Тетрадный звонок в тишине офиса раздался почти насмешливо. Ирина невольно передёрнулась, посмотрев на экран. Звонила Юля — снова опаздывала. Неприятное жжение поднялось к горлу, когда она, сжимая телефон в ладони, услышала очередное «Я не смогу вовремя… у него опять проблемы…» и тяжело вздохнула.
— Ты издеваешься? — тихо произнесла Ирина, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. — У нас собрание через полчаса. Мне уже надоело прикрывать твои… эти… семейные неурядицы, слышишь?
В ответ пошёл сбивчивый поток объяснений. Ирина, удерживая папку с отчётами, молча слушала. Слова «суд» и «долги» резали ухо, а ещё больше ранили обрывки фраз о новом мужчине, в которого Юля, кажется, вцепилась, словно это последнее её спасение. Ирина чувствовала, как внутри закипает не только раздражение, но и горькая жалость, особенно при словах о детях, брошенных дома без присмотра.
Она бросила телефон на стол. Папка с документами чуть не соскользнула с края, и пришлось судорожно перехватить её. В такие моменты Ирина чувствовала себя человеком, который тащит на плечах все сорванные дедлайны, недовольство коллег и срывы в проекте. А ведь ей всего сорок, и вроде жизни ещё хватало на мечты. Но в последнее время каждый новый день казался выжженным полем, по которому она бродит в одиночестве.
— Я попозже поговорю с Юлей, — пробормотала она, взглянув на коллегу. Тот лишь поднял брови и неопределённо пожал плечами.
Офис жил в режиме поздней весны: за окнами уже светило тёплое солнце, а внутри вовсю росла гора незакрытых задач. Коллеги тихо переговаривались в коридоре и пытались хоть немного разбавить усталую атмосферу безобидными шутками. Все знали, как непросто тянуть проект, когда ключевой сотрудник хронически опаздывает или не выходит на работу. Похоже, вся команда давно устала от того, что вечно приходится подхватывать чужие обязанности.
Но при этом к Юле относились более-менее тепло: год назад она еле пережила развод, а вскоре после этого начала встречаться с мужчиной, о котором ходили странные слухи. Ирина и сама, впрочем, понимала: любовь штука сложная, не всегда поддаётся логике. Она всё время напоминала себе, что не хочет быть деспотичным начальником, но что-то внутри подводило: старый, изъеденный страх становиться для сотрудников «мамочкой», которую никто не слушает.
В тот же вечер всплыл очередной форс-мажор. Юля не вышла на важное собрание с заказчиком, а в итоге сорвалась целая презентация. Когда Ирина вернулась домой, злость накапливалась в ней, словно сгусток грозовых туч. Она не успела переобуться, как дети — двое подростков — окружили её воплями о помощи: у одного нужно было срочно склеить сломанную игрушку, у другого закончилась краска для рисунка в школу. Ирина срывалась на резкие ответы, почти кричала, и в какой-то миг заметила, как сын испуганно замолк. Её сердце ёкнуло, будто резко напомнив о собственном детстве, когда отец поднимал голос за любую провинность.
— Прости… — только и смогла выдавить она, смягчив тон. Дети нахмурились, но увидели в её глазах усталость и тихонько ушли в другую комнату, не задавая лишних вопросов.
Ночью Ирина перебирала мысли, сидя на полу у старого комода. Среди стопок бумаг вдруг нашла календарь с фотографиями десятилетней давности. Тот период тоже не был простым: муж ушёл к другой, оставив ей кучу долгов, и она вынужденно взяла на себя неоплаченные кредиты. Тяжёлые времена прихлынули воспоминаниями, и Ирина ощутила странное родство с нынешней ситуацией Юли. Точно так же тогда хотелось спрятаться за кого-то, кто снимет с тебя груз проблем, но в итоге пришлось самой спасать свою семью.
Наутро в коридоре она поймала Юлю за рукав.
— Пойдём поговорим, — сказала сухо. — Нам нужно понять, что делать дальше.
Та устало кивнула. В лице читалось сопротивление: она явно не хотела просить у кого-то помощи или наставления. Но Ирина постаралась мягко донести суть: проект катится в тартарары, перед начальством будет стыд и позор, а если эта история так и продолжится, её придётся увольнять.
— Тебе понятно, к чему всё идёт? — Ирина аккуратно убрала папку с документами со стола, боясь, что от собственного волнения вновь что-то уронит.
— Думаешь, я не понимаю? — Юля поморщилась. — Просто… у него сложный период. И я должна быть рядом. Я не могу бросить человека, когда ему плохо.
— Но и себя бросать нельзя. Эта работа — твой хлеб, не говоря уже о том, что ты нужнаецся в зарплате, чтобы детям помочь. Ты вообще осознаёшь, на что идёшь?
— Легко тебе говорить… — в голосе Юли скользнуло обиженное ехидство. — Ты сама-то уволилась бы ради близкого?
Слова задели Ирину в самое сердце. Обрыв уже в шаге — как тогда, когда она в отчаянии искала выход из долговой ямы. Но тогда у неё не было спасающего «рыцаря», всё приходилось вытащить самой.
По иронии, в тот же день к Ирине подошёл её шеф, Павел Константинович, и настойчиво попросил подготовить отчёт и «дополнительно проанализировать поведение сотрудников с семейными проблемами». Сухая формулировка, за которой чувствовался холод boss’а, намекала, что если ситуация с Юлей продолжится, придётся принимать меры. Ирина не знала, зачем он хочет эти данные. Возможно, искал поводы для оптимизации штата. А может, готовился к крупным перестановкам.
Она боролась с желанием просто выкинуть Юлино дело в корзину и распрощаться с человеком, который вечно опаздывает, как будто проблемы решаются волшебным исчезновением. Но один ледяной укол совести не давал покоя: уволит — и что дальше? Двое детей по факту останутся без стабильного дохода, а Юлю, скорее всего, ждёт очередной кредит или ещё один изматывающий брак.
На следующий день Ирина отложила папку с увольнительными приказами и заказала переговорное помещение на вечер. Коллеги заметно напряглись, когда она начала им рассказывать идею: «Хочу провести семинар. Серьёзно. Семинар поддержки — не только для Юли, но и для всех, у кого с личной жизнью внезапно происходит Армагеддон.»
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
— Ты уверенна, что у нас есть время на эти благотворительные акции? — с сомнением спросила Марина из бухгалтерии.
— У нас нет времени, чтобы терять хороших специалистов, — парировала Ирина. — И нет времени, чтобы раз за разом распутывать узлы в одиночку. Я думаю, если мы сами не начнём помогать друг другу, то просто развалим всю команду.
За день до семинара Ирина сидела дома, склонившись над программой. Дети мирно играли на кухне, а она набрасывала тезисы о том, как важно говорить, что важнее — помогать или осуждать. Каждый пункт казался зеркалом её собственных страхов: ведь когда она в своё время стеснялась трудностей, то любой упрёк воспринимала как катастрофу.
Кульминация семинара наступила неожиданно быстро. Ирина представила коллегам небольшую презентацию: как быть, когда наше личное рушится, а работа требует стабильности. Опытом делились все, кто желал, и сначала это походило на обычное профсоюзное собрание. Но в момент, когда Ирина упомянула, что «мы не должны молчать о проблемах, ведь коллектив — не враг, а поддержка», Юля резко встала.
— Ёлки-палки, какая поддержка?! — воскликнула она, и голос её срывался. — Вы все на меня смотрите, как на дуру, потому что связываюсь то с одним, то с другим. Считаете, что я сама виновата? Думаете, мне так нравится?
Офисные стены словно стали теснее, когда она выместила всё, что сидело внутри: боль от прошлого брака, стыд от нынешнего хаоса в жизни, обиду за то, что коллеги выставляют её некомпетентной. В этот миг Ирина ощутила, как на её плечи снова наваливается груз чужого отчаяния. Но она сделала глубокий вдох и вспомнила свою старую фотографию: в глазах той молодой Иры было столько смелости, сколько сейчас не хватало её подчинённой.
— Слушай, — начала она, стараясь говорить мягко, но уверенно. — Я понимаю, как страшно. Когда болит прошлое, и в новом человеке ищешь хоть какую-то защиту. Как будто хватаясь за соломинку. Но ведь иногда дело не в тех, кто рядом, а в том, что внутри нас пустота, которую не залатаешь другого человеками.
— Легко говорить… — пробормотала Юля, выглядя растерянной под взглядами коллег.
— Не так легко, как кажется, — Ирина невольно прижала папку к груди, будто делилась частью своих воспоминаний. — Я тоже искала выход, думала, что кто-то спасёт меня от долгов, от боли, от одиночества. Но спасение ты сначала находишь внутри себя. И потом уже открываешься к другим.
В зале повисла пауза. Кто-то кашлянул, кто-то взглянул на часы, но все ждали продолжения. Тогда Ирина протянула руку, жестом пригласив Юлю сесть и выдохнуть.
— Помнишь, — тихо добавила она, — как мы с тобой раньше шутили, что половина проблем рано или поздно решается, если вовремя попросить помощи? Мне кажется, сейчас самое время позвать помощь не просто у друга или противоречивого мужчины, а у тех, кто в любом случае поможет устоять в этой жизни. У команды. Или у меня. Или у себя самой.
Внутри Ирины что-то отозвалось сильной дрожью. Она видела несколько поражённых лиц. Видела, как Юля медленно пытается совладать со слезами. А потом Юля сделала шаг вперёд и вдруг обняла Ирину.
Шум, свалившийся со всех сторон, не дал им обоим сразу осознать, что произошло. Но в этих коротких объятиях было всё: прощение, благодарность, осторожная надежда. Коллеги зааплодировали как-то неловко, смущённо, но было понятно, что старый лёд под ногами рушится. Эта встреча превратилась в отправную точку, где каждая из них перестала прятаться.
Вечером, когда помещение уже пустело, Ирина вспомнила, что надо бы ещё доделать отчёт для Павла Константиновича. Взгляд упал на папку, лежавшую на столе: ещё несколько часов назад она тяжело давила на сердце. Теперь же папка казалась чуть легче — всё потому что Ирина видела просвет. Даже если путь будет долгим, они могут двигаться вперёд вместе.
Юля к ней подошла и негромко сказала:
— Спасибо, что не бросила. Я понимала, что сама творю ерунду, знаю, как всё сложно с проектом… Но теперь мне хочется попробовать не просто «бросаться» в новые отношения, а реально разобраться с собой.
Ирина улыбнулась, вспоминая, как давно ей не случалось так искренне радоваться чьим-то словам.
— Мы будем созваниваться раз в неделю и обсуждать твои планы, хорошо? — предложила она. — И давай вместе продумаем группу поддержки для других девчонок в офисе. Вижу, многие боятся признаться, что загнали себя в тупик.
Юля кивнула. Ирина обняла её ещё раз, уже спокойнее, без слёз, но с настоящим теплом в душе. Почувствовалось, что теперь этот трудный этап может дать начало чему-то большему, чем просто рабочим схемам.
— Всё будет по-другому, — тихо сказала Юля. — Только давай уже вместе, а?
— Вместе, — согласилась Ирина, чувствуя небывалое облегчение и понимая, что впервые не тащит всё одна. И в этой короткой реплике заключался весь смысл нового подхода: можно и старые схемы сломать, и горькие ошибки исправить, если ты не боишься попросить помощи.
Они пошли к выходу, обмениваясь короткими фразами и невесомыми поклонами навстречу более светлому будущему, где и работать, и любить, и жить можно иначе — без страха и без вины.
