Звук кассового аппарата вдруг врезался в уши так оглушительно, будто кто-то резко прибавил громкость на невидимом пульте. Я машинально сделал скидку старушке с буханкой хлеба и пакетом молока, но всё моё внимание было направлено на фигуру у стенда с фруктами. Недосягаемая, высокая и хрупкая, она казалась совсем чужой. Но что-то неуловимое в манере наклоняться к корзине, в затаённой улыбке — словно сигнал из прошлого: Лера. Та самая Лера, которую я знал в школе, когда мы все были ещё беззаботными мечтателями. И вот она здесь, в моём магазине, спустя столько лет.
У меня вдруг похолодели руки. Мелкая дрожь скользнула по позвоночнику и заставила затаить дыхание. Это было похоже на сюрреализм: девчонка, которую все считали серой мышкой, смотрелась так, будто сошла с обложки глянца. Чувство глухой тоски о собственной бесцветной жизни всплыло на поверхность, как будто вместе со старым знакомым возвращались и мои школьные комплексы. Всякая уверенность рассыпалась в пыль. Казалось, мне по-прежнему семнадцать, а я всё тот же, только кассир теперь вместо безымянного школьника.
Я хотел окликнуть её. В горле встал ком. Мне казалось, что мой голос будет звучать нелепо и неестественно. Я продолжил пробивать продукты, чтобы прийти в норму, и в тот момент Лера двинулась к кассе, чуть опустив голову и рассматривая упаковку сока.
— Девяносто восемь рублей, — выдавил я, стараясь удержать в голове, что она не узнает меня под маской заурядного продавца.
— Спасибо, — ответила она рассеянно, протягивая купюру. И вдруг вскинула глаза: — Кирилл? Это же ты, да?
— Да, — я нервно улыбнулся. — Сколько лет, Лера… Узнал тебя не сразу. Ну… ты очень изменилась.
— Да уж, — её глаза блеснули. — Вся жизнь перевернулась, но это длинная история. Как ты?
Она стояла у кассы, будто колебалась: уходить или продолжить разговор. Я торопливо снял жилетку с надписью «Персонал» и пробормотал, что мне пора на перерыв. Коллега прохладно кивнул с другого конца зала: иди, мол.
На улице, где мягкий весенний ветерок колыхал прошлогодние листья, мы разговорились. Я узнал, что она вернулась в город для работы над каким-то новым проектом, что она теперь дизайнер, открывает свою линейку одежды. У автора школьных сочинений с постоянными четвёрками по рисованию — и такой головокружительный поворот! Тем временем я, мечтавший о сцене или кино, застрял у кассы в небольшом магазинчике с облупившейся вывеской. Раньше думал, что это временно, а за пять лет привык и даже не заметил, как осел тут, рассматривая каждый день один и тот же набор лиц.
Когда мы прощались, она мягко дотронулась до моего локтя:
— Если будет желание, заходи на днях в то новое кафе на площади. Вечером я там. Посидим, поговорим.
Я кивнул и попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то вымученной. Как будто на мне лежал слой старой пыли, и его нужно было срочно смахнуть.
На следующий день я специально приглядывался к собственному отражению в тусклом стекле магазина. Скулы казались широкими, волосы — неуклюже подстриженными, а глаза говорили: «Устал». Я вдруг решил: хватит. В компактном зеркальце, которое валялось в шкафчике возле кассы, поймал свой взгляд, а там — страх изменения.
Домой я вернулся гораздо раньше обычного: сил на просмотр сериалов уже не оставалось, да и бессонница стала привычной спутницей. Открыл платяной шкаф, перелистал небрежно сваленную одежду. Всё было каким-то бесформенным, не моим. Я вспомнил Леру и поймал себя на мысли, что стесняюсь показаться ей вот таким: скучным до слёз, в старой футболке и вытянутых джинсах.
Надев ботинки и убрав подальше рабочую форму, я двинулся в торговый центр. Похождения по бутикам дали странное ощущение свободы — как будто я примерял не просто рубашки, а кардинально новую жизнь. Впервые за несколько лет ощутил азарт. Заплатил за вполне приличный костюм, купил рубашку с умело подобранным узором. Когда протянул карту, рука дрожала: будто я делал сумасшедший шаг в будущее.
В кафе на площади я объявился к шести вечера. Место было модное, с приглушённым светом, где даже джаз звучал как-то интимно. Лера уже сидела за столиком у окна.
— Ого, Кирилл, ты выглядишь отлично! — сказала она и промолчала пару секунд, оценивающе скользя взглядом по новой рубашке.
— Решил немного обновить гардероб, — я откашлялся, стараясь говорить равнодушно. — Твой проект, кстати, как продвигается?
Она рассказала о выставках, о стилях, о том, как решилась рискнуть и бросить прежнюю работу ради мечты. Я лишь кивал и думал, как её слова перекликаются с моими когда-то забытыми целями. Наконец не выдержал:
— Слушай, а как ты дошла до этого? Ведь мы в школе были… ну, не кажущиеся сильными. Ты так уверенно всё сделала.
— Я однажды поняла, что если не рискну, останусь в клетке, которую обустроила сама. И всё.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
После разговора с ней я не мог спать. Мой будничный мир, такой привычный, блек и выцвел, пока я воображал себя кем-то, у кого есть шанс. На работе друзья заметили мой новый прикид, принялись подкалывать: мол, всяк случаен такой резкий скачок в одежде у нашего «скромняги». Да уж, они знали меня немного другим — не протестующим, не стремящимся выделяться. Но стоило им говорить, и я уже почувствовал, как внутри зарождается встречная волна: вдруг я устал терпеть их подшучивания?
— Запал на кого-то, небось? — ухмыльнулся один, заглядывая в мою сменную сумку. — Зеркальце носишь? Проверяешь, всё ли в порядке с причёской?
Я вздохнул:
— Да, проверяю. И что? Тебе какая разница?
Это было странно: я никогда не отвечал так прямо. Но что-то внутри прорвалось. Как старая плотина, которую наконец доела добротная порция дождей. Наверное, именно эта мини-ссора и стала моим собственным толчком: вдруг понял, что мне хочется менять жизнь дальше, не заботясь о снисходительных усмешках.
Вечером по пути домой я зашёл в небольшой спортивный зал, что недавно открылся в соседнем квартале. Накачанные ребята занимались с металлом, и от этого места пахло потом и амбициями. Я в глубине души плохо представлял, что мне делать со всем этим оборудованием, но решимость была сильнее страха. Уже через неделю занятия стали регулярными. Менялось не только тело — психологический заряд тоже рос.
Вдобавок я записался на курсы актёрского мастерства. Вообще-то это выглядело глупо: кассир тридцати лет, вдруг решивший встать на театральные подмостки. Друзья снова не понимали. Да и родители скептично фыркали в трубку, когда я рассказывал им о своих планах. Но меня это уже не задевало: всякий раз, глядя в зеркало дома, я видел, как осанка выпрямляется, а взгляд становится чуть твёрже.
Однажды у нас случился общий сбор — мы с компанией, которую знал ещё с институтских времён, засели в забегаловке за дешевыми пельменями. Знакомый народ весьма ехидно обсуждал мои перемены, и я почувствовал, что это вечер станет проверкой.
— Чувак, устроились бы уже, — заметил Слава. — Стабильность ведь лучше, чем вот это всё. И неважно, кем мы мечтали быть в школе. Есть реальность, принимай её.
— Мне нет дела до чужих мнений, — сказал я и удивился собственному голосу. Он звучал очень ровно, без попыток оправдываться. — Если вы считаете, что я зря трачу время… ну окей. Но я хочу жить иначе.
Это был странный, но приятный миг — как будто скинул узкую одежду, которая смотрелась нелепо. Никто не возразил, только переглядывались да пожимали плечами. А у меня внутри сухим треском рушились старые стены. Вздохнув, я взглянул на телефон. Там было сообщение от Леры:
«Привет! Ты сегодня свободен?»
Мы встретились в небольшом сквере с тополями, под которыми только пробивались свежие клейкие листья. Сели на скамейку, она спросила, доволен ли я тем, как всё идёт. Я, конечно, ответил, что переход не такой быстрый, как хотелось, но ведь главное — не останавливаться. Она рассмеялась:
— Абсолютно согласна. Теперь ты звучишь иначе: увереннее.
Перед следующим рабочим днём я снова был на смене, за кассой: всё то же место, те же товары вокруг. Но теперь я чувствовал себя не пленником рутины, а человеком, который перешагнул через внутренние барьеры. Это был мой временный причал, а не пожизненный приговор. За завтраком договорился с Лерой, что она заглянет к нам после обеда. Хотелось показать ей, что я больше не прячусь за кассовым аппаратом, не стыжусь своей нынешней точки отсчёта.
Когда она подошла к кассе, на мне снова была синяя футболка с логотипом магазина, но внутри я уже чувствовал иную силу.
— Ну что, как я теперь? — она чуть подмигнула, выкладывая продукты на ленту.
— Ты?.. Совсем другая, — улыбнулся я. — Но при этом всё та же Лера, которую я знал.
— А ты, Кирилл, кем хочешь стать? — её голос прозвучал мягко, но взгляд был серьёзным.
— Кажется, я могу быть кем угодно, — сказал я негромко. — Я хотел бы стать человеком, который берёт ответственность, не прячась за оправданиями. Думаю, у меня неплохо получается.
Она кивнула, подхватила пакет с покупками. На уме у меня вертелось что-то весёлое, и, прежде чем она ушла, я не удержался:
— Надеюсь, скоро увидимся, дизайнер?
— Обязательно, — она улыбнулась в ответ. — Ведь главный талант — это твоя уверенность. Остальное приложится.
Когда она вышла, я взглянул на очередь, где уже кто-то пристукивал пальцем по корзинке. Звук кассового аппарата снова ожил, заглушая шорох пакетов и голоса посетителей. И всё-таки теперь этот громкий писк не отгораживал меня от мира. Дрогнув, я сорвался с места и подбежал к автомату с кофе. Сменщик, растерянно поднимающий брови, едва успел встать на моё место. А я брал горячий стаканчик, обжигался немного и думал, что больше никогда не буду молчать о собственных мечтах — ведь самое сложное я уже сделал: вышел из тени собственной неуверенности.
