Ирина проводила взглядом тени на стене, пока часы в гостиной отбивали свой привычный ритм. На фотографии в руках она видела Полину и Олега, ослепительно улыбающихся на собственной свадьбе. Проблема была в том, что это уже не первый раз, когда эти двое заключали и расторгали брак — а теперь, судя по последним новостям, они снова решили воссоединиться.
Ирина отложила снимок в сторону и по привычке закусила губу. Брат шутил, что их сестра любит «брачные приколы», зато Ирина не находила тут ничего особенно смешного. Каждый такой развод, сопровождающийся новым поцелуем под марш Мендельсона, оставлял стойкий привкус безысходности. «Зачем ей это?» — тихо пробормотала она, слушая, как громко тикают старые часы над дверью.
Она взглянула на телефон, ожидая сообщений от Полины, но вместо этого получила странную тишину. Обычно сестра обожала писать о своей «личной жизни» сбивчивыми голосовыми. А тут — молчание. Ирина горько усмехнулась и вспомнила, как мама всегда повторяла, что время всё расставит по местам, хотя сама, похоже, давно запуталась в этих семейных перипетиях.
Не успела Ирина положить телефон на стол, как он завибрировал. С экрана высветилось имя сестры. Стараясь скрыть волну раздражения, она ответила:
— Привет, Полин. Нашла себе новый повод для «девичника»?
На том конце трубки послышался короткий вздох.
— Собираюсь подписать с Олегом новые бумаги… снова. Ну ты же знаешь, как это бывает, — голос сестры звучал то ли печально, то ли устало. — Я уже подала заявление, осталась формальность. Приезжай в субботу на маленькое торжество.
У Ирины внутри все перевернулось. «Новая старая свадьба», и никого уже не удивляет. Она посмотрела на знакомое фото, потом на стены своей квартиры, увешанные замирающими воспоминаниями. Ей всегда казалось, что кругом счастливые лица, но если приглядеться получше, то за каждым улыбчивым снимком таились алая обида и синяя тоска.
— И как на этот раз вы планируете жить? — спросила она, чувствуя, что звучит резковато. — Вдруг у вас и правда что-то изменится?
В ответ — пауза. Сестра, видимо, подбирала правильные слова.
— Я не знаю, — бледно произнесла она. — Вот и всё. Просто не хочу быть одной. Ещё несколько дней назад я думала, что мы окончательно порвали, а теперь… снова пытаюсь спастись в отношениях.
Телефонная связь оборвалась, но внутри Ирины продолжало звенеть эхо этого разговора. Сестра — взрослая женщина, которая совершает один и тот же прыжок в пустоту и упорно ждёт иного результата. Ирина пыталась найти логику, да вдруг вспомнила, что логика редко ходит рука об руку с чувствами.
За окном дождливая осень раскрашивала город мрачными красками. Ирина натянула модную кофту и решила, что нет смысла больше тянуть: надо бы навестить Полину, разобраться в причинах этих бесконечных метаний. Может, это звучит высокомерно, но Ирина чувствовала, что обязана помочь, иначе снова придётся слушать очередные жалобы на «ошибки» и «неудачные браки», и в итоге всё закончится тем же самым разводом.
В уютном семейном кафе у метро, где они когда-то праздновали младший выпускной класс, Ирина заказала им столик. Приглушённые огни, запах свежеиспечённых круассанов, и под носом официантки витают разговоры о том, что «два капучино и один чай готовы». Место выглядело мило и по-детски знакомо. Она надеялась, что у сестры пробудятся правильные воспоминания, заставив задуматься о своих поступках.
Полина явилась к назначенному времени, кутаясь в длинное пальто и пряча глаза под растрёпанной чёлкой. Она села напротив, положила руки на стол, но взгляд держала опущенным.
— Поговорим? — предложила Ирина, стараясь говорить мягко, без нападок.
Сестра что-то промычала, потом резко вскинула глаза. Зелёную чашку с чаем она держала, словно спасательный круг. Видно было, что в глубине души ей не хватало поддержки, хоть та и взялась из раздражения.
— Не знаю, чего ты хочешь услышать, — сказала Полина. — Я просто в панике. Бояться одиночества, по-твоему, непростительно?
Ирина обхватила ладонью руку сестры:
— Нет же, никого не виню. Но почему снова Олег? Вы ведь столько раз расставались, казалось, вконец обидели друг друга. Помнишь последний скандал?
Полина тут же скривила губы, словно проглотила горькую таблетку:
— Помню. Он кричал, что я упрямая и истеричная. Я утверждала, что он безразличен ко мне. Потом… мы всё равно возвращаемся. Я хочу семьи, пусть даже такой странной. — Вздох. — Когда я рядом с ним, не так страшно. А без него липкая пустота. Глупо, да?
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
Ирина покачала головой, пытаясь найти правильные слова. Она вспомнила, как сама однажды наступала на похожие грабли. В юности она отчаянно цеплялась за человека, который её не любил, а она в упор не замечала очевидного. Поняла ошибку лишь спустя годы.
— Все могут ошибаться, — она выбрала осторожный тон. — Но ты ведь не в первый раз берёшься «сохранять» отношения, которые… вдруг кажутся полуразрушенными. Ты уверена, что это именно любовь?
Полина тихо фыркнула:
— Да я сама не знаю. Просто не могу остаться одной. Смешно, правда? Вроде я сильная женщина, а веду себя как маленькая девочка, которая боится остаться без куклы. Хоть кукла давно сломана.
Они посидели молча, лишь дождь за окном продолжал барабанить по стеклу. Ирина поняла, что гнев, который она испытывала неделю назад, уходит. На смену ему приходит терпение и тихая жалость. Хочется как-то помочь сестре обрести равновесие, не подталкивая к очередному краху.
— Слушай, — осторожно начала она, — может, ты сначала поживёшь сама, без спешки? Попробуешь понять, чего тебе на самом деле хочется? Не потому, что рядом кто-то в штампах и кольцах, а потому что тебе самой будет так хорошо.
Полина моргнула, крутя чашку и не в силах остановиться.
— Откуда мне знать, что я хочу быть одна? Вдруг промедлю — и стану никому не нужной? У Олега сейчас заход: «Давай попробуем, начнём сначала». Я не вижу в этом ничего ужасного… или вижу, но боюсь признаться.
Ирина посмотрела на неё с невольным сочувствием. Она вспомнила, как мама ворчала: «Младших всегда тянет на странные поступки, им надо дать шанс». Наверно, в этом есть доля правды. Полина много раз заявляла, что выгорит без любви. Она умела заражать своей весёлостью, но при этом оставалась уязвимой внутри.
— Ладно, я не стану ставить тебе ультиматум. Это твоё решение, — проговорила Ирина, отпивая чуть остывший кофе. — Просто прошу, не превращай это в конвейер. Если делаешь выбор — делай по-настоящему. Не беги по кругу, если видишь, что он приводит к тупику.
Полина потёрла висок и печально улыбнулась:
— Понимаю тебя. Думаешь, я не мучилась? Каждый раз мы вроде пробуем наладить, а выходит, будто шаг назад.
Ирина коротко кивнула, ощутив, что ей слегка не хватает воздуха. Но говорить дальше не имело смысла, ведь каждая из них всё равно вернётся в свою жизнь и будет поступать по-своему. Навязывать сестре своё мнение — значит только ожесточить её. А поддержать — значит принять любой исход.
Через несколько дней из соцсетей Ирина узнала: Полина подала заявление в загс и снова примерила обручальное кольцо. На семейных фотографиях у недавно состоявшегося торжества Ирина отметила нарочито счастливые глаза сестры, а саму себя поймала на тихой усмешке. «Наверное, она как всегда видит мир в розовом тумане», — вздохнула Ирина, листая ленту. Привычные «поздравляшки», куча «лайков», а за кадром — дрожь сомнений.
Когда Полина herself позвонила и позвала её на «мини-праздник», Ирина не стала обвинять или язвить. Просто ответила:
— Приеду. Можешь рассчитывать на меня. Если что-то пойдёт не так — тоже звони.
В доме, где собрались близкие, царила атмосфера приятной суматохи. Ради гостей Полина нарядилась в пастельно-розовое платье, а Олег нервно поправлял белую рубашку. Ирина старалась держаться чуть дальше, не вмешиваясь в их тёплые объятия. Когда всё закончилось, она вышла на балкон и услышала приглушённые шаги. Сестра подошла к ней, в глазах плескалась благодарность.
— Спасибо, что пришла, — сказала Полина. — Мне это важно.
Ирина мягко улыбнулась:
— Решайте всё сами, но помни: если вдруг устанешь, не молчи.
В ответ сестра только кивнула и опустила взгляд на кольцо. Видимо, не всё в ней было так безмятежно, но решиться на иной путь она не могла.
В тот же день, возвращаясь домой, Ирина подумала, что иногда любить близкого человека значит оставить за ним право ошибаться и набивать шишки. И быть рядом в тот момент, когда он падает — не для упрёков, а для молчаливой поддержки.
Часы в квартире Ирины продолжали тикать всё так же громко, напоминая о цикличности жизни. Она просмотрела очередные фото: сестра улыбалась, а рядом Олег, словно примерный муж. Может, завтра всё изменится, а может, нет. Но одно точно — каждый выбирает свой путь. Ирина решила не вмешиваться через силу, а просто быть рядом, когда понадобится дружеское плечо.
Она почувствовала, как с души сходит прежнее раздражение. На смену пришло странное ощущение света и понимания: люди не любят, когда за них решают. А потому Ирина расценила свою новую «роль» не как обязанность контролировать сестру, а как возможность осторожно подстраховать, не диктуя условий. Если и это не удержит от очередного «брачного прикола» — что ж, каждый сам расставляет свои приоритеты, и осень в этом никак не виновата.
