Ирина сидела на краю дивана, не зная, куда деть руки. В гостиной собирались муж и его друзья, кто-то уже настраивал электрогитару. Казалось, они виделись каждый день, но всё равно радовались встрече, словно их жизнь только там и пульсировала — в рваном ритме аккордов и перекличке шуток. Ей вдруг показалось, что высокий строй гитары отдаётся в груди тяжёлым грузом, будто кто-то думал о песне, написанной лишь для себя одного.
Она встала, чтобы помочь с закуской, но его приятель, Кирилл, ткнул пальцем в струны и засмеялся:
— Володь, давай ещё раз прогоним нашу новую тему.
Муж улыбнулся и начал перебирать аккорды, не оборачиваясь. Ирина вздохнула и пошла на кухню, стараясь выкинуть из головы обиду, которую сама ещё толком не успела осознать. «Наверное, я просто устала», — сказала она себе, но звук гитары преследовал её и там.
Когда приятели разобрали всю пиццу, она проводила их до двери. Муж достал телефон и проверил время. Осень начиналась поздней темнотой, и в коридоре пахло дождём. Ирина мельком заметила гриф гитары, который торчал из чехла. В душе вспыхнула ревность — безотчётная, тягучая, но от неё было не избавиться простым «всё в порядке».
На следующий день она вывела себя в прогулку по старой улочке, где одной из первых приметила новую гончарную мастерскую. Там тихо звенели колёса станков и глиноприёмники, а в воздухе плавала едва ощутимая горчинка керамической пыли. Подруга, Зоя, шутливо подмигнула ей, взяв стакан кофе:
— Может, попробуешь? У тебя ведь всегда руки к делу лежали.
Ирина поймала себя на том, что впервые за неделю улыбнулась. Небрежно кивнула, всё ещё не уверенная, хочет ли она этого всерьёз, или просто желает сбежать от чужой музыки домой.
Домой она вернулась поздно, когда Володя уже сидел с гитарой в окружении нотных листов. Он, казалось, не заметил, что она открыла дверь и поставила сумку в прихожей. Его поглотил мир, в котором Ирина оставалась нежданным гостем. Ей вдруг вспомнилось, что он даже не спросил, где она была. В горле застрял комок:
— Как прошёл вечер?
— Да нормально, — он кивнул, чуть приглушая струны. — А ты где пропадала?
Она махнула рукой:
— По делам ходила… в мастерскую. Глина, знаешь ли, очень даже успокаивает.
— Угу, классно, — пробурчал он, словно не очень понимал, о чём речь.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Ссора разразилась через пару дней, когда он и Кирилл снова собрались у коллеги, забыв о дате, о которой Ирина напоминала всю неделю. Она пыталась привлечь внимание Володи, звонила, писала, но в ответ слышала лишь короткое: «Сейчас не могу говорить» или холодное «Потом всё обсудим». Когда он наконец вернулся, Ирина не выдержала:
— Володь, тебе правда всё равно, что я сижу дома одна?
— Да перестань ты себя мучить, — он убрал гитару к стене. — Мы просто репетировали… У меня это не хобби, это уже что-то большее.
— Ты говоришь так, словно всё остальное не имеет значения. А как же я? — её голос сорвался на нервный смешок. — В тот день мне нужна была твоя поддержка, а ты…
Он развёл руками:
— Ир, ну правда, я запамятовал. Любой может забыть…
Сквозь слёзы она собралась и пошла к Зое. Часы в мастерской промелькнули как пять минут: гончарный круг, немного тревожные нервные движения, и она уже видит, как мягкая глина слушается её и обретает форму. В какой-то момент Ирина ощутила, что время утекает сквозь пальцы не так страшно, когда ты сосредоточен на собственном деле.
Она делала небольшие вазы и кружки, лепила крохотные фигурки. Записывала новые идеи, чтобы держать себя в тонусе. Оказывается, ей это нравилось по-настоящему. Володя же всё чаще пропадал на репетициях, но Ирина заметила: чем спокойнее она к этому относилась, тем меньше её терзала собственная ревность. И когда однажды муж пришёл вечером к станку и увидел, как живо она крутит новую чашку, он спросил неуверенно:
— Слушай, а ты ведь правда талантлива. Покажешь мне, что уже успела сделать?
Ирина прикусила губу, чтобы не расплакаться от облегчения, и кивнула. Показала заготовки, рассказала о мечте устроить маленькую выставку, где люди смогут потрогать её работы руками, почувствовать шероховатость. Он удивлённо посмотрел на жену:
— А если мы тогда сыграем что-то под это дело? Может, будет приятно гостям? Ты ведь хотела, чтобы мы чаще были вдвоём.
На выставку они пришли вместе, хотя Володя поначалу стеснялся устраивать концерт в таком месте. Ирина аккуратно расставила изделия, наклейки с названиями, вазочки разных форм и цветов. Когда посетители подтянулись, кто-то из коллег спросил:
— А музыку включать будем?
Володя кивнул и взял гитару. Ирина встала рядом, ощущая в душе трепет. Её руки дрожали, но сердце уже не было тяжёлым — оно билось в такт новым чувствам. Он заиграл плавную мелодию, а она негромко рассказала гостям, почему её работы такие хрупкие и как важно дать глине свободу, чтобы она раскрыла свою форму.
Он смотрел на Ирину с нежностью, будто замечал её впервые. А она увидела в его взгляде не просто музыканта, а человека, который готов услышать её историю. Подруга Зоя, пробегая мимо, подмигнула им, и Ирина улыбнулась, подумав, что жизнь порой дарит второе дыхание там, где ты уже почти сдался.
Поздно вечером, когда все ушли, они вдвоём паковали её изделия, убирали оборудование и смеялись, вспоминая внезапно возникших поклонников. Володя играл негромко, чтобы не тревожить соседей, срываясь то на джазовые, то на блюзовые ноты. Ирина осторожно завернула последнюю чашку и прислонилась к мужу.
— Знаешь, — прошептала она, — мне нравится твоя гитара, когда мы вместе.
Он провёл пальцами по струнам и улыбнулся:
— А мне нравится, когда ты делаешь эту удивительную посуду.
Они замолчали, слушая собственное дыхание и чувствуя, что их увлечения больше не врозь. Ирина закрыла глаза, представляя, что отныне их вечера могут звучать в унисон: там будет место и для песен, и для тёплого света гончарной лампы, и для их общего счастья, которое раньше казалось ей такой недостижимой мелочью.
