Анна Петровна стояла у окна, разглядывая серые многоэтажки напротив. Привычный вид, знакомый до мельчайших деталей — каждая трещина на стене соседнего дома, каждое дерево во дворе. Тридцать лет смотрела она в это окно, воспитывая детей одна после смерти мужа.
— Всё решено, — тихо произнесла она, поворачиваясь к сидящим за столом детям. — Я продаю квартиру.
— Что?! — Миша резко встал, едва не опрокинув чашку с чаем. — Мама, ты в своём уме? Куда ты пойдёшь?
— В деревню, к тёте Вале. Она давно зовёт.
Елена, младшая, нервно теребила салфетку:
— Мам, может не надо так резко? Давай всё обсудим…
— А что тут обсуждать? — Анна Петровна присела к столу. — Вы оба взрослые, своя жизнь. Мне одной столько места не нужно.
— Не нужно?! — Миша начал расхаживать по кухне. — А то, что я съёмную квартиру снимаю? Что мне приходится каждый месяц…
— Ах, вот оно что! — перебила Елена. — Значит, ты на мамину квартиру нацелился? А я, значит, со своим ребёнком…
— При чём тут ты? У тебя хоть какое-то жильё есть!
— Однушка в Бирюлево — это, по-твоему, жильё? С ребёнком-то?
Анна Петровна смотрела на своих детей и не узнавала их. Куда делись те милые малыши, которых она качала на руках? Когда они успели стать такими… чужими?
— Хватит! — её голос прозвучал неожиданно твёрдо. — Я ещё не выжила из ума и сама решу, как распорядиться своей квартирой.
— Своей?! — Миша усмехнулся. — А кто тебе помогал ремонт делать? Кто деньги давал?
— Деньги? — Анна Петровна побледнела. — Ты мне теперь каждую копейку припомнишь? А кто тебе на первую машину добавил? Кто кредит за тебя погашал?
— Мама, — вмешалась Елена, — но ведь правда, глупо продавать. Давай я к тебе перееду с Алёшкой? Тебе веселее будет…
— Ну конечно! — Миша всплеснул руками. — Ты уже всё решила! А я?
— А что ты? У тебя бизнес, доходы…
— Какие доходы? Ты знаешь, сколько я должен?
Анна Петровна закрыла глаза. Перед внутренним взором проплывали картины прошлого: вот Миша делает первые шаги, держась за её палец, вот Леночка читает первое стихотворение на утреннике…
— Я всё решила, — она открыла глаза. — Квартиру продам, деньги поделю поровну между вами.
— Что?! — дети воскликнули в один голос.
— Мама, ты не можешь так поступить! — Елена схватила её за руку. — Подумай о внуке!
— А о моём положении ты подумала? — Миша навис над столом. — Я на грани банкротства!
— Так тебе и надо! — огрызнулась сестра. — Всё в свой бизнес вкладывал, а толку?
— Замолчите! — Анна Петровна ударила ладонью по столу. — Господи, во что вы превратились? Я всю жизнь… всю жизнь старалась дать вам всё. Недоедала, недосыпала…
Она достала из серванта старый альбом:
— Помните этот снимок? Твой выпускной, Миша. А это твоя свадьба, Лена…
— Мам, — Миша смягчился, — но ведь правда, глупо продавать. Давай я…
— Нет! — она захлопнула альбом. — Завтра же иду в агентство.
— Я не позволю! — Миша стукнул кулаком по столу. — Это и мой дом тоже!
— Твой? — Анна Петровна горько усмехнулась. — А где ты был, когда я в больнице лежала? Три звонка за месяц! А ты, Лена? Вспомнила о матери, только когда деньги понадобились?
В кухне повисла тяжёлая тишина. За окном мигнула вывеска круглосуточного магазина, где-то вдалеке просигналила машина.
— Я вас любила… люблю до сих пор, — голос Анны Петровны дрогнул. — Но сейчас вижу — что-то я сделала не так. Где-то ошиблась…
— Мама… — начала было Елена.
— Нет, дай договорить. Я думала, главное — дать вам образование, поставить на ноги. А оказалось… — она вытерла набежавшую слезу. — Оказалось, я вырастила двух эгоистов, которым важнее квадратные метры, чем родная мать.
— Это нечестно! — вскинулась Елена. — Я просто хочу…
— Знаю, что ты хочешь. Но это моя квартира и моё решение.
Миша схватил куртку:
— Я этого так не оставлю! Найму адвоката…
— Вот и показал своё истинное лицо, — Анна Петровна покачала головой. — Иди, сынок. Только помни — бумаги все у меня в порядке.
Входная дверь хлопнула так, что зазвенела посуда в серванте. Елена сидела, опустив голову:
— Мам, прости нас…
— Иди домой, доченька. К сыну иди. — Анна Петровна встала, давая понять, что разговор окончен. — Я тебе позвоню.
Оставшись одна, она снова подошла к окну. В темноте мерцали окна соседних домов — там тоже жили семьи, матери и дети. Интересно, у них так же? Или это только она такая неудачница — не смогла правильно воспитать, не сумела сохранить в детях душевное тепло?
Телефон на столе звякнул сообщением. От Миши: «Мама, извини за срыв. Давай завтра спокойно поговорим?»
Анна Петровна не ответила. Завтра она первым делом пойдёт в агентство недвижимости. И к нотариусу. Хватит. Она всю жизнь пыталась угодить детям, а теперь пришло время подумать о себе.
В дальней комнате заскрипел старый паркет — тот самый, который они вместе с мужем укладывали, когда въехали сюда молодыми. Сколько воды утекло с тех пор… Сколько радостей и горестей видели эти стены…
— Прости, Коля, — прошептала она, глядя на фотографию мужа. — Не уберегла я наше гнездо. Не сумела…
***
Анна Петровна задёрнула штору и прошла на кухню. Привычно щёлкнула кнопкой электрического чайника. Достала из серванта старую чашку – подарок мужа на первую годовщину свадьбы. Сколько лет прошло, а золотой ободок всё ещё блестит, только едва заметная трещинка пробежала по краю.
Телефон снова звякнул. На этот раз от Лены: «Мамочка, давай встретимся завтра. Алёшка по тебе скучает».
— Манипуляторы, — пробормотала Анна Петровна, отключая телефон.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
Утром она первым делом отправилась в агентство недвижимости. Молоденькая риэлтор, представившаяся Викторией, внимательно выслушала и защебетала о перспективах продажи:
— Район хороший, метро рядом. Думаю, месяца за полтора управимся.
— А быстрее нельзя?
— Можно, конечно, но придётся немного уступить в цене…
— Уступлю, — решительно кивнула Анна Петровна. — Главное — быстрее.
Домой она вернулась к обеду. На лестничной площадке её ждала Елена.
— Мам, ну что ты телефон отключила? Я волновалась!
— Не начинай, — Анна Петровна отперла дверь. — Проходи, раз пришла.
На кухне Елена сразу бросилась к плите:
— Давай я тебе супчик сварю? Ты же совсем не ешь нормально…
— Лена, — Анна Петровна устало опустилась на стул, — я всё решила. Документы уже в работе.
— Но мама! Ты хоть подумала? Куда ты в деревню? Там же…
— А что там? Дом тёти Вали крепкий, газ проведён. Огород, воздух чистый…
— Какой огород в твои годы? — всплеснула руками Елена. — У тебя же давление!
— Не надо меня в старухи записывать, — отрезала Анна Петровна. — Я ещё вполне…
Звонок в дверь прервал разговор. На пороге стоял Миша – взъерошенный, с красными от недосыпа глазами.
— Мам, я всю ночь думал, — с порога начал он. — Давай так: я погашу долги и перееду к тебе. Будем вместе жить.
— Как это – вместе? — вскинулась Елена. — А я?
— Ну естественно! — Миша сбросил ботинки. — Только тебя тут не хватало!
— Хватит! — Анна Петровна повысила голос. — Я не собираюсь становиться причиной ваших ссор. Квартиру продам, деньги поделю – и точка.
— Мама, — Елена присела рядом, взяла её за руку, — но ведь это наш дом. Здесь каждый угол…
— Вот именно! — подхватил Миша. — Помнишь, как мы ёлку наряжали? Как я первую двойку принёс?
— Помню, — тихо ответила Анна Петровна. — Всё помню. И как вы с отцом на велосипеде учились кататься. И как Леночка в школу пошла…
Она замолчала, глядя куда-то сквозь детей.
— Знаете, что самое обидное? Что вы только сейчас вспомнили про дом. Когда запахло деньгами.
— Мама!
— Что – мама? Когда я в больнице лежала – где вы были? Когда крыша потекла – кто помогал ремонт делать? Соседи!
— У меня работа, — буркнул Миша.
— У всех работа. Но находят же время для родителей…
В комнате повисла тяжёлая тишина. Только тикали старые часы на стене – те самые, что Коля собственноручно чинил каждую весну.
— Я вас не виню, — наконец произнесла Анна Петровна. — Сама виновата. Не так воспитала…
— Перестань, — Елена обняла мать. — Ты лучшая мама на свете.
— Лучшая? — горько усмехнулась Анна Петровна. — Лучшая мама не допустила бы, чтобы её дети из-за денег грызлись.
— Мы не грызёмся! — возразил Миша. — Просто… ну, погорячились вчера.
— Знаешь, сынок, — Анна Петровна посмотрела ему в глаза, — когда ты родился, мы с отцом мечтали, что ты вырастешь настоящим мужчиной. Сильным, честным… А ты адвокатом грозишься.
Миша опустил голову:
— Прости, мам. Я… я не хотел.
— И ты прости, Леночка. За то, что не смогла научить вас главному – любить бескорыстно.
— Мамочка… — Елена заплакала. — Давай всё отменим? Я перееду к тебе, буду помогать…
— Нет, доченька. Поздно уже что-то менять. Да и не нужно.
Она встала, прошла к окну. Там, во дворе, играли дети – совсем как её Миша и Лена когда-то.
— Я уеду к тёте Вале. Буду приезжать в гости – если позовёте, конечно.
— Мам, — Миша подошёл сзади, обнял за плечи. — Конечно, позовём. Ты только… прости нас, ладно?
Анна Петровна повернулась к детям:
— Я вас давно простила. Но понять… понять не могу.
Вечером, проводив детей, она достала старую шкатулку с фотографиями. Вот они с Колей молодые, счастливые. Вот первые шаги Миши, первый школьный день Лены…
— Что же я сделала не так, Коленька? — прошептала она, глядя на фото мужа. — Где ошиблась?
За окном смеркалось. В соседних домах загорались окна – там тоже жили семьи, тоже растили детей. Может, у них по-другому? Или это жизнь такая – всех делает чужими?
Телефон звякнул новым сообщением. От Миши: «Мам, завтра заеду. Надо поговорить».
Анна Петровна не стала отвечать. Завтра она снова пойдёт в агентство, потом к нотариусу. А вечером начнёт собирать вещи. Тридцать лет жизни нужно уместить в несколько чемоданов.
Она ещё раз взглянула на фотографию мужа:
— Знаешь, Коля, может, оно и к лучшему? Начну новую жизнь. А детям… детям, видно, так будет лучше. Каждому своё.
В прихожей тускло горела лампочка, отбрасывая причудливые тени на стены. Столько лет прожито в этих стенах – радости и горести, праздники и будни. Всё уместилось, всё приняла эта квартира.
Теперь придётся учиться жить по-новому. Но ничего – она справится. Она всегда справлялась.
