Звук часов сделался оглушительным в тот момент, когда письмо от дочери Светланы вспыхнуло в руках Алины. Она читала всего несколько секунд — и вдруг будто искры вылетели из белой бумаги, полыхнули ей прямо в сердце. Стрелки на циферблате разом зашли с ума, а в ушах зазвенело звонким набатом. Алина ощутила себя голодной кошкой, крадущейся в предрассветном полумраке, предчувствуя беду. И чем громче стучали часы, тем сильнее холод окутывал её душу.
Она отдёрнула руку, но письмо уже принадлежало её памяти. Сквозь неровные буквы проступало страшное признание: дочь Светланы, совсем ещё юная, ждала ребёнка. Но в этих строчках было ещё что-то, более болезненное, чем сам факт беременности. Алина перечитала текст, будто надеялась, что смысл исказится и изменится адское слово, рвущиеся на свободу подозрения. Как он мог? — всё громче кричал внутренний голос. Она бросила взгляд на свадебную фотографию, беззвучно стоящую на подоконнике. Там Денис, её муж, улыбался, обнимая жену, словно доказывая всему миру, что они вместе — идеал семейной гармонии. Но что скрывается за этой улыбкой теперь?
Надо было успокоиться. Алина сжала зубы и сделала то, что делала всегда перед тяжёлыми разговорами — поставила чайник и выбрала травяной сбор. Её сердцебиение гремело, как гром. Когда вода закипала, она на мгновение вспомнила счастливое утро, когда они с Денисом гуляли по набережной реки под мохнатыми хлопьями снега. Почему я не замечала его холодности в последние месяцы? Словно крепость рухнула, и Алина окончательно поняла: дальше тянуть нельзя.
Сразу же раздался стук в дверь. На пороге стояла Светлана. Она выглядела на десять лет старше: лицо бледное, глаза покрасневшие, сквозь пальто торчал небрежно повязанный шарф. Алина молча пропустила её в прихожую, и они прошли на кухню — туда, где пар от кипятка уже обволакивал воздух.
— Кажется, всё гораздо хуже, чем мы думали, — голос Светланы дрогнул. — Я не знаю, что мне делать, Алиночка… Моя дочь… она сказала, что у неё была связь с Денисом. Представляешь?
Алина зажмурилась, почувствовав, как слёзы выступают на глазах. Но плакать сейчас было рано. Нужно разобраться. Она тихо поставила чашки на стол — одно неосторожное движение, и фарфор жалобно звякнул.
— Как она… узнала, что беременна? — спросила, не глядя на подругу.
— Врачи подтвердили недели две назад. Она никому не говорила, всё ходила сама, — голос Светланы сорвался на почти неуловимом шёпоте. — А я думала, у неё просто осенняя хандра. А тут такое…
Светлана уткнулась лицом в ладони. Алина попыталась коснуться её плеча, но не нашла слов для утешения. Пахло травяным чаем, а в голове крутилось Как он мог? — вновь и вновь, словно заевшая пластинка. И одновременно хотелось кричать, бить посуду, бежать, спрятаться от предательства.
— Свет, когда всё это началось? — Алина отвела от неё взгляд и пристально уставилась в стену.
— Она сказала, что это была… одна ошибка. Всё так быстро произошло. Они куда-то ездили вместе после корпоративного вечера… Потом я слышала, как она плакала, но толком говорить ни с кем не хотела. И Денис… он ведь к тебе даже вида не подавал?
Алина горько усмехнулась. Конечно, не подавал. Он всегда умел скрывать эмоции, а когда хотел быть ласковым и открытым — играл роль идеально. Она залпом выпила чай и ощутила, как обжигающая горечь проскользнула внутрь. Несколько мгновений обе женщины молчали, будто пытаясь передохнуть перед новым ударом.
— Я пойду, — наконец сказала Светлана. — Извини. Мне надо поддержать дочь.
— Конечно, — пробормотала Алина. — Спасибо, что пришла.
Когда за ней захлопнулась дверь, Алина на мгновение застыла в темноте коридора, наблюдая за пламенем в своей груди, которое разгоралось всё сильнее. И хотя за окном был снег и январские сумерки, внутри Алины бушевал настоящий пожар.
Она набрала номер Дениса, но вместо гудков услышала долгую тишину, а потом автоответчик. Разозлилась. Набрала вторично:
— Алло… — послышался усталый голос мужа.
— Нам надо поговорить. Срочно. Приходи домой.
Ответ был обрывочным: «Сейчас не могу, занят», — но Алина даже не дала ему закончить. Повесила трубку, выждала минуту, снова позвонила.
— Денис, если ты не приедешь, я больше никогда не открою тебе дверь. Понял?
Это прозвучало так холодно, что она сама удивилась собственной решимости. Потом села на диван и уставилась на стену, по которой бежали тени от уличных фонарей. Другая женщина… да ещё и дочь её подруги. Мир перевернулся.
Где-то через час двери в квартиру открылись, и в прихожую вошёл Денис, смахивая снег с волос. Его лицо казалось непроницаемым, но под глазами темнели круги усталости. Он заметил, что на столике ждёт чай, и криво улыбнулся:
— Сразу заварила свою траву?
Алина ничего не ответила. Она только кивнула на кухонный стул, предлагая ему сесть. Денис медленно опустился, избегая её взгляда.
— Хочу услышать правду, — голос у Алины дрожал. — Как ты смог?
— Я не знаю, как сказать… — он вцепился в край стола. — Однажды загулял после корпоратива. Светка… Ну дочь Светланы… Она была сама не своя, и я тоже выпил… И всё. Я понимаю, звучит ничтожно. Но это случилось только один раз.
В висках у Алины пульсировало. Она с трудом удерживалась, чтобы не разбить чашку о его лоб.
— «Всего один раз»? Ты хоть понимаешь, что сделал? — грозно спросила она. — В итоге ребёнок. И твоя «случайность» теперь ломает нам всем жизнь.
Денис провёл рукой по лицу, словно стирал маску спокойствия:
— Слушай, я не хотел обманывать тебя. Я просто не… не решался сказать. Да и не знал, что она будет беременна. Я думал, это останется… глупой ошибкой. Но если она… если это правда, я готов взять ответственность.
Алина поморщилась, качнула головой. То, что раньше казалось ей сильной чертой Дениса — его уверенность и твёрдость, — сейчас выглядело дешёвым балаганом. Глупая ошибка? — звенело внутри. А как же я, наша семья, наше доверие?
— Уходи, — наконец сказала она тихо, глядя куда-то в пол. — Я не хочу видеть тебя сейчас.
Он вскочил, несколько секунд стоял, будто пытаясь оспорить её решение. Но она не поднимала взгляда, и он шагнул к двери, оставляя за собой лишь негромкий звук закрывающегося замка. Алина, услышав это, разрыдалась.
Ночь прошла в мучительном ворочании с боку на бок. Настал день, и с серым рассветом в квартире будто поселилась душная тишина. Алина завела будильник далеко за полночь, но и без его звонка всё равно не могла уснуть.
Она снова и снова прокручивала в голове сцену на кухне, представляла упрёки Светланы, видела розовые щеки и заплаканное лицо её дочери, ощущала, как страх перед будущим заполняет ей горло. И всё это — на фоне предательства, от которого внутри сжималось и горело одновременно.
На рассвете, раздавив очередной пакетик чая, Алина решилась позвонить матери. Но подняла трубку и застыла: А что сказать? Привет, мам, мой муж сделал ребёнка дочери моей подруги… Звучит как кошмар. Она положила телефон обратно на стол.
К обеду в дверь постучала Светлана. Вид у неё был ещё более измученный.
— Прости… Можно войти?
Алина кивнула, пропустив её на узкую кухню. Сама машинально закипятила воду. Почти каждое движение сопровождалось глухим гулом в груди.
— Мне было стыдно вчера, что вот так всё свалила на тебя, — начала Светлана, отводя глаза от Алины. — Но моя дочь сейчас плачет и твердит, что ни о каком аборте речи не идёт. А Денис… он говорил с ней. Говорил, что если всё подтвердится, он будет помогать.
Алина напряглась: это была новость для неё.
— Наверное, он считает, что так будет правильнее, — проговорила задумчиво. — Но я… я не могу думать об этом рационально. Мне больно.
Светлана подалась вперёд, сжала ладонь Алины:
— Может, тебе попробовать начать говорить с ним без злобы, хотя бы ради решения вопроса? Ведь жизнь ребёнка… она в твоих руках тоже.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Алина чувствовала, как внутри стукнула крохотная молния негодования: Почему я должна осознавать чью-то беременность? Разве тот, кто виноват, не Денис? Но вслух она лишь вздохнула.
— Не знаю, что мне делать. Я чувствую, что он меня предал, и сама мысль оказаться с ним рядом вызывает отвращение.
Светлана поняла, что разговор зашёл в тупик, и негромко сказала:
— Я пойду к дочери. Просто… позвони, если захочешь поговорить или чем-то помочь.
Оставшись одна, Алина поймала себя на том, что начинает бесцельно перебирать старые записки, фотографии, отражающие моменты её жизни с Денисом. Вот он держит её за руку, вот они вместе в отпуске, а тут — первый день рождения ребёнка (их общего мальчика, который погиб три года назад во время тяжёлой болезни, — это ранняя трагедия, что ещё больше укрепляла их брак). Все эти воспоминания горько давили на неё. Когда-то они вместе мечтали о втором малыше, но врачи сказали, что слишком рискованно… И теперь, ирония: Денис «подарил» ребёнка другой.
К полуночи она решила, что поговорит с ним всё же ещё раз. Написала SMS:
«Приходи завтра в семь вечера. Нужно обсудить наше будущее.»
Ответ пришёл почти сразу:
«Хорошо. Я тоже хочу поговорить.»
На следующий день в половине седьмого Алина расставила две чашки, натянуто поправила ворот кофты, пытаясь выглядеть собранной. Денис вошёл неслышно, наверное, снимал ботинки, стараясь не шуметь. Но его присутствие всё равно остро резануло воздух.
— Привет, — сказал он.
— Привет.
Они сели друг напротив друга. Некоторое время молчали, лишь стрелки на скромных настенных часах вновь издавали тягучие звуки. Алина решилась первой:
— Если она действительно беременна от тебя, значит, у тебя будет новый ребёнок. Но ведь ещё вчера ты говорил, что наш брак тебе дорог. Как ты это собираешься совместить?
Денис стиснул кулаки:
— Я люблю тебя. Я не желаю никого другого. Это был… это был глупейший случай. Я не хотел так рушить тебе жизнь, нам всем жизнь… — он резко поднялся и провёл рукой по столу, чуть не сбив чашку. — Может, мы могли бы быть вместе. Я найду способ заботиться о ребёнке, ничто не мешает поддержать Светланину дочь финансово… Я не хочу уходить от тебя.
Алина почувствовала, как её сердце бьётся всё быстрее.
— Но для меня это предательство. Как я могу вновь довериться человеку, который унизил меня?
Он опустил глаза:
— Я сделаю что угодно, чтобы ты простила меня. Если нужно, я перееду на время, дам тебе пространство… Но, умоляю, не гони меня совсем.
Что-то тёплое на мгновение промелькнуло внутри Алины, будто воспоминание о прежних прекрасных днях проснулось и тянуло её обратно. Но затем в голову ворвалась мысль о тех невероятных разочарованиях, которые она уже пережила.
— Я… не знаю, — прошептала она. — Пока не могу сказать ни «да», ни «нет».
Каждый следующий день для Алины превратился в сражение с самой собой. Она пробовала представить, как будет жить одна, освобождённая от постоянного страха и лжи. Потом мучительно думала о том, действительно ли хочет лишиться Дениса. Гнев и тоска цеплялись друг за друга, сменяя друг друга бесконечной чередой.
Когда в один из вечеров ей позвонила Светлана и пожаловалась, что её дочь сильнее всего боится осуждения, Алина неожиданно почувствовала прилив жалости к этой девочке. Она ведь младше меня на целых двенадцать лет… да и на что она рассчитывала? А ведь ей тоже страшно. Как мне быть теперь?
Ночную темень прорезал звонок в дверь. Это снова был Денис: под глазами у него пролегли глубокие тени, походка шла вразвалку. Он мягко взял Алину за руку:
— Я готова подписать согласие на развод, — процедила она, выдернув ладонь. — Не могу больше так жить.
Денис прикрыл глаза, словно оглушённый ударом. Несколько секунд он просто дышал, громко и тяжело.
— Если это единственный выход для тебя, — сказал он наконец, — я уважаю твой выбор. Но знай, я не бросаю своего ребёнка. И если ты передумаешь, я буду рядом, Аля.
Она напряглась при этом обращении — «Аля». Так он звал её, когда всё было хорошо. Но теперь звук её уменьшительного имени резал слух и душу, будто острый осколок.
— Не передумаю, — Алина ловко отступила к двери. — Уходи.
Он опустился на корточки, будто хотел сказать ещё что-то, но так и не нашёл подходящих слов. Затем встал, чуть коснулся её плеча и тихо вышел.
Последующие дни стали для Алины чередой дел, связанных с разводом. Юрист, пара унылых визитов в Загс, формальные бумаги… Казалось, она двигалась в каком-то чужом сне, где всё происходило будто не с ней. Ближе к концу недели в последний момент позвонила мать Дениса: спрашивала, не передумала ли Алина. Её голос дрожал, умоляя понять и простить. Но Алина могла лишь сдерживать ком подступающих слёз.
— Извините, — прервала она тёщу. — Я не хочу больше обсуждать это.
Когда все формальности были закончены, Алина ощутила странную пустоту. Ну вот, осталась одна. Казалось, что всё должно было стать легче… Но пока в душе царил сумбур. Она закрыла глаза и вспомнила день свадьбы: как они с Денисом целовались после росписи, а подружки поднимали тосты за счастливую будущую семью. Щекам внезапно стало жарко от желания прореветься вдрызг. Но она лишь сцепила зубы и тихо проговорила: Всё… это всё — в прошлом.
Перед ней теперь стояла необходимость заново обустраивать жизнь. Может, это знак, что я должна начать верить в себя, а не в него? С этой мыслью Алина вошла в свою уже пустую квартиру. Сняла пальто, развела руками и вдруг ощутила какое-то облегчение. Никто не упрекнёт её в том, что она плохо постаралась. Никому не придётся угождать. Она свободна от той лжи, которая выпала на её долю, хотя свобода эта пахла горечью.
Светлана позвонила через несколько дней. Сказала, что беременность её дочери протекает нормально, они занимаются врачами и пытаются настроиться на позитив. И Денис помогает финансово, хотя как-то понуро остаётся в стороне. Алина слушала, время от времени вставляя «Понятно», «Хорошо», «Рада за неё», но ощущала, как сердце содрогается от тёмной ревности и обиды. В конце разговора Светлана вдруг спросила:
— Прости, но ты вообще как?
Алина устало улыбнулась трубке:
— Я… живу. И стараюсь успокоиться. Спасибо, что спросила.
Они быстро распрощались, и Алина положила телефон на диван, чувствуя, что сегодняшний вечер ей надо провести наедине с собой. Она закуталась в тёплый плед, прижала к груди чашку с горячим чаем. Я пережила многое: потерю ребёнка, предательство мужа… Возможно, куда сложнее было бы оставаться в обмане. Теперь я хотя бы знаю правду.
Ближе к полуночи она встала и подошла к окну. Мягкий белый снег тихо кружился под тусклым светом фонарей. День завтра обещал быть спокойным и холодным. А в душе посеялся крошечный росток осознания: от всех обид и ошибок нельзя спрятаться, но и жить по чужим правилам она больше не станет.
Алина сделала глубокий вдох. Впервые за долгое время ей захотелось что-то новое — может, заняться любимым хобби, например, рисовать акварелью, как в подростковом возрасте. Или самой выскочить на прогулку поздней ночью и насладиться снегом, который когда-то ассоциировался только с хорошими воспоминаниями.
Она ещё не знала, куда заведёт её этот путь, но была уверена: в будущем не позволит никому растоптать её доверие. Пусть теперь на руинах прежней жизни расцветают робкие побеги надежды на перемены. Она откроет им дверь — и не боится остаться в одиночестве, потому что в её руках наконец появилась свобода выбирать и свобода идти дальше. И никто больше не сможет лишить меня себя самой.
