Евгений стоял у остановки, глядя на экран телефона так, будто тот откусил у него кусок зарплаты. И действительно откусил: чуть раньше пришла СМС о втором списании алиментов, а потом тут же — уведомление о блокировке карты. Он скривил губы, словно от боли, и хотел было набрать кого-то, но затих. Опять всё наперекосяк?
Вокруг сырость и противный ветер. Фонари вяло раскачивались над пустым тротуаром, город будто дремал в сером полусне, хотя на часах было всего пол-восьмого вечера. Евгений сунул телефон в карман ветровки. Хотелось позвонить бывшей жене и выругаться, но мысль об очередном скандале только добавляла горечи. Дома ждали непроплаченные счета, а тут ещё неизвестно, как теперь жить две недели до зарплаты. Неужели я опять врезался в эту стену недоверия—но уже лбом?
Сверху хлестал мелкий дождь, и он юркнул под козырёк рядом с ларьком. Казалось бы, уже привык к холодному воздуху Подмосковья, но tonight всё ощущалось колючей стужей: и погода, и проблемы. Спустя миг в лицо ударил холодок нового известия — телефон зазвонил, и на экране высветился номер банка.
— Да, слушаю? — Он ответил резко, почти выкрикнул, словно боясь пропустить хоть слово.
— Добрый вечер, Евгений. Мы вынуждены временно приостановить обслуживание вашей карты, — холодным тоном заговорил голос на том конце. — Вам следует подъехать в офис для уточнения деталей.
— Чёрт… — Он выдохнул, понимая, что придётся вновь бегать с бумагами. — Ладно, завтра постараюсь быть.
Едва на том конце сбросили, как рядом возник Олег, друг, который то и дело появлялся, когда у Евгения назревали проблемы дома или на работе. Увидев ссутуленные плечи товарища, он тихо спросил:
— Что, опять?
— Списали алименты дважды! Теперь счёт заблокирован, шансов на нормальную неделю ноль, — Евгений поморщился, держа в голове ещё и звонок из банка.
— Слушай, ты же знал, что подарок судьбы не случится, когда всё так… запутано, — Олег с отчаянием развёл руками. — Может, всё-таки стоит заняться главной проблемой?
— Хватит мне этих загадок, — устало процедил Евгений. — Я решил: подаю на ДНК-тест. И точка.
У друга округлились глаза — он давно слышал о навязчивой идее Евгения выяснить, действительно ли дети от него. Когда-то бывшая жена, та самая, с которой он развёлся полгода назад, якобы признавалась в измене. Но что это было — обида, брошенная в пылу или правда? Евгений теперь ежедневно корил себя недоверием и подозрениями: больно стучали по сердцу сомнения, особенно когда плюсом уходила львиная доля денег.
Они разошлись у магазина, где витрина пестрела выцветшими объявлениями о скидках. Евгений двинулся домой, сжимая телефон в кармане. В голове на повторе крутилась мысль: К старым воспоминаниям приставать — всё равно что ковырять открытую рану. Но нужно ли оставить всё, как есть? У него будто кончились силы жить в этой двойной тревоге, ибо разрывала его она с двух сторон: с одной — вина перед детьми, с другой — подозрение, отравляющее каждый день.
Позднее, перед сном, он откопал старую коробку с фотографиями. На одной из них — он и Марина, бывшая: стоят на берегу озера, улыбаются, в объективе столько света, что кажется, этот день был лишён всяких теней. Затем взгляд упал на фото мальчика, копии самого Евгения в детстве. И всё-таки как могли родиться сомнения? Но та давняя шумиха, ревность, вброшенная Маринына фраза — «А как ты знаешь, что это твои дети?» — сжирала его веру изнутри.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Утром Евгений подцепил Олега, чтобы не ехать в лабораторию в одиночку. Друг сидел рядом в машине, время от времени отвлекался на мессенджеры. Переглядывались они неловко — возможно, Олег и сочувствовал, но явно сомневался, что тесту нужно дать ход.
— Женя, а может, не надо? — тихо проронил приятель. — Вот представь, выяснится, что дети вовсе не твои. Как жить дальше?
— Как угодно, но врать себе уже не хочу, — отрезал Евгений. — Я устал быть «большим простофилей», который платит и молчит.
В лаборатории белые стены давили резкостью, в тишине слышался только шорох картонных папок. Ассистентка деловито оформила бумаги, предложила подождать день-два до готовности результата. Когда Евгений уже собирался выходить, в помещение заглянул Олег. В лице друга была какая-то странная обречённость.
— Мне тоже нужно кое-что… уточнить, — пробормотал он, избегая встречаться взглядом.
Евгений отшатнулся, словно удар электричеством прошёл по его телу.
— Ты что, тоже? — он смотрел на Олега, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Да у нас что тут, общий интерес к тестам?
Но Олег только хмурился. Неужели это он… тот самый? Все нелепые догадки сошлись в одну болезненную кометную вспышку в голове. Тех секунд хватило, чтобы Евгений понял: так или иначе, предательство некуда прятать. И всё-таки они вышли из лаборатории вдвоём, стараясь не замечать тяжелого взгляда друг на друга.
На следующий вечер Евгений вернулся туда один, желание выяснить правду пересиливало страх. Он забрал конверт, быстро вскрыл, прочитал цифры, которые могли изменить его жизнь. Положительный результат. Дети его. Рафинированная цифра в бумагах отстранила туман недоверия, а сердце болезненно заныло при осознании всей своей собственной паранойи. Но он не чувствовал облегчения — скорее, покалывающее чувство вины смешалось с горечьё, ведь всё-таки подозревал родных, да ещё и думал, что с другом его связывает какая-то страшная тайна.
Позже он стоял с конвертом на ветру, возле тусклой фонарной арки. Надо было вернуться домой и понять, сможет ли он всё изменить в голове. Несколько раз перезванивала Марина, вероятно, желая обсудить блокировку алиментов, но Евгений не поднимал трубку.
— Сам виноват. Я придумал тучи и насладился бурей… — сказал он себе тихо и горько усмехнулся.
В ту ночь он гулял дольше, чем обычно. Словно хотел в морозном воздухе найти ответ на то, как теперь жить с собственным недоверием? Ответ вдруг показался простым: признать, что есть страх, от которого он устал бегать. И, может, начать строить отношения с детьми заново — без кривды и умолчаний. Да, а что ещё делать?
Он медленно достал телефон и взглянул на имя Марины, высветившееся на экране. Ошибки прошлого не исчезнут, но для себя он принял одно твёрдое решение: общаться напрямую, без драм и недоговорённостей. Он не хотел больше быть вечным пленником фобий.
В тот момент Евгений нажал кнопку вызова. И хотя холодная осенняя тьма давила на плечи, внутри обозначилась какая-то теплящаяся уверенность: родство — это не цифра в тесте, а готовность брать ответственность. И теперь он, кажется, знал, куда вести свой путь.
