Старый дом на Садовой всегда жил своей особой жизнью. Кирпичные стены, видавшие не одно поколение жильцов, хранили тысячи историй — веселых и грустных, романтичных и трагичных. Но, пожалуй, ни одна квартира не могла сравниться по накалу страстей с коммуналкой под номером 17.
Здесь, на пятом этаже, за массивной дубовой дверью, украшенной россыпью звонков и табличек с фамилиями, обитали пять семей. Пять миров, пять вселенных, волею судеб соединенных общим коридором, кухней и санузлом.
Семья Кравцовых занимала самую большую комнату — целых 24 квадратных метра. Глава семейства, Михаил Петрович, работал инженером на заводе и свято верил, что однажды советская власть наградит его отдельной квартирой за ударный труд. Его жена, Валентина Сергеевна, была учительницей младших классов и отличалась редкостным терпением, что очень пригождалось в условиях коммунального быта. Их дочь, 16-летняя Леночка, мечтала поскорее выпорхнуть из родительского гнезда, считая дни до окончания школы.
В соседней комнате жила одинокая пенсионерка Нина Михайловна, которую за глаза все звали «божьим одуванчиком». Тихая и безобидная старушка редко покидала свои 12 метров, лишь изредка выбираясь на кухню, чтобы приготовить нехитрый обед или попить чаю.
Напротив обитало шумное семейство Сидоровых: Анатолий Иванович, его жена Зинаида и трое детей — погодки Сашка, Машка и Пашка. Как им удавалось уместиться впятером на 18 квадратах, оставалось загадкой для всех соседей.
Четвертую комнату занимала Марго — крашеная блондинка неопределенного возраста, работавшая, по ее словам, «в сфере обслуживания». Ее ночной образ жизни и частая смена кавалеров были постоянной темой для пересудов остальных жильцов.
Последнюю, самую маленькую комнатушку в 9 квадратов занимал аспирант Володя, недавно приехавший из Саратова. Молодой человек постоянно корпел над какими-то формулами и почти не участвовал в жизни квартиры, чем вызывал молчаливое одобрение соседей.
Казалось бы, что может объединять столь разных людей? Но, как это часто бывает, именно общий быт, со всеми его радостями и невзгодами, превратил разрозненных жильцов в некое подобие большой, шумной и не всегда дружной семьи.
Каждое утро начиналось с негласной битвы за ванную. Негласной — потому что все делали вид, что соблюдают некий джентльменский кодекс, пропуская вперед соседей. Но на деле каждый старался проскользнуть первым, пока есть горячая вода.
«Анатолий Иванович, прошу вас, вы же на работу спешите», — с деланной любезностью уступала дорогу Валентина Сергеевна, прекрасно зная, что сосед копается не меньше часа.
«Что вы, Валентина Сергеевна, дамы вперед», — отвечал тот с не менее фальшивой улыбкой, понимая, что учительница там на полдня застрянет.
В итоге в ванную проскальзывала юркая Леночка, оставляя взрослых недоуменно переглядываться в коридоре.
Настоящим полем битвы становилась кухня по вечерам, когда все возвращались с работы и учебы. Пять хозяек пытались уместиться у четырех конфорок, попутно обсуждая последние новости.
«Вы слышали, Нина Михайловна, говорят, в соседнем доме новую квартиру дали? Многодетной семье», — заводила светскую беседу Зинаида, ловко орудуя сразу двумя сковородками.
«Дай бог, дай бог», — отзывалась старушка, пристроив на краешке плиты крошечный чайник. — «Молодым нынче тяжко. Вон, Володенька наш, когда уже жениться надумает? Так и заучится до седых волос».
Аспирант, как обычно уткнувшийся в книгу в дальнем углу кухни, лишь вздыхал, не поднимая головы.
«Лучше уж так, чем как некоторые», — многозначительно изрекала Валентина Сергеевна, бросая выразительный взгляд в сторону комнаты Марго.
«А что некоторые?» — тут же взвивалась блондинка, появляясь на пороге кухни в облаке духов. — «Завидуете, Валентина Сергеевна? Так я и вашего Мишеньку могу приголубить, если что».
«Дура крашеная!» — взрывалась учительница, хватаясь за скалку.
«Дамы, дамы», — вступал в конфликт Анатолий Иванович. — «Не при детях же!»
Обычно такие перепалки заканчивались ничем — поворчав и побросав друг на друга гневные взгляды, соседки расходились по своим комнатам. Но в тот вечер все пошло не так.
Леночка, вернувшаяся из школы позже обычного, застала на кухне настоящее столпотворение. Посреди общего гвалта выделялся пронзительный голос Зинаиды:
«Я точно видела! Своими глазами! Эта старая карга прячет у себя золото!»
«Зинаида Петровна, побойтесь бога», — увещевала соседку Валентина Сергеевна. — «Какое золото у Нины Михайловны? Вы же знаете, она едва концы с концами сводит».
«А я вам говорю — видела! Шкатулку старинную, с камушками!» — не унималась Зинаида. — «Небось, от мужа покойного осталось. А она прибедняется, копеечку с нас на коммуналку просит!»
«И что с того?» — подала голос Марго, лениво подпиливая ногти. — «Ее шкатулка, ее дело».
«Как это что?!» — взвилась Зинаида. — «А мы тут в тесноте жить должны? У меня трое детей, между прочим! Продать бы ценности, разменять квартиру — глядишь, всем бы места хватило».
«Точно!» — поддержал жену Анатолий Иванович. — «Нечего добру пропадать. Ты, Зин, с ней поговори по-хорошему. Объясни, что к чему».
«Да вы что?» — ахнула Валентина Сергеевна. — «Как вам не стыдно! Последнее у старого человека отнять хотите?»
«А ты, Валя, не лезь», — огрызнулась Зинаида. — «У тебя вон комната побольше нашей. Тебе не понять!»
«Понять не понять, авориной быть не собираюсь», — отрезала учительница. — «И вам не советую».
«Да какое воровство?!» — взорвался Анатолий Иванович. — «По справедливости хотим раздел сделать!»
«Интересно, и мне что-нибудь обломится?» — хихикнула Марго.
«А ты вообще молчи!» — набросилась на нее Зинаида. — «Знаем мы, как ты свои квадратные метры зарабатываешь!»
«От шалавы слышу», — парировала блондинка.
Еще немного — и на кухне началась бы настоящая драка. Но тут раздался робкий голос от дверей:
«Простите… А можно мне супа налить?»
Все обернулись. На пороге стоял взъерошенный Володя с тарелкой в руках.
«Ты-то куда лезешь?» — набросилась на него Зинаида. — «Мало тебе места, что ли?»
«Я это… диссертацию пишу», — пробормотал аспирант. — «О социальных конфликтах в условиях стесненного быта».
На кухне повисла звенящая тишина.
«Вот оно что», — протянула Валентина Сергеевна. — «Выходит, мы для тебя подопытные кролики?»
«Ну… в каком-то смысле», — замялся Володя. — «Простите, если что не так. Я же не специально…»
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
«Да уж», — хмыкнул Анатолий Иванович. — «Ну и как, есть выводы какие?»
«Есть», — кивнул аспирант. — «Главный вывод — что люди в тесноте часто ведут себя… неразумно. Ищут виноватых, вместо того чтобы искать решение».
«И какое же тут решение?» — скептически поинтересовалась Марго.
«Ну… для начала поговорить», — пожал плечами Володя. — «Без крика и обвинений. Понять, чего каждый хочет на самом деле. И подумать, как этого добиться, не обижая других».
«Легко сказать», — вздохнула Валентина Сергеевна.
«А вы попробуйте», — улыбнулся аспирант. — «Хуже точно не будет».
С этими словами он налил себе супа из общей кастрюли и скрылся в своей комнате, оставив соседей в задумчивости.
«А ведь пацан дело говорит», — first to break the silence протянул Анатолий Иванович. — «Может, правда того… поговорим?»
«Давайте завтра», — предложила Валентина Сергеевна. — «Когда все успокоятся. И Нину Михайловну позовем».
На том и порешили. Расходясь по своим комнатам, соседи впервые за долгое время обменивались не колкостями, а задумчивыми взглядами. Что-то неуловимо изменилось в атмосфере старой коммуналки.
А юная Леночка, засыпая, думала о том, что завтрашний день обещает быть куда интереснее обычного. И, возможно, этот день изменит жизнь не только ее семьи, но и всех обитателей квартиры номер 17.
Часть 2
Утро выдалось на удивление тихим. Никто не спешил занять ванную первым, не гремел кастрюлями на кухне. Казалось, все затаились по своим углам, обдумывая предстоящий разговор.
Ближе к обеду в дверь Нины Михайловны осторожно постучали.
«Войдите
Часть 2 (продолжение)
«Войдите», — раздался тихий голос старушки.
На пороге появилась Валентина Сергеевна.
«Нина Михайловна, не могли бы вы прийти на кухню? Мы хотим поговорить… всей квартирой», — немного смущенно произнесла учительница.
Старушка кивнула и медленно поднялась с кресла.
Когда все собрались за большим кухонным столом, воцарилась неловкая тишина. Даже обычно шумные дети Сидоровых притихли, чувствуя важность момента.
«Ну что ж», — начал Анатолий Иванович, прокашлявшись. «Давайте поговорим начистоту. У каждого из нас есть свои проблемы и желания. Может, стоит их обсудить?»
«Я начну», — неожиданно подала голос Нина Михайловна. «Я знаю, что вы вчера говорили о моей шкатулке».
По кухне пронесся удивленный шепот.
«Да, у меня действительно есть кое-какие ценности от покойного мужа. Но я не могу их продать — это память. И да, мне тяжело платить за коммуналку. Но я готова немного помочь, если кому-то нужно».
«Нина Михайловна, простите нас», — виновато произнесла Зинаида. «Мы вели себя как последние негодяи».
«Ничего, деточка», — улыбнулась старушка. «Я понимаю, вам тесно. Может, мы что-нибудь придумаем?»
«А что если…» — внезапно подал голос молчавший до этого Володя. «Что если нам объединить усилия и попробовать расселиться?»
«Как это?» — удивилась Марго.
«Ну, например, написать коллективное письмо в жилищный отдел. Или подать заявку на расселение от лица всей квартиры. Вместе у нас больше шансов».
«А ведь это идея!» — оживился Михаил Петрович. «Я могу поговорить с профкомом на заводе, может, они помогут».
«А я через школу попробую», — подхватила Валентина Сергеевна.
«Я тоже могу посодействовать», — неожиданно произнесла Марго. «У меня есть… связи в городской администрации».
Все удивленно посмотрели на блондинку, но промолчали.
«А пока суд да дело, может, мы комнату Нины Михайловны немного обустроим?» — предложила Зинаида. «Вместе сделаем ремонт, мебель подновим».
«Спасибо, милая», — растрогалась старушка. «Только не надо лишних трат».
«Ничего, мы по-соседски», — улыбнулся Анатолий Иванович. «Я сам кое-что подлатаю».
«А я шторы новые сошью», — вызвалась Валентина Сергеевна.
«Я помогу с уборкой», — робко предложила Леночка.
Так, слово за слово, жители квартиры номер 17 начали строить планы. Они обсуждали, спорили, предлагали идеи — но уже без злобы и взаимных обвинений.
Прошло несколько месяцев. Многое изменилось в старой коммуналке. Комната Нины Михайловны преобразилась, стала светлее и уютнее. Сидоровы наконец получили отдельную квартиру — не без помощи неожиданных связей Марго. Володя защитил диссертацию, использовав опыт совместного проживания как ценный материал для исследования.
А главное — изменились сами люди. Они научились слушать и слышать друг друга, находить компромиссы, помогать в трудную минуту.
Квартира номер 17 все еще оставалась коммунальной. Но теперь это был настоящий дом, где жила одна большая, пусть и необычная, семья.
Леночка, сидя на подоконнике своей комнаты и глядя на вечерний город, думала о том, как удивительно сложилась жизнь. Через год ей предстояло уехать учиться в другой город. И она знала, что будет скучать по этому дому, по своим шумным и таким разным соседям.
Потому что именно здесь, в старой коммуналке на Садовой, она поняла самое главное — настоящий дом не в стенах, а в людях, которые тебя окружают. И неважно, сколько квадратных метров вам досталось — важно, сколько любви и понимания вы готовы разделить с другими.
