Анна вздрогнула от звука захлопнувшейся входной двери. Сергей вернулся домой раньше обычного, и это не предвещало ничего хорошего. Она торопливо вытерла руки кухонным полотенцем и замерла, прислушиваясь к его шагам в прихожей.
— Ты где? — раздался его голос, от которого у неё внутри всё сжалось.
— На кухне, ужин готовлю, — отозвалась она, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно и естественно.
Сергей появился в дверном проёме. От него пахло алкоголем.
— А почему так поздно? — процедил он сквозь зубы. — Уже девятый час.
— Я… я задержалась на работе. Проект срочный…
— Врёшь! — он резко шагнул к ней. — Опять где-то шлялась?
— Нет, Серёжа, честное слово! Вот, смотри, — она протянула ему телефон. — Я переписывалась с начальницей…
Телефон полетел в стену.
— Думаешь, я совсем идиот? — прорычал он, хватая её за плечи. — Думаешь, не вижу, как ты крутишься перед зеркалом по утрам? Для кого наряжаешься, а?
— Ни для кого! — слёзы уже текли по щекам. — Пожалуйста, успокойся…
Первый удар пришёлся в скулу. Анна упала, прикрывая голову руками. Сергей занёс ногу для пинка…
— Сынок! Ты дома?
Голос свекрови прозвучал так неожиданно, что оба замерли. Галина Петровна появилась на пороге кухни с пакетом продуктов.
— Я пирожков напекла… — она осеклась, увидев невестку на полу и нависшего над ней сына.
Повисла тяжёлая тишина.
— Мама, ты не вовремя, — процедил Сергей. — Мы тут…
— Вижу, что вы тут, — голос Галины Петровны стал жёстким. — Анна, встань и иди в мою комнату.
— Никуда она не пойдёт! — рявкнул Сергей. — Это моя жена, и я…
— А я твоя мать! — Галина Петровна шагнула между ними. — И я сказала — в мою комнату. Быстро!
Анна, всхлипывая, поднялась и выскочила из кухни. Сергей дёрнулся было за ней, но мать преградила ему путь.
— Ты что творишь? — тихо, но с такой болью спросила она. — Что же ты делаешь, сынок?
— Не лезь, мама, — он отвернулся. — Это наши с ней дела.
— Наши дела? — Галина Петровна горько усмехнулась. — Точно так же говорил твой отец, когда бил меня. «Не лезьте, мама, это наши дела»…
Сергей резко повернулся к ней:
— Что?.. Отец никогда…
— Никогда? — она расстегнула ворот блузки, обнажая старый шрам на ключице. — А это что? Знаешь, откуда он? Твой отец швырнул в меня утюгом. Тебе тогда было года четыре, ты спал…
Она опустилась на стул, словно враз постарев на десять лет.
— Я всё терпела. Ради тебя терпела. Думала — может, одумается, может, изменится… А потом он умер от инфаркта, и знаешь, что я почувствовала? Облегчение. Господи прости, но я почувствовала облегчение!
Сергей стоял, побледнев:
— Почему ты никогда не рассказывала?
— А зачем? Чтобы ты возненавидел отца? Я берегла твою память о нём… — она покачала головой. — А теперь вижу — зря молчала. Ты стал точно таким же.
— Я не такой! — он в ярости ударил кулаком по столу. — Я просто учу её уму-разуму!
— Как отец учил меня? — тихо спросила Галина Петровна. — Тоже кулаками?
Сергей замер, тяжело дыша. В его глазах мелькнуло что-то похожее на страх.
— Мама… я…
— Молчи, — она встала. — Сейчас ты уйдёшь к себе и подумаешь. Крепко подумаешь. А завтра мы поговорим.
— А Анна?
— Анна сегодня будет спать у меня. И не смей, слышишь, не смей даже приближаться к моей комнате!
Он хотел что-то возразить, но осёкся под её взглядом. Развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.
Галина Петровна несколько минут стояла неподвижно, потом медленно опустилась на стул и закрыла лицо руками. Когда она их опустила, глаза были сухими и решительными.
В своей комнате она нашла Анну, забившуюся в угол дивана. Невестка вздрогнула, когда она вошла.
— Давно это началось? — спросила Галина Петровна, присаживаясь рядом.
— Полгода назад, — прошептала Анна. — Сначала только кричал… потом начал толкать… а теперь…
— Почему не ушла?
— Куда? — Анна горько усмехнулась. — К родителям в другой город? На съёмную квартиру с моей зарплатой? Да и… стыдно как-то…
— Стыдно? — Галина Петровна покачала головой. — Стыдно должно быть не тебе, а ему. И мне стыдно — что вырастила такого сына.
Она помолчала, потом решительно встала:
— Ну, хватит. Сейчас я принесу аптечку, обработаем твою скулу. А завтра… завтра будем решать, как жить дальше.
— Вы… вы правда хотите мне помочь? — недоверчиво спросила Анна. — Но ведь он ваш сын…
— Именно поэтому, — твёрдо ответила Галина Петровна. — Именно поэтому я не могу позволить ему превратиться в чудовище. Как когда-то не смогла это остановить в его отце…
Она вышла из комнаты, а Анна впервые за долгое время почувствовала, что может свободно дышать. Словно тяжёлый камень, давивший на грудь все эти месяцы, начал понемногу растворяться.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
За стеной глухо хлопнула входная дверь — Сергей ушёл из дома. Но теперь этот звук не вызывал привычного страха. Теперь она была не одна.
***
На следующее утро Галина Петровна проснулась рано. Анна спала, свернувшись калачиком на диване, и во сне её лицо казалось совсем юным и беззащитным. Синяк на скуле уже начал наливаться густой синевой.
— Господи, и что же делать? — прошептала Галина Петровна, осторожно поправляя одеяло.
В дверь тихонько постучали. Она вышла в коридор — там стоял Сергей, помятый и небритый.
— Мам… можно поговорить?
Она молча кивнула и прошла на кухню. Сергей опустился на стул, обхватив голову руками.
— Я всю ночь не спал. Ходил по городу, думал… Вспоминал отца.
— И что вспомнил?
— Знаешь, я ведь правда ничего такого не помню. Только как он со мной в футбол играл, как на рыбалку водил… — он поднял глаза. — Почему ты молчала столько лет?
— А что бы изменилось? — горько спросила Галина Петровна. — Ты бы стал по-другому его помнить? Или по-другому жить?
— Не знаю… Может быть, я бы тогда… — он осекся. — Мам, я не хочу быть таким, как он. Правда не хочу.
— Тогда перестань им быть, — просто ответила она. — Прямо сейчас.
— Как?
— Для начала — признай, что у тебя проблема. Что это не Анна виновата, а ты.
Сергей дёрнулся:
— Но она…
— Что она? — перебила Галина Петровна. — Работает допоздна? Хорошо выглядит? И это повод её бить?
Он промолчал, опустив голову.
— Вот что, сынок. Либо ты идёшь к психологу и начинаешь работать над собой, либо… либо я помогу Анне уйти. И на этот раз промолчать не смогу — заявим в полицию.
— Ты… ты правда так поступишь? — он посмотрел на неё с недоверием.
— Правда. Потому что люблю тебя и не хочу, чтобы ты стал чудовищем. И Анну тоже люблю — она хорошая девочка и не заслужила такой жизни.
В комнате послышалось движение. Анна появилась на пороге кухни, настороженно глядя на мужа.
— Анечка, — Сергей встал, шагнул к ней. — Прости меня. Я… я урод. Полный урод.
Она отшатнулась, прижавшись к стене. Галина Петровна встала между ними:
— Не надо сейчас. Ей нужно время.
— Да, конечно, — он опустил руки. — Я… я найду психолога. Сегодня же. И съеду пока к Димке…
— Правильное решение, — кивнула Галина Петровна. — А мы с Аней побудем здесь.
Когда за Сергеем закрылась дверь, Анна разрыдалась:
— Я не верю ему! Он уже обещал исправиться, а потом всё начиналось снова…
— Знаю, девочка, знаю, — Галина Петровна обняла её. — Поэтому мы подстрахуемся. Сейчас позавтракаем, а потом поедем в травмпункт — зафиксируем побои. И заявление напишем, просто пока не будем подавать. Чтобы знал — это не шутки.
— А вдруг он… вдруг правда изменится?
— Дай Бог. Но доверять придётся заново, постепенно. И только если он действительно будет работать над собой.
Прошло полгода. Сергей ходил к психологу, снимал комнату у друга. Они с Анной общались только в присутствии Галины Петровны, и постепенно страх в глазах молодой женщины начал угасать.
— Знаешь, мам, — сказал как-то Сергей, — я теперь понимаю, почему ты не ушла от отца. Страшно менять жизнь, начинать заново…
— Страшно, — согласилась она. — Но иногда это единственный способ спастись. И спасти других.
— Спасибо, что не дала мне стать таким же, — он взял её за руку. — Я… я стараюсь измениться. Правда стараюсь.
— Знаю, сынок. И горжусь тобой.
Вечером она сидела в своей комнате, перебирая старые фотографии. Вот они с мужем совсем молодые, счастливые… Кто бы мог подумать тогда, во что превратится их жизнь?
— Галина Петровна, можно? — в дверь заглянула Анна.
— Конечно, девочка. Иди сюда.
Анна присела рядом, посмотрела на фотографии:
— Какие вы красивые… А это Сергей маленький?
— Да. Три годика ему тут… — Галина Петровна вздохнула. — Знаешь, я часто думаю — может, если бы я тогда нашла в себе силы уйти от мужа, Серёжа вырос бы другим? Не видел бы этого насилия, не впитал бы…
— Не вините себя, — Анна взяла её за руку. — Вы сделали всё, что могли. И сейчас делаете — спасаете нас обоих.
— Веришь, что он может измениться?
— Не знаю… — Анна помолчала. — Но вижу, что он старается. И… мне кажется, у него получается. Вчера мы говорили по телефону, и я первый раз за долгое время не почувствовала страха.
— Это главное, — улыбнулась Галина Петровна. — Страх должен уйти. Совсем.
Она посмотрела на невестку — и вдруг заметила, как та машинально поглаживает живот.
— Анечка… ты?..
Та смущённо кивнула:
— Третий месяц. Я пока никому не говорила, даже Сергею…
— Боишься?
— Уже нет, — Анна улыбнулась. — Думаю, пора ему сказать. Он ведь правда изменился. И… я хочу, чтобы у нашего ребёнка был отец. Настоящий отец, а не чудовище.
Галина Петровна обняла её, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Круг разорван. История не повторится. Теперь она в этом уверена.
