Он сидел за кассой с опущенными плечами и хмурил лоб всякий раз, когда основной свет в магазине начинал мигать, сигнализируя о скором закрытии. Сквозь толстое стекло витрины было видно, как редкие прохожие спешили домой, а уставший фонарь на углу улицы лишь лениво покачивался под ветром. Продавцу, которого звали Виктор, казалось, что вместе с этим фонарём покачивается и его жизнь, чуть мерцает, но всерьёз не гаснет.
Рядом с кассовым аппаратом на стуле лежал стоптанный ботинок — Виктор принес его, чтобы зашить дырку в обеденный перерыв, но так и не решился открыть швейный набор. Жена звонила днём и спрашивала, как дела, а он отвечал невнятно, будто сам не знал. За спиной колыхались воздушные шары и фольгированные свинки, застывшие в вечном праздничном недоумении. Он мельком смотрел на игрушки и думал, что этот хлипкий карнавал — едва ли не последнее, что держит его на плаву.
Вечерняя тишина постепенно затягивала магазин, и Виктору казалось, что в этом городе вообще всё давно замерло. Иногда мимо витрины проходили семьи, но заходить к нему в отдел не спешили — у конкурентов, что открылись за углом, выбор шире, цены ниже. Он вздохнул, встал и поправил на полке куклу с кукольной коляской, но на лице у него появилась гримаса — у них действительно не осталось нормальных колясок.
Звякнул дверной колокольчик, и внутрь зашла пара. Женщина осмотрелась, прищурила глаза и сразу спросила:
— Вы коляски для кукол ещё завозите?
Рядом с ней стоял мужчина со скрещёнными на груди руками. Вид у него был недобрый, словно он заранее был готов ко всем возможным оправданиям продавца.
Виктор сглотнул. Он хотел сказать что-то об ассортименте, об очередном поставщике, который подвёл, и о новой партии, которая вот-вот должна поступить, но почему-то лишь тихо произнёс:
— Завоз был на прошлой неделе… Всё разобрали.
Женщина недовольно щёлкнула языком. Её спутник угрюмо оглядел игрушечные полки, потом хмыкнул:
— Пойдём в другой магазин. Тут, видимо, уже всё понятно.
Он даже не взглянул в сторону Виктора. Женщина бросила короткий взгляд и вдруг проговорила:
— Что же вы так?.. Говорить с клиентами надо смелее. Смотрите мне в глаза, когда объясняете.
Они ушли, оставив Виктора стоять среди тускнеющих гирлянд. Он почувствовал, как в груди загорается горькое чувство обиды. Конечно, не её вина, что у него в кармане пусто и заказ новых позиций постоянно откладывается. Но почему человек ощущает себя таким виноватым, даже когда никакой его вины нет?
В следующее утро пошли слухи, что владелец магазина задумался о закрытии. Виктор ничего не говорил коллегам — те и сами догадывались, что оценки выручки падают. Он смотрел на яркие кубики и мягких слоников, пытаясь убедить себя, что всё можно вернуть. И главное — он вспоминал своих детей. Сын недавно просил подарок на день рождения, да так, что у мальчишки глаза горели надеждой. А Виктор тогда ответил, что сначала нужны деньги на оплату квартиры.
В обед к нему заглянул старый клиент — знакомый мужчина с двумя дочерьми. Они были радостны, вертелись у стендов и просили папу подержать новые самолётики.
— Помните, вы мне когда-то отпускали ту большую плюшевую зебру? — улыбнулся он. — Детям она и сейчас нравится, хоть уже вся зацеловала свою гриву.
Словно тёплая волна накатила на Виктора, смыла его хмурое настроение. И только потом — взыграла новая тревога: что, если через месяц или два он уже не сможет радовать этих ребятишек, потому что магазин ликвидируют?
Женщина, которая чуть раньше требовала коляску, появилась снова ближе к вечеру и была не одна, а с маленьким мальчиком. Виктор заметил, как ребёнок завороженно смотрел на разноцветных лягушат с хлопковыми лапками. Мальчик обернулся к матери, но та пробормотала, что купит ему игрушку потом, чуть позже. Виктор почему-то не выдержал и тихо предложил малышу подержать лягушонка. Ребёнок нерешительно взял мякгую игрушку и улыбнулся.
— Он такой смешной! Ма, можно я его чуть-чуть поглажу? — спросил мальчик.
Женщина не возражала, глядя на то, как Виктор без слов передал лягушонка мальчишке. И вдруг женщина смягчилась. Её взгляд уже не был таким жёстким, как в прошлом её визите.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Позже, когда они собрались выходить, она неожиданно остановилась и спросила:
— Скажите, а вы не пробовали расширить ассортимент? Может, у вас есть что-то особенное, чего нет в других местах?
Виктор не знал, что ответить. Его словно огрели этой фразой: «что-то особенное». В этот же миг вспомнились разгрузочные ночи, спешные закупки самого дешёвого товара, нескончаемые отчёты. Ну какой тут особенный товар?
Слухи о новом магазине начали обрастать жуткими подробностями: там уже выставили коллекционные наборы, там большая зона для игр, а у них регулярно проходят акции. Виктор понимал, что для борьбы с конкурентом нужны хотя бы минимальные изменения. Но он боится прогореть, боится ступить в неизвестность — и всё же в душе у него начала проявляться странная уверенность: не время сдаваться, пока хоть один ребёнок с радостью уходит из его магазина.
На следующий день, притворившись, что занесло, Виктор зашёл к конкурентам и посмотрел, как у них всё устроено. Всё действительно выглядело современно: яркие плакаты, электронное табло, новейшие роботы — люди толпились у полок, обсуждали цены. Вдруг он увидел тех самых работников, с которыми вскоре придётся столкнуться на рынке, и почти ощутил в их глазах вызов. Один из них метнул взгляд на Виктора, будто молча прикидывая, стоит ли поздороваться с чужаком. Виктор опустил голову и прикинулся обычным покупателем.
Вернувшись, он убрал со стендов старые погремушки, смахнул пыль со складских коробок и достал несколько пар мягких розовых мишек, которые давно лежали без внимания. За пару ночей он аккуратно перебрал все игрушки, сгруппировал их по возрасту и даже придумал новую акцию — «Игрушки старше пяти лет со скидкой». Это звучало нелепо, но заставляло покупателей улыбнуться.
К концу недели в магазин начали заглядывать люди, которых раньше Виктор не видел. Кто-то приходил за бюджетными вариантами, кто-то искал редкие игрушки. Оказалось, что в его маленьком и, как многие считали, устаревшем ассортименте всё же есть редкие экземпляры. Всегда находились родители, которые искали именно «ту самую машинку, как в их детстве» или пластмассовую лошадку с жеребёнком, напоминающую о давних школьных годах.
Постепенно Виктор обнаружил в себе новое желание — разговаривать с покупателями, узнавать, что на самом деле они хотят, предлагать, делиться воспоминаниями о том, как играл сам. Он стал внимательнее смотреть людям в глаза, стараясь не бояться их суровых вопросов.
Через месяц прибыли свежие поставки. На магазинном складе заиграли свежей краской коробки с новыми кукольными колясками — Виктор добился этой партии по выгодной цене, потратив много времени на переговоры, но было того стоит. Он снова чувствовал в себе ту самую уверенность, которой не хватало раньше.
Однажды вечером он задержался в магазине, составляя отчет и проверяя, как идут продажи. Заглянула та самая женщина, которая когда-то упрекнула его за отсутствие колясок. Теперь она держала за руку сына, светящегося радостью. Мальчик уже обнимал того смешного лягушонка, которого Виктор подарил ему в прошлый раз.
— Я хотела сказать «спасибо», — тихо сказала она. — Ребёнок обожает вашу игрушку. И… говорят, что вы обновили ассортимент?
— Да, кое-что достал из старых запасов и заказал кукольные коляски получше, — Виктор улыбнулся, встречая взгляд этой женщины прямо и открыто. — Заходите, посмотрите.
Она кивнула и улыбнулась в ответ. В ту минуту Виктор вдруг понял, что его работа не сводится к выживанию и ожиданию конца. Пока дети смеются, пока приходят новые покупатели, пока даже один человек способен увидеть здесь что-то большее, чем затхлые полки — магазин будет жить.
В этот самый миг ему стало по-настоящему легко. Он ощутил, что несправедливость мира — реальная, грубая — отступает, когда находится хоть одна причина продолжать. И для него такой причиной были именно эти дети, которые несут его скромные игрушки в тёплые квартиры и видят в них целую вселенную светлых игр и мечты.
