому, что он делал всю жизнь.
“Наверное, пусть этот мир кричит сколько угодно,” подумал он, — “Я-то знаю, ради чего я живу: земля даёт урожай, и я не перестану в ней копаться, даже если кто-то злится.” Он прислушался к треску горящих дров в мангале и ощутил тёплый ветер на лице. Когда-нибудь здесь устроят большой эко-базар, а пока он просто будет растить эти помидоры, огурцы и зелень, поддерживать соседей и жарить шашлыки. И, может быть, тот отчаянный вопль «Ненавижу огородников» канет в прошлое, как глупая ошибка непонимания.
