Мария встала поздно, стараясь не думать о настенных часах, которые уже пробили полдень. На календаре — первое января, а квартира тиха, словно вымерла. Соседи снизу, похоже, бурно встретили праздник и теперь отсыпались; за стеной лаяла собака, но и она, устав, затихла. Мария прислушалась к себе: знакомое чувство беспокойства сдавливало сердце.
Она огляделась на свой скромный праздничный декор: гирлянда на полке, повесившаяся неловким зигзагом, небольшой искусственный шарик, смахивающий на снежок. Вчера она проработала почти до ночи, а потом прилегла на диван с мыслью: «Ну вот и Новый год. Опять одна.» Руки всё ещё пахли кухонным моющим средством, а на ладонях поблескивали покраснения — последствия новой бытовой химии. На столе красовалась скромная тарелка с оливье и коробка замороженных пицц, припрятанных на случай внезапных гостей.
В голове метались воспоминания о предыдущих праздниках, когда по дому бегали сын с дочкой, гремя посудой и сверкая задорными улыбками. Но последние годы они разъехались: работа, учёба, собственные семьи… У Марии всё меньше оставалось надежды, что они когда-нибудь снова соберутся за одним столом. Она вздохнула, и вдруг телефон задрожал, высветив знакомое имя на экране.
— Мам, привет! — голос Алексея звучал взволнованно. — Прости, что поздно звоню. Ты дома?
Она ощутила, как по спине пробежал холодок. Быстро скинув фартук, прижала телефон к уху.
— Конечно дома, сынок. А что такое?
— Я в городе, можешь меня встретить? Такси нет, снегом всё замело.
Мария не знала, плакать ей или смеяться. «Я ведь уже смирилась со своей одинокой ночью…» Но улыбка сама собой расцвела на губах. Как будто многие годы она только и ждала этого звонка.
До автобусной остановки она добралась, скользя по обледенелому тротуару, и увидела Алексея. Замёрзший, с дорожной сумкой в руках, но счастливый. Пока он стаскивал шапку и отряхивал снег, Мария заметила у него усталость в глазах — улыбка была слегка вымученной.
— Нужно было предупредить, — сказала она тихо, потянулась обнять его.
— Хотел сделать сюрприз, — ответил Алексей, косо улыбнувшись. — Прости, что без подарка, едва успел взять билет.
Она махнула рукой: подарок ли главное? Когда сын рядом, это уже чудо.
В квартире Алексей быстро огляделся, вздохнул:
— А ведь почти ничего не изменилось, да…
— Кроме дырки на обоях, — попыталась пошутить мать. — Ну и ёлку я не ставила — её тащить из шкафа нет сил. Зато у меня есть замороженная пицца, и мне кажется, это достойная альтернатива тортикам.
— Точно. — Он вспомнил, как в детстве они с сестрой терпеть не могли эти пиццы, но Мария упрямо повторяла, что они спасут голодающих, если все кафе уже закрыты.
Пока пиццы грелись, между ними повисало неловкое молчание. Алексей опустил взгляд:
— Знаешь, мам, я долго не решался приехать. Боялся, что ты меня осудишь за… за все решения, которые я принял за последний год.
— Мы ведь семья, Лёш, — ответила она осторожно. — Ошибки, победы — всё же наше, общее. Я тоже не святая, — в голосе зазвучала легкая горечь. — Теперь я стараюсь тебя понимать и не давить своими советами.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Он впервые за весь вечер посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся. Потом заговорил о своей новой работе, о том, как он расстался с девушкой, да так и не нашёл новых отношений. Мария чувствовала, что в его словах скрывается обида — возможно, из-за того, что некогда она слишком часто лезла к нему со своим материнским контролем.
Они успели съесть по кусочку остывающей пиццы, когда в дверь нерешительно постучали. На пороге стояла дочка Марии — Полина — с маленькой внучкой на руках. Кричать от радости Мария не смела: боялась спугнуть мгновение, которое так долго ждала. Полина, смущённо улыбнувшись, прошептала:
— С Новым годом, мам. Мы тут внезапно решили приехать, если ты не против.
Слезы покатились по щекам Марии, но она быстро вытерла их рукавом.
— Заходи, чему ж я буду против?
Они все вместе сдвинули стол к кухонному окну, чтобы поставить три тарелки оливье и разогреть ещё одну пиццу. Мария смотрела, как сын и дочь сбиваются в разговоре — то вспоминая детские шутки, то споря о будущем. Алексей бросил на сестру насмешливый взгляд:
— Как тебе моя неожиданная явка?
— А я думала, ты уже никогда не выберешься, — огрызнулась она, но голос звучал с теплотой.
Мария обняла внучку, укачивая её, поднесла к себе. Крошечные пальчики коснулись её руки — и это было, наверное, сильнее всех салютов и фейерверков, которые слышались с улицы.
— Я смотрю, вы оба выросли, а я-то хотела вас учить жизни, — тихо засмеялась Мария. — Теперь понимаю, что главное — не давить, а слушать.
Полина прижала платок к глазам, Алексей наклонился к своей маленькой племяннице и тронул её нос.
Где-то за окном грянул залп петард, а потом наступила полная тишина. Мария подняла бокал с соком, примиряя всех за одним круглым столом. «Ну что ж, Новый год. Может, это и есть настоящее чудо — просто собраться вместе, понять друг друга, почувствовать общую радость?»
Сын улыбался, дочь успокоилась, внучка дремала на руках у бабушки. И в этот момент Мария вдруг ощутила, что одиночество не успело прижиться в её доме. Остались лишь искры тепла и тихая уверенность, что в новом году все будет чуть иначе: ближе, роднее, по-настоящему.
