Алекс не сразу понял, во что ввязался, когда в первый раз мельком увидел его — того смуглого мужчину без одежды, который методично приседал напротив, в квартире на другом конце двора. Несколько секунд Алекс напряжённо вглядывался в это сценическое представление, будто всю жизнь ждал подобного сюжета. А потом вдруг ощутил странную смесь интереса и смущения, словно заглянул не в чужое окно, а в собственные мысли.
Он сидел на кухне поздним вечером, перед ноутбуком, с которого мерцал недописанный отчёт для заказчика. В полуоткрытую форточку проникал ветерок, колыхавший скомканную газету на подоконнике. За окном мерцали тысячи огоньков мегаполиса, и от этого голова слегка кружилась — такой простор, столько незнакомых судеб. Но были и знакомые детали: противоположный дом, квадратные комнаты, узкие лоджии. Чаще всего Алекс просто бросал взгляд в ту сторону мельком. Пару раз замечал там освещённое окно, но не задерживался на нём ни вниманием, ни мыслями. Пока однажды его опустевшая жизнь не нашла там что-то притягательное.
С тех пор это стало ритуалом. Он облокачивался на спинку стула, растирал затёкшую шею и лениво переваривал мысли о презентациях, таблицах, диаграммах. Будто автоматически, взгляд скользил за окно, и чаще всего тот человек уже готовился к протяжённой тренировке: разминал плечи, делал наклоны, иногда включал музыку (Алекс её не слышал, но видел ритмичные движения). Казалось, у соседа даже была строгая программа упражнений, причём ночами.
Сначала Алекс сделал вид, что всё это случайность: ну посмотрел, ну заметил, мало ли. Однако внутри то и дело вспыхивало любопытство. Почему он раздевается наголо? Зачем именно ночью? Может, в его жизни такая же тишина и одинокое упорство в привычках? Алекс пытался отвлечься: уходил в другую комнату, включалodcast, но спустя пару дней понимал, что возвращается к окну снова и снова. И каждый раз — тот же голый силуэт и чёткий ритм сгибаний и разгибаний.
Однажды Алекс заметил, что чувствует волнение, если пропускает «перформанс». Он даже шутливо назвал это «Netflix для бедных» — бесплатный сериал напротив. Но на третью неделю произошло непредвиденное: напротив никого не было. Окно темнело упрямой пустотой, будто хозяин съехал. Алекс пристально ждал: возможно, он ушёл по делам. Быть может, заболел. Проходил день за днём, но тренировки так и не возобновлялись.
Впервые за долгое время Алекс поймал себя на тревожном ожидании. Как будто исчез старый товарищ, который не сказал ни слова перед отъездом. Самому себе он твердил: «Глупость какая, причём тут я вообще? Мне не до чужих проблем — у меня отчёты горят». Но мысли упорно возвращались к тому таинственному мужчине и к пустому окну.
Ночью он снова сидел один на своей закопчённой кухне, за компьютером, стараясь выжать из себя хоть строчку разумного текста. Пальцы бестолково блуждали по клавишам. За стенами дремал шумный город, только Алекс никак не мог устроить себе тишину в голове. Наконец, он хлопнул ноутбук, прошёл в коридор, взглянул на свою блеклую от времени входную дверь и ощутил, что не может просто так остаться без ответа.
Он попробовал уговорить себя забыть о соседе: «Ну нет его — и нет, не моё дело». Но где-то внутри нарастал импульс — «А что, если случилась беда? Или он просто… уехал?» Вздохнув, Алекс осторожно приоткрыл дверь, выглянул в тусклое освещение площадки. Несколько секунд постоял, ощупывая взглядами обшарпанный лифт. И всё же не решился: глупо будет бегать по квартирам и выпытывать про голого качка. Соседи не поймут, жену вызовут — а вдруг там никто не живёт?
Алекс вернулся на кухню, бессильно уставился в остывшую кофейную чашку и почувствовал тупую обиду на себя самого. Он не хотел признавать, что тихое подглядывание стало почти заменой реального общения. Ему было проще жить в фантазиях о чужих распорядках, чем в собственной реальности, где для встреч с людьми у него не оставалось ни сил, ни смелости. Измучившись от проклятого раздвоения, он схватил телефон и нажал на контакт «Лена (сестра)».
— Привет… Извини, что поздно. Как ты?
Сестра ответила немного сонно:
— Да нормально. А ты чего звонишь? Всё хорошо?
— Да… ну, в общем, надо поговорить.
— Ого, а что случилось?
Алекс выдавил полуулыбку, глядя на своё отражение в тёмном окне.
— Есть тут один сосед напротив, я… смотрел, как он тренируется. Он был… эм… голый.
— Что-о? Какой ты романтик, — фыркнула она, — а дальше что?
— Ничего. Пропал он, нет его уже дни десять. Не знаю, почему меня это волнует. Мне снимать стресс нужно, а я думаю о том, как бы узнать, что с ним случилось.
— Может, сходишь в ту квартиру и спросишь?
— Ну это звучит дико глупо: «Здравствуйте, я вообще-то обычно наблюдал за вашими ночными тренировками… где же вы?» — Алекс бросил телефон на стол, чуть не выругался, потом вернул к уху.
— Лёш, ну а что не так? Можно соврать, будто тебя залили сверху, или что-то вроде этого. А там пообщаешься.
— Лена, я даже номер квартиры не знаю.
— Да спроси у консьержа, он подскажет.
Совет казался отчаянным, но Алекс и правда не видел другого пути. На следующий день он проспал до обеда, потом убрался в квартире, хотя обычно и не заботился об этих мелочах, и только к вечеру решился выйти на улицу. У дома напротив обнаружился пост охраны — старенький мужчина с газетой в руке сидел за перегородкой. Алекс осторожно заглянул внутрь.
— Добрый вечер… Мне бы узнать, где живёт… ну, молодой спортивный парень? Он тренируется по ночам.
Старичок поднял глаза, прищурился.
— Чего-чего?
— Мужчина лет тридцати, подтянутый такой. Возможно, он на пятом или шестом этаже…
— Да у нас полно подтянутых, молодёжь сплошь фитнесом увлекается.
— Может, вы замечаете, кто поздно приходит, музыку включает?..
Охранник нахмурился:
— Музыку включают, знаю. Но чтоб голый ходил, нет, не видел.
Алекс чуть не ушёл ни с чем, но вдруг дверь в холл приоткрылась, и оттуда вышла темноволосая девушка. Она остановилась, услышав их разговор. С любопытством спросила:
— Извините, вы про Славу? Он действительно спортом занимается, и вроде бы раньше по ночам что-то практиковал… сейчас его нет, уехал, по-моему, к родителям.
— А… а вы не знаете, когда вернётся? — Алекс ощутил облегчение и вместе с тем рассеянность.
— Нет, уже недели две его не видно. Может, заболел кто-то из близких, — пожала плечами, — мы в лифте иногда пересекались. Он на восьмом этаже.
Алекс поблагодарил охранника и девушку, затем поплёлся домой. Он пытался радоваться, что человек жив-здоров, но в голове нарастало беспокойство: уж не завязался ли в нём самом какой-то бредовый интерес, чуть ли не влюблённость в чью-то чужую привычку? Он почувствовал огромное желание перестать быть пассивным свидетелем. Пришла мысль: «Стукнуть в ту дверь, когда вернётся». Пусть это звучит нелепо, но он хотел узнать, каково это — общаться лицом к лицу, а не глазами через стекло.
Спустя несколько дней неспокойного ожидания всё разрешилось само собой: однажды ночью Алекс снова увидел включённый свет. И снова — знакомая фигура в том же месте. Он почувствовал внезапный прилив адреналина, будто нашёл наконец пропавшую часть своей ежедневной рутины. Но одновременно испытал волну смущения: ведь сейчас он фактически «подглядыват»! Хотя и радостно, что тот вернулся, но что теперь? Смотреть опять?
Хлынул дождь, в окнах заструились блики, и Алекс не был уверен, заметит ли его парень, если он будет стоять напротив за шторой. «Надо решаться, — подумал Алекс. — Мне надо либо подойти и поговорить, либо перестать подглядывать». Он накинул куртку, сунул ноги в кроссовки и выскочил из квартиры с таким видом, будто спешит потушить огонь.
Когда он вошёл в подъезд чужого дома, растерялся. Лифт не работал, он шёл пешком на восьмой этаж, и сердце с каждой ступенькой стучало громче. У двери № 84 он замер. Рука поднялась, чтобы постучать, но тут же замерла. Внутри всё дрожало от страха. Как представил: откроется дверь — обнажённый мужчина в недоумении смотрит: «Чем я могу помочь?» Алекс рассмеялся про себя, будто представлял нелепую сцену из дешёвой комедии. И… сбежал.
Домой вернулся с горящей головой. Внутри бушевал стыд — зачем ходил, если не решился? Ночь прошла беспокойно, ворочался в кровати, ругал себя. Наутро снова позвонил сестре.
— Лена, я… ходил, но так и не постучал, — признался он.
— Ну у тебя и характер! Жалко, конечно. В чём проблема-то была? Не знаю, скажи, что что-то перепутал, доставку принёс. Любой предлог найди.
Алекс уставился в потолок:
— Сложно… Я ведь даже не уверен, зачем мне это знакомство.
— Может, тебе как раз и нужен кто-то, чтобы вытянуть тебя из твоего одиночества. Ты ж целыми днями работаешь. А тут живое общение.
Алекс невольно согласился. Он и сам понимал: дело не только в том, что он привык видеть чужую жизнь через стекло. Может, ему надоело такое существование, где друзья есть разве что на старых фотографиях. Лена была права — ему нужно снова дышать полной грудью, даже если для этого придётся выглядеть чуть-чуть нелепо.
На этот раз он дождался вечера и вновь пришёл к чужой двери. Вдох-выдох. Постучал. Раздались тихие шаги, и дверь приоткрылась: на пороге стоял парень с короткой стрижкой и настороженным взглядом. На нём были спортивные шорты и майка. Алекс отметил про себя, что он не голый — и слава богу.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
— Да? — спросил мужчина.
— Извините, я… эм, надеюсь, не пугаю вас. Я живу в доме напротив… — Алекс сглотнул, почувствовал, как напряглись все мышцы. — Я часто видел, как вы тренируетесь по ночам. И…
— Вы видели… Как я… — Парень вдруг приоткрыл дверь шире, пригляделся к Алексу более внимательно.
— Прости, если это звучит жутко! Я работаю в ночную смену дома, ну, иногда выглядывал в окно… Меня зовут Алекс.
На секунду наступила пауза, и Алекс готов был провалиться сквозь землю. Но хозяин квартиры вскинул брови и мягко улыбнулся:
— Меня Слава зовут. Заходи, раз уж пришёл.
Алекс прошёл внутрь, ощущая, как по спине пробежал озноб. Квартира оказалась светлой, но пустоватой: почти не было мебели, только складные стулья, коврик для йоги и большой телевизор на полу. Слава жестом пригласил его присесть.
— Не получится чаем угостить. У меня нет ничего, кроме воды и белковых батончиков, — проговорил он, разводя руками.
— Да ничего, спасибо, мне не надо. Я просто… хотел узнать, всё ли у тебя нормально. Ты вдруг пропал, вот я… волновался.
— Надо же, — Слава взглянул на Алекса с лёгкой полуулыбкой, — я ездил к родным: у отца операция была. Сейчас всё хорошо. Вернулся на днях.
— Ага… — Алекс ощутил, как ему становится легче. — Прости ещё раз за эту странность. Я… конечно, не хотел лезть в твоё личное пространство.
— Да всё нормально. Только постарайся в другой раз предупреждать, что смотришь, — отшутился Слава, глядя как будто сквозь Алекса. — А то человек голый, а зрителей не знал.
Алекс покраснел.
— Честно говоря, мне было неловко, особенно когда понял, что неосознанно жду твоих тренировок.
Слава кивнул, проведя рукой по коротко стриженым волосам.
— Я понимаю. Иногда занятие спортом — единственный выход из головой рутины. И голым я занимаюсь для свободы движений, я так привык. Особо никто не смотрел раньше.
Они говорили ещё минут пятнадцать: перешли к тому, кто чем занимается. Алекс упомянул, что работает на удалёнке, а Слава признался, что сам когда-то писал статьи, но сейчас же живёт на сбережения, погружаясь в спорт. Алекс чувствовал, как знакомится не просто с соседом, а с человеком, у которого есть целый внутренний мир. И этот мир почему-то пока что кажется ближе, чем все, кто окружал Алекса прежде.
Кризис неловкости разрешился, когда Слава предложил:
— В общем, давай не будем с этим заморачиваться. Давай обменяемся телефонами, чтобы на будущее: если я вдруг снова исчезну без предупреждения — можешь написать, узнать, жив ли я.
Алекс улыбнулся, записывая номер. Внутри что-то дрогнуло, будто он сделал шаг за границы прежней жизни. Когда он посмотрел на Славу, увидел в его глазах такое же тихое понимание.
На улицу Алекс вышел почти счастливым. Хотелось позвонить сестре и тут же поведать ей обо всём, что произошло. Но он сдержал себя: слишком личное, слишком свежее. Он прилёг дома на диван, улыбаясь собственной смелости. Возможно, впервые за долгое время он почувствовал, что вышел из своей раковины и сделал выбор — не прятаться в одиночестве.
На следующий день, листая ленту новостей, Алекс заметил, что постоянно возвращается к мыслям о бытовых деталях: «Может, позвать Славу к себе? Приготовить что-нибудь? Чай, кофе, вина бутылочку?» Чертёнок сомнения шептал: «А как это будет выглядеть? Вдруг он вообще не хочет с тобой общаться? Может, просто из вежливости улыбался?» Тревога ворочалась внутри, но Алекс вспоминал добрый взгляд Славы и решал, что позвонит вечером.
Перед самым звонком Алекс вышел на балкон: он увидел, что в окне напротив снова мелькает знакомая фигура, но теперь — в длинных тренировочных штанах. Похоже, Слава действительно учёл их разговор. Алекс засмеялся невольно. «Слушай, теперь я даже и не знаю, не испортил ли я его опыт…» Но в памяти всплыло, как тот сказал: «Свобода движений — это всё». Может, они вместе найдут какую-то золотую середину?
Вечером Алекс достал телефон и набрал Славин номер. Сердце билось так, будто он решался на признание в любви. Собственно, он и не понимал, что это за чувства. Вопросы крутились: зачем ему этот парень? Может, просто хочется друга? Или чего-то большего? Но Слава ответил доброжелательно, без лишней формальности. Как-то само собой у них возникла идея встретиться за вином.
— Я живу один, но не могу назвать это место уютным, — признался Слава, когда они диктовали адреса друг другу. — Может, лучше у тебя?
Алекс и сам помнил, что у него дома, конечно, бардак, но по сравнению с пустым «зал-тренажёркой» у Славы, там хотя бы есть кухня и кресло.
— Ну… давай у меня, тогда я заодно куплю пару закусок.
Последующие часы Алекс провёл в лихорадочной уборке, смёл паутину по углам, собрал с пола книги, расширил пространство в гостиной. Тарелки вымыл. Даже прикупил цветы — не знал, правда, зачем, но ему захотелось как-то преобразить эту сырую обстановку. Потом сообразил: вино! Побежал в магазин, выбрал красное. И уже на кассе мелькнула мысль: «Это похоже на свидание. А готов ли я к такому повороту?» Он не успел ответить самому себе, расплатился и вернулся домой.
Вечером, когда раздражённое сердцебиение сменилось тихим мандражом, Алекс услышал звонок. Он открыл дверь — на пороге был Слава в удобных джинсах и майке, а в руках держал маленький букетик розовых гвоздик. Алекс, оторопев, пропустил его внутрь, и они рассмеялись одновременно, глядя на Красный и Розовый «арсенал», который теперь заполнил его прихожую.
Сидя за импровизированным столом — низкий журнальный столик и две табуретки, — они говорили обо всём: о детстве, о том, как картинка в окне может стать спасением от собственной изоляции, о страхе одиночества и о странных путях, которыми связываются людские судьбы. Алекс впервые за долгое время переборол стеснительность и прямо сказал, что часто чувствовал себя чужим в огромном городе. Слава кивнул, признаваясь, что тоже был одинок, устав от бесконечной погони за идеальным телом, за чьими-то стандартами, пытаясь таким образом заглушить внутренние тревоги.
Они смеялись, когда Слава упомянул, что никогда бы не подумал, что кто-то вот так будет из ночи в ночь наблюдать за его гибкостью. А Алекс признался, что, возможно, это выглядело… нетипично, но такие подсмотренные моменты помогли ему самому очнуться от затянувшейся спячки. Вместе открыли вино, раскрошили сыр, перекидывались фильмами, которые нравятся, и громко смеялись, когда вспоминали самые нелепые ситуации в жизни.
Ближе к полуночи, когда взгляд Славы стал чуть рассеянным от вина, он встал, чуть потянулся и заметил, что в Алексовой квартире довольно тепло.
— Знаешь, а ведь я всегда говорил себе, что быть голым — это свобода. Но, может, свобода она не во внешнем, а в том, что не боишься, как тебя увидят.
Алекс поднял брови и улыбнулся.
— Ну, слушай, из-за твоей ночной свободы я словно начал замечать мир вокруг. Может, и мне… перестать стыдиться какой-то своей наготы — не обязательно физической, а эмоциональной?
Слава тихо засмеялся, глядя прямо в глаза Алексу.
— Не бойся быть уязвимым. Ничего зазорного нет в том, чтобы иногда казаться неидеальным.
Последние слова звучали особенно мягко. Алекс понял, что что-то уже сильно изменилось в нём. Сидя рядом со Славой, он удивлённо чувствовал, что это не страшно — когда кто-то может увидеть тебя настоящим, без панцирей и самоиронии. И, кажется, их обоих это волновало гораздо сильнее, чем можно было представить ещё месяц назад.
Ночь подходила к концу, но не было ни намёка на желание разойтись. Вино допили, закуски съели, в оконном стекле отражались две тени, которые теперь были не по разным сторонам двора, а вместе. Алекс встал, распахнул занавески и посмотрел на бархатный сумрак за окном. Он вспомнил свою постоянную позу: сидит в одиночестве, глядя на чужое окно. Вот только теперь тот чужой стал близким. И, пожалуй, в этом было столько нового и обнадёживающего, что у него даже сдавило горло.
Слава тихо подошёл ближе.
— Что смотришь?
Алекс кивнул на собственное отражение:
— Думаю о том, что и этот дом, и моя квартира, и твои тренировки — всё это стало частью меня. Я столько лет жил как наблюдатель, а наконец решил что-то изменить.
Слава пожал плечами:
— Иногда, чтобы не чувствовать себя одиноким, нужно просто сказать соседу: «Привет, я тут есть».
Алекс усмехнулся краешком рта. За окном всё так же сияли огни, но они уже не казались холодными и далёкими. Несмотря на поздний час, ему не хотелось прощаться со Славой. И в этот миг он понял, что бы ни случилось дальше — в одиночестве он точно больше не будет прозябать.
— Слав, — проговорил Алекс, бережно поворачиваясь к нему лицом, — знаешь, быть голым — это свобода, может, я тоже должен научиться чего-то не стыдиться?
Слава посмотрел на него ласково, чуть улыбнувшись.
— Надо только начать, а дальше будет проще.
Медленно наступала тишина, в которой бурлили сотни не высказанных фраз. Алекс чувствовал, что впереди у него много вопросов и перемен, но главное — теперь он не боится их. Он готов раскрыть свои окна шире и поделиться с кем-то всем, что так долго держал под замком. И подсмотренные моменты, некогда пугающие, обернулись новым началом для обоих.
