Звук пощечины прозвучал неожиданно громко: Вера машинально ударила себя по щеке, будто хотела встряхнуть сознание, когда взгляд упал на фотографию в телефоне. На экране — чужая дача: светлая веранда, знакомое кресло, цветущий сад. Но она точно знала, что ее собственная дача выглядела иначе, да и Андрей, стоявший в кадре, смотрелся рядом с незнакомой женщиной чересчур раскованно. *Неужели все так просто рушится?* — мелькнуло у нее в голове. Вера резко выдохнула и опустилась на табурет у окна, с беспомощностью глядя, как внизу проезжают машины и шумит пыльный августовский вечер.
Еще летом, пару месяцев назад, они с Андреем смеялись над идеей купить эту дачу вскладчину с друзьями. Инна, лучшая подруга Веры, подкинула мысль: мол, чем толкаться по съемным дачным участкам, не зная ни соседей, ни нормальных условий, лучше вложиться одномоментно, зато приобрести нечто особенное, пусть и потребующее ремонта. Вера тогда загорелась, стала искать варианты, с азартом прикидывала, как разместить грядки, где соорудить беседку. Андрей сначала напряженно хмурился, говоря, что это большой риск, но в конце концов сдался, увидев ее энтузиазм. Вера сама отложила значительную часть сбережений, долго сидела над проектами ландшафта. *Я ведь люблю строить общее, особенно если оно станет нашим* — думалось ей. Наивное желание сработало лучше любых оправданий.
Купили участок в сорока минутах от города. Старенький домик на краю поля с березовой посадкой. Казалось, там можно родить новую атмосферу: костры, барбекю, смех друзей, редкие ночевки под звуки сверчков. Но по факту дела шли со скрипом. Андрей все чаще стал задерживаться на работе, а Вера вынуждена была бегать с чертежами, договариваться с подрядчиками по ремонту крыши. *Он, наверное, устал* — говорила она себе, пока металась между городом и дачей, пытаясь не только успеть с интерьерными заказами, но и следить, как прокладывают трубы к новому душевому блоку. Порой она замечала, что Андрей теряется в разговорах, не слушает ее планов. Она все объясняла стрессом.
С Инной они часто шутили, что однажды купят себе целую фазенду и там будут проводить творческие посиделки. Но в глазах подруги постепенно поселились сомнения. Та украдкой спрашивала:
— Ты уверена, что Андрей по-настоящему горит идеей?
— Да просто устал, у него завал на работе, ты же знаешь, — сопротивлялась Вера.
Инна качала головой и предупреждала, что мужчины иногда умеют показывать полную вовлеченность лишь из чувства долга, а потом исчезают, когда надо что-то всерьез предпринимать. Вера только отмахивалась, а ночью не могла уснуть, крутя в голове все эти разговоры. *Он ведь обещал… Или я просто сама это выдумала?*
Вера вспомнила, как две недели назад они наконец выбрались командой на дачу — Андрей, Инна и еще пара приятелей. Жарили шашлыки, смеялись, обсуждали будущую беседку. Андрей вел себя поначалу оживленно, то приносил дрова, то что-то рассказывал о семейных традициях. Однако ближе к вечеру он вдруг замкнулся: то выходил надолго курить за калитку, то бесцельно листал телефон. На вопрос, что с ним, отвечал односложно. Позднее исчез, сказав, что ему позвонили по работе. Вера тогда подумала, что все не так уж плохо — ведь он мог бы вообще не приехать, а приехал, старался развлекать гостей. Но почему-то в груди ощущался осадок неприязненной тревоги, уже расцветавшей в ней самой.
Сейчас, глядя на подозрительное фото, Вера понимала: стол на снимке — не их, убогий деревянный забор тоже не тот, который они покрасили, а Андрей в компании незнакомки… Где это могло быть? Пришло воспоминание: он недавно упоминал, что должен якобы заехать на *одну летнюю встречу* к коллегам. *Может, это другая дача?* — спрашивала она себя. Укол ревности вспыхнул, сердце ныло. Возможно, между ними существовало нечто важное, не проговоренное, и теперь ее собственный страх лишь облекался в чьи-то фотографии.
Она решила позвонить Инне. Выпалила в трубку:
— Посмотри, я тебе сейчас скину фото. Что думаешь?
— Вера, давай по порядку, — вздохнула подруга, услышав нервный голос. — Не паникуй. Скорее всего, это какие-то рабочие посиделки. Ты поговори с ним открыто.
— Я не могу… У меня будто язык деревенеет.
— Ладно, я приеду к тебе вечером. Только не мучай себя до моего приезда. Серьезно, просто останови мысли.
Но останавливаться не хотелось: внутри все бурлило. Вера села за компьютер и попыталась закончить эскизы для клиента, но рука дрожала на мышке. Она то и дело поглядывала на изображения с горьковатым чувством. *А если и правда меня предали?*
К полуночи в квартире закипели эмоции и грог: Инна подлила в стаканы немного рома. Открытости не получилось — Вера по-прежнему сбивчиво перелистывала те злополучные фото, выискивая детали. Наконец инстинкт заставил посмотреть в исходные данные снимка: дата, время, координаты. Там стоял другой день, когда Андрей вроде бы должен был быть в офисе.
— Хочешь сказать, он брал отгул? — спросила Инна.
— Ну… может, полдня. У него иногда гибкий график.
— Вера, тебе самой не надоело обманывать себя? Ты ведь вносила основную сумму за нашу общую дачу, занималась подрядами. А он поступает черт знает как.
Она сказала это беззлобно, но в голосе слышалось негодование. И Вера ощутила, как в ней накатывает волна стыда и боли.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
Ночью они не сомкнули глаз. Вера то плакала, то упрямо утверждала, что ничего страшного не произошло. Инна подбадривала, но периодически повторяла, что скрывать такие вещи опасно. Под утро подруга скомкала салфетку и заявила:
— Есть методы, как проверить честность партнера, — она достала телефон. — Я тут читала интересную статью. Попробуй, если хочешь, вот советы. Мне кажется, они могут тебе помочь.
Вера с сомнением кивнула, прокрутила ссылку, заметила, что там прописаны всякие практики — от откровенных разговоров до проверки переписок. *Но это же все так грязно…* — думала она. Ей не хотелось становиться шпионом. Она мечтала только об одном: сесть напротив Андрея и услышать его правду. Пусть даже самую горькую.
На следующий день, собравшись с силами, Вера вызвала такси и отправилась на дачу, чтобы поставить точку в собственных сомнениях. Оказалось, Андрей уже там: он сидел на заднем дворике, смотрел на поле и курил. Прежде чем она заговорила, он произнес:
— Вер, тут такое дело… Я хотел тебе сам рассказать, только не знал как.
Вера застыла, сглотнула комок.
— Расскажи, пожалуйста. Мне больше невыносимо всей этой тишины.
— Пойми, эта дача — она ведь не совсем наша. Я… я с приятелем, с которым мы катаемся на мотоциклах, тоже складчину оформлял. Да, я тебе не говорил. Меня попросила одна женщина помочь с ремонтом, там все очень запущено… и я думал, что смогу подзаработать.
— Почему ты это скрывал? — проговорила Вера чуть слышно. — Разве не мог довериться?
Он молчал, как будто искал нужное слово. Потом сказал:
— Я испугался, что ты воспримешь это как предательство, а мне нужно было немного денег, чтобы вложиться в нашу общую дачу. Я видел, сколько ты уже потратила, и чувствовал себя виноватым. А тут предложение — пусть и двусмысленное.
Вера почувствовала, как внутри словно что-то щелкнуло. *Он скрывал, потому что считал, что так будет лучше? Но кто же так решает проблемы?*
Она встала рядом, взяла его за руку. Краска обшелушивалась на старой стене дома, оставляя белые пятна на досках. В тишине слышались птицы и далекий шелест листвы.
— Андрей, я бы поняла. Я не собиралась контролировать тебя, просто… если ты не говоришь, я тогда додумываю.
Она вспомнила фотографию: незнакомая женщина, смущенная улыбка Андрея. Неужели у него и правда возникли с ней отношения? Или он просто увлекся идеей заработать за ее спиной?
— Так… ладно, признаюсь, — он выдохнул, потушив сигарету. — Про ту женщину ничего серьезного. Она попросила помочь: у нее тоже участок за городом. Я подрабатывал, да. Тяжело было, но вроде бы выходило неплохо. Но мы флиртовали, болтали. Я чувствовал себя нужным, потому что дома я сам, если честно, уже давно не ощущаю, что хоть на что-то гожусь.
— Но зачем тогда все эти тайны?
— Потому что сам боялся, что не выдержу твоего неудовольствия. А потом как-то увяз.
Вера почувствовала горячую слезу, бегущую по щеке. *Все наши общие мечты, а в итоге каждый выживает в одиночку.*
Они пошли вдоль сада, где поскрипывали доски, ведущие к небольшой теплице. Там, возле невысокой грядки, Вера заметила брошенные инструменты. Ей безумно хотелось разразиться криком, обвинить его в обмане, сорвать дыхание. Но она вспомнила про все вечера, в которые сама вбивала гвозди, не прося о помощи. Вспомнила, как ее страх оказаться брошенной мешал прямо сказать: *Мне нужна твоя поддержка*.
Она остановилась и молча разложила все по полочкам в своей голове. Потом негромко спросила:
— Ты готов быть со мной честным дальше? Потому что по-другому я не смогу.
И Андрей, глядя ей в глаза, кивнул.
— Готов.
Вера повернулась к веранде, которую еще не достроили. На столе, заляпанном краской, лежали их планы на будущее. Она показала на бумаги со схемой перестройки:
- Восстановить крышу и утеплить дом к осени.
- Построить беседку у старой яблони.
- Обустроить комнату для гостей и друзей.
— Я хочу это довести до конца, — сказала она. — Но только при условии, что мы оба работаем вместе. Дружно и без искаженных тайн.
Андрей смотрел на нее из-под прищуренных век, словно пытаясь определить, осталось ли в ней желание оставаться рядом. Наконец он взял бумаги, прошелся по проекту взглядом и тихо ответил:
— Я постараюсь. И я серьезно.
Они вдвоем принялись сгребать старые обрывки досок и мусор, что накопился у задней стены. После часа напряженной работы Верина бирюзовая блузка была в пыли и каплях краски, но в глубине души она чувствовала, что это уже не имеет значения. Ее руки болели, однако что-то свежее дышало внутри — будто теперь они шагнули за грань недомолвок.
Позднее, когда солнце стало клониться к горизонту, они уселись рядом на скрипучей лавке. Дул ветерок, мимо проползали тени берез.
— Прости, что не рассказывал, — тихо сказал Андрей. — Я хотел сам решить все, чтобы тебя не втягивать. Понимаю, что вышло нелепо.
— Мне важно знать, что мы вместе. Я устала быть одной на двоих, — ответила она.
Он коснулся ее ладони, и в этом прикосновении сквозило робкое взаимопонимание.
Какое-то время они молчали, слушая, как сверчки уже кличут ночь из глубины заросшего луга. Вера почувствовала тихий катарсис: будто внутри нее развязался узел страха, и боль, притаившаяся под сердцем, стала мягче. А Андрей сидел рядом, опустив голову. Возможно, ему требовалось еще время, чтобы раскаяться и осознать, как легко можно разрушить доверие не фактом измены, а простым утаиванием правды. Но он был здесь, с ней, и ей хотелось верить, что теперь они оба делают шаг вперед.
Наступала глухая ночь, дача утопала в темных силуэтах деревьев, и только лунный свет озарял узкую тропку к дому. Вера вздохнула и, чувствуя дрожь в теле, сказала:
— Пойдем в дом. Нам еще полно дел, но сначала выспимся.
И они вместе двинулись по скрипящим доскам, стараясь удержаться за перила. Наверное, завтра будет новый день, в котором хоть и останется много старой краски, но появится шанс перекрасить стены так, как они давно мечтали. Теперь уже по-настоящему — вместе.
