Артем сидел в полупустом зале и смотрел на мерцающий экран. Казалось, еще немного — и фильм развалится на осыпающиеся кадры, утратив связь со всем, что когда-то его захватывало. Лязг кинопроектора гулко отдавался в тишине, словно кто-то рылся в закопанном сундуке. Ему вспомнилось, как когда-то тот же звук казался утешительным: он обещал чудо, обещал погружение в другой мир.
Теперь этот чудесный мир начинал растворяться. Перед глазами шла сцена важного диалога из старого боевика, но переозвучка и новая графика делали героев неузнаваемыми. Артем внезапно ощутил, что вся его любовь к тем самым культовым картинам, казавшимся шедеврами, была истовым самообманом. Разве я на самом деле так наслаждался «Тем самым Терминатором»? Может, я просто запомнил лучшее — кусочки, между которыми было слишком много пустоты.
Он вздохнул и бросил короткий взгляд на лёгкую дрожь дорожек пыли в свете проектора. Где-то в глубине театра шуршала обёртка чьего-то попкорна. Артем закрыл глаза, пытаясь вспомнить себя подростком — та лихорадка, тот восторг от кинематографа. Звук лязгнул с новой силой, напоминая о сгораниях старой плёнки, когда всё менялось безвозвратно.
На выходе из зала он почувствовал усталость. Спустился по лестнице, не спеша заглянул в пустой буфет, где полусонная девушка скучала у кассы. Обычно в такие моменты он заказывал пиццу и пиво, усаживался в уголке и смотрел любую доступную классику. Но сегодня внутри заскребло какое-то неприятное чувство.
— Привет, — тихо сказал он девушке на кассе. — У вас ещё остались те мини-пиццы?
— Угу, — неохотно кивнула она. — Будете брать?
Артем кивнул, замялся, протягивая деньги:
— Да, давайте. Мне сейчас только пицца и поможет…
Он с тоской отметил, что в родном городе закрывают последний кинотеатр, показывающий старое кино без всяких ремастерингов. Говорили, что скоро всё снесут и построят новый IMAX, оснастят его громогласными сабвуферами и удобными креслами. Его друг, Славка, в последний разговор прямо хохотнул над «доисторическим» вкусом Артёма:
— Да они все эти старые кинчики — муть! Потом удивляешься, почему публика не может смотреть без кривого смеха. Мир меняется, зачем пытаться тянуть за собой этот хлам?
Сейчас Артем вспоминал эти слова с раздражением. Может, я и правда цепляюсь за воспоминания, как за спасательный круг? Но ведь не всё так однозначно… Он долго не мог уснуть той ночью, раз за разом прокручивая в голове «Терминатора», «Чужого» и прочие фильмы, которые раньше приводили его в восторг.
При этом он понимал, что многие его знакомые уже не воспринимают эти ленты всерьёз. Стоит заговорить, тут же слышишь: «Глянь, какая графика слабая!» или «Ну и наивные у них диалоги!». Становилось обидно.
Однажды утром ему пришло сообщение. Какой-то сайт якобы анонсировал адаптацию классической фантастики в суперсовременной 3D-обёртке. Артем жадно прочитал пресс-релиз, но быстро понял: всё это лишь маркетинговая уловка. Цифровые фильтры, добавленные эффекты — в итоге «переодетый» прошлый век получается нелепым и смешным.
Злость смешалась у него с тоской. Он решился завести блог и в первых постах изложил всё, что думает о грубом искажении классики. Сначала реакция подписчиков была положительной. Многие писали, что тоже ностальгируют по старым фильмам, вкладывая туда часть себя:
— Прочёл твой обзор на «Терминатора», теперь и сам хочу пересмотреть! — звучали воодушевлённые комментарии.
Однако эйфория оказалась кратковременной. Через пару недель трафик упал, а постоянные читатели начали задавать резкие вопросы:
— А чего ты всё крутишься вокруг тех же десяти фильмов? — писали в комментариях. — Мир ушёл вперёд, хватит жить прошлым.
Этот момент стал для Артёма серьёзным ударом. Он даже решил проверить, не обманывается ли сам: взял и купил билет на показ легендарного боевика в новом формате. Зал был почти полный. Народ смеялся там, где раньше замирал в страхе. Отсюда росло ощущение, что фильм больше не держит зрителя. Артем вышел с чувством, будто сжёг свою детскую фотографию. Что ж, может, время и правда беспощадно.
Дома он со злости вырубил компьютер и позвонил аднажды подзабытому приятелю, Мише, который тоже обожал старые ленты. Миша выслушал и сказал:
— Я живу этим. Главное — не сдаваться. Ты обязан напомнить людям, чем на самом деле были наши любимые картины.
Артем долго колебался, но всё же собрал группу таких же ностальгирующих фанатов. Решили арендовать небольшую площадку в старом кинотеатре, пока тот ещё существовал. Они договорились на одну ночь устроить показ классики — без ремастеринга, без новомодных фишек, только оригинальная плёнка и проектор.
— Типа наш личный «день рождения кино», — ухмыльнулся кто-то из группы. — Посмотрим, кто придёт.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
К удивлению Артёма, удалось собрать десяток энтузиастов, жаждущих увидеть ленту в подлинном виде. Планировали поставить несколько кресел, расставить пиццу и напитки, чтоб всё было по-домашнему. Он даже раздобыл старую афишу, чуточку замусоленную, но зато оригинальную.
Однако перед самым событием на него налетели современные критики, причём не только виртуально. Один парень, который считался главным обозревателем нового кино в городе, отозвал его в сторону прямо в фойе:
— Ты же понимаешь, что всё это устарело. Зачем ты даёшь людям сей унылый опыт? Сейчас хотят драйва, 4K, кино-аттракциона!
— Люди хотят и души, — возразил Артем. — А в этих новых ремейках всё свелось к графике, нет глубины, нет характера.
— Таковы реалии, приятель. Прогресс. Прими и смирись.
Артем слушал, чувствуя, как в нём кипит негодование. Но почему я должен смиряться?
В тот вечер, когда настала назначенная ночь, он всё равно пошёл ва-банк. Расставил стулья, выключил свет. Дождался, когда придут друзья, знакомые и любопытные, — собралось не так уж много народа, человек пятнадцать, но этого хватало, чтобы ощутить атмосферу.
Первый фильм включили со старого рекламного ролика. Прожектор затрещал, заставляя всех вздрогнуть, будто во сне проскользнула тень. Экран вспыхнул по-особенному: цвета поблекли, даря то самое ретроощущение, знакомое каждому, кто когда-то видел настоящую плёнку.
— Вот оно, — прошептал Миша. — Ребята, вы смотрите на это!
Кто-то тихо похихикал — местами картинка и правда казалась комичной. Но в сердцевине повествования вдруг пробудилась живая душа. Сцены старого ужастика обретали напряжение не в пёстрой графике, а в нервах актёров, играющих взглядом и паузами.
Артем наблюдал за реакцией зала: несколько человек смотрели, раскрыв рты. Другие украдкой вытирали потные ладони, и от этого в нём просыпалась гордая радость. Вот оно — именно за это я любил кино.
После показа он встал перед зрителями:
— Не бойтесь, что это выглядит непривычно. Глубина не всегда в том, как много технологий за кадром, а в том, что история может зацепить.
Никто не стал возражать. И уже назавтра стало известно, что многие готовы снова прийти и возобновить необычный ночной кинопросмотр. Так и родилась идея ежемесячного клуба: люди разных возрастов потихоньку тянулись к Артёму, делились своими впечатлениями от фильмов, которые словно покупали им билет в другую эпоху.
С каждым новым сеансом Артём ощущал, как преображается сам. Он уже не сетовал на время, не проклинал современные блокбастеры — он просто делал своё дело. Число посетителей росло. А однажды он, неспеша пережёвывая кусок пиццы, услышал, как парень лет двадцати страстно обсуждает с приятелем «Терминатора», удивляясь, насколько «этот старый боевик» цепляет сильнее, чем новая версия.
Артем скользнул взглядом по залу: столько незнакомых лиц, столько шума и энергии. Вновь заиграл проектор, и по экрану побежали первые кадры. Он сел сбоку и вдруг почувствовал абсолютное умиротворение. Та самая тёплая волна, родом из прошлого, накрыла его, но теперь уже в новом качестве.
Я могу меняться вместе с миром, но не обязан предавать то, что люблю.
В его памяти вспыхнула финальная сцена из «Терминатора». Он представил, как повествование закольцовывается. И пусть технологические циклоны будут неумолимы, пусть цифровая эра продолжит штамповать бесконечные ремейки, а залы IMAX забьют стереозвук под самый потолок. Каждый имеет право хранить свою историю. И однажды, возможно, этот самый лязг проектора снова прозвучит для кого-то так громко, что превзойдёт любые современные децибелы.
