Андрей сел на диван, будто упал в переполненную пустоту. Квартирка дышала тишиной и пылью. Он потянулся к пульту и включил телевизор, надеясь, что шум новостей заглушит эхо мыслей. Из динамиков напористо вещали о чьём-то громком разводе, озвучивая чужое горе так громко, будто хотели разбудить собственную совесть.
Телевизор трещал, выводя Андрея из оцепенения, но в груди всё равно стучало: «Почему я не могу снова быть счастлив?» В этом отчаянном вопросе звучало что-то большее, чем обычная тоска. Вопрос к судьбе, к самому себе, и — к тому неотзывчивому отражению в посеревшем зеркале прихожей.
Он погладил рукав своего старого свитера. Раньше его носила бывшая жена, оставив запах ванильных духов внутри мягкой ткани. Андрей пробормотал нечто невнятное, словно извиняясь перед призраками прошлого, и переключил канал.
Поздняя осень заходила в город: краски дворов смывались дождями, люди торопливо прятались за зонтами, а в его дворе привычно молчали соседи. Андрей уже не искал взглядов, шмыгал на работу и обратно, всё больше прячась у себя в мыслях. В офисе все давно привыкли к его неразговорчивости, кроме одной коллеги — Ирины. С ней он однажды поделился своими переживаниями и, к собственному удивлению, выслушал предложение:
— Может, тебе попробовать знакомиться в интернете? У меня есть подруга, которая сидит на этих сайтах. Хочешь, скину ссылку?
Он пожал плечами, подавляя смущение. Внутри возникла робкая искра: а вдруг получится?
Через день Ирина всё же подвела его к компьютеру и открыла профиль незнакомой женщины. Андрей смотрел на фотографию, потом покосился на коллегу:
— Думаешь, ей нужен такой, как я?
— Прекрати, — Ирина улыбнулась. — Попробуй. В конце концов, вы оба люди без пары.
Андрей кивнул, чувствуя ком в горле. Он до судорог боялся новых разочарований. И, казалось, вселенная чувствовала это: когда на следующий день он встречал Ирину, та лишь вздыхала и отшучивалась:
— Ну как, написал? Или снова сдался раньше времени?
Он только криво улыбался. Сдался. Опять.
Однако вечером решился пойти в кафе, где в теории мог встретиться хоть с кем-нибудь. Пахло кофейными зёрнами, за столиками шептались парочки. Андрей попытался заговорить с сидящей в одиночестве девушкой, но она отреагировала колко:
— Мне неинтересны случайные знакомства. Извините.
Его лицо вспыхнуло, и он почти выбежал наружу. Ноябрьский ветер уколол щеки, но не остудил внутреннюю дрожь.
На следующий день Андрей пробормотал себе под нос, что пора бы разобраться во всём основательно — и записался к психологу. Это решение далось с трудом, будто признание в собственной слабости. В кабинете врача он долго молчал, пока наконец не выдавил:
— Я не могу… я боюсь. Разведён. И не уверен, что способен на новые отношения.
— Вы тоскуете по тому, что ушло? — уточнил психотерапевт, глядя внимательно.
Андрей вспомнил те ссоры, бесконечный поток взаимных обид, и как однажды жена оставила на столе обручальное кольцо, не сказав ни слова. Он сжался, словно всё ещё находился там, в расколотом мире брака.
Через неделю он отважился на онлайн-переписку с той самой женщиной из профиля, что показала Ирина. Получилось неловко и формально. Пробовал шутить, пытался быть искренним, но каждое слово казалось пустым. Когда она предложила встретиться, он почувствовал, будто стоит на краю пропасти. «Ты ведь хотел этого, — повторял он себе. — Это шаг к новой жизни.»
Встреча в небольшом ресторане пошла наперекосяк. Женщина быстро утонула в телефоне, а он комкал салфетку. Она бросила на него взгляд, полный снисхождения, и сказала:
— Никогда не понимала, зачем мужчины идут на повторные браки, если один уже провалили.
Андрей протянул:
— Наверное, бывает… что-то вроде второго шанса…
— Шансы обычно сгорают мгновенно, — пожала плечами она и вернулась к экрану смартфона.
Он не нашёл, что ответить, и в какой-то момент попросту расплатился за её салат и вышел. Искры надежды рассыпались в прах.
Вернувшись домой, он закрыл дверь, сел на пол у батареи и долго не вставал. Потом заставил себя налить чаю. Внутри теплилось отчётливое ощущение: форма того, что он ищет, ещё не найдена. Хочется любви и человеческого тепла, но он бьётся, словно в мешке, без чётких ориентиров. Психотерапевт сказал: «Вам нужно прийти к согласию с самим собой. Займитесь тем, что любите». Но что любить, если сердце то ли выгорело, то ли всё пережигает боль?
Он вспомнил, как когда-то увлекался рисованием. Старые этюды ещё лежали в шкафу. Покопавшись в вещах, Андрей достал папку с зарисовками и неловко улыбнулся своим корявым попыткам изобразить природу. Когда карандаш коснулся бумаги, в голове вдруг стало тихо и светло.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Вскоре он узнал о небольшой выставке в районном центре творчества. Решил сходить, хотя бы посмотреть, как бывает у «настоящих» художников. По пути к выставке он шёл в промозглом сумраке и всё время оглядывался, словно ждал, что кто-то окликнет его по имени или посмеётся над этими попытками вернуться к жизни.
В зале мерцали полотна: грустные пейзажи, абстракции, портреты. Он долго изучал краски, вдыхал запах холста и растворялся в чужих мирах, пока не заметил женщину в тёмном берете. Она стояла немного в стороне, рассматривала картину, на которой туманный рассвет проглядывал сквозь ветви деревьев. Андрей тихо подошёл, будто боялся спугнуть что-то хрупкое.
— Нравится? — спросил он, уставившись на ту же работу.
Она повернулась, и в её глазах он увидел не снисхождение, а любопытство.
— Очень, — ответила она. — Удивительно, как я почувствовала здесь осеннюю грусть и одновременно надежду.
Андрей кивнул.
— Мне тоже сейчас не хватает надежды, — проговорил он слабо, но как-то искренне. — Вся моя жизнь… разбита.
Она посмотрела на него теплее и сделала полшага ближе:
— У меня такой период тоже был. Всё кажется бессмысленным, но стоит поменять угол зрения — и вдруг находишь краски, о которых не подозревал.
Они разговорились, привычно переходя на «ты». Оказалось, что её зовут Полина, что она тоже когда-то думала, что мир обессмыслился после личной драмы, но нашла путь через творчество. Андрей ощутил, как мощная волна тепла разливается в груди, и едва не прослезился. Было страшно и волнительно — столько времени он не открывал душу, боясь получить новый удар.
— Прости, — пробормотал он, глядя в сторону. — Я не самый весёлый собеседник.
— Главное, что честный, — ответила Полина. — Иногда это куда ценнее веселья.
Они ещё долго разговаривали о картинах и о том, как легче пережить собственными силами то, что кажется дном безысходности. Полина предложила встретиться через неделю:
— Тут будет мастер-класс по пастели. Приходи, если захочешь.
Андрей вышел с выставки с ощущением, что в его холодном мире вдруг открылась форточка, пропустившая немного свежего воздуха. Он вспомнил слова психолога о том, что нужно заново научиться жить не через чужие ожидания, а через собственные желания.
На следующий вечер он сидел у себя в квартире. Старый свитер больше не согревал, а телевизор больше не зазывал его в гул информационной пустоты. Он просто думал о недавней встрече. Моменты разговора с Полиной вспыхивали в памяти, словно маленькие искры.
Наконец он прошёл к окну, и в лунном свете стекло отражало его лицо. Глаза больше не казались затухающими. Он увидел и усталость, и морщины, и даже некий отблеск новой решимости. Закрыв шторы, Андрей поймал себя на мысли: жизнь, как первый мазок на чистом листе, может выглядеть неуклюже, но в его руках всё ещё есть шанс добавить нужные цвета.
Он постоял так несколько минут, прислушиваясь к тишине, и понял, что впервые за долгое время тишина не давит, а скорее успокаивает. И самое главное — он больше не боится, что следующий шаг его разочарует.
Обернувшись на комнату, Андрей заметил, как на столе лежит карандаш и чистый лист. Взгляд скользнул по дверце шкафа, где висели его немного подзабытые этюды. Он улыбнулся краешком губ, дорожа тем, что внутри уже нет прежнего оцепенения.
И в этой странной, тихой уверенности он разглядел простую истину: стоит попытаться, стоит взять в руки краски жизни, даже если кисть дрожит. Пусть завтра он пойдёт в этот центр и снова увидит Полину. Может, не всё сложится идеально, но у них хотя бы будет шанс начать что-то честное, не прикрывая слабости улыбкой для галочки.
Андрей подошёл к окну, приоткрыл форточку и с благодарным облегчением вдохнул холодный осенний воздух. Он глядел вглубь темноты, размышляя о том, как много впереди ещё белых листов. И о том, что можно научиться снова любить — себя, другого человека, жизнь во всех её невзгодах и открытиях.
