В тот вечер я искала на антресолях старую книгу и вдруг обнаружила гитарный чехол, аккуратно запихнутый за коробкой с новогодними игрушками. Сама гитара тоже нашлась, и, когда я провела по её струнам, мне показалось, будто воздух в комнате вдруг зазвучал, как биение сердца. Наверное, это был всего лишь сквозняк, но этого намёка хватило, чтобы ощутить странное волнение глубоко внутри: почему муж так бережно хранит инструмент и почему никогда не говорил мне, что музыка настолько важна для него?
Я всё это время думала, что знаю его на сто процентов. Мы жили размеренно, радовались общему бюджету, выгуливали собаку вечерами, вместе ходили за продуктами, смотрели фильмы, прижимаясь друг к другу на диване. И пока я была уверена, что в этих совместных мелочах и кроется наше счастье, он, оказывается, имел тайную страсть к гитаре. Мелкая обида закралась в голову: выходит, есть кое-что, чем он дорожит, но чем со мной не спешит делиться.
На следующий день я всё никак не могла выкинуть из головы образ этого забытого инструмента. Вспоминала шорох струн под пальцами и стук сердца, слитый с тихим зудом ревности.
…Когда он вечером вернулся с работы, то выглядел возбужденным и немного взвинченным. Скомкав привычное «Привет, как дела?», муж сразу сказал, что друзья приглашают его на еженедельные музыкальные встречи. Я автоматически улыбнулась и кивнула, хотя внутри что-то ёкнуло. Так вот как называется его секрет: вместо спокойных ужинов со мной он собирается раз в неделю играть музыку с компанией, о которой ничего не рассказывал. Поняв, что мой вид не слишком-то дружелюбен, он попытался объяснить, как давно они мечтали собираться именно в домашней обстановке и что это лишь «шалость в свободное время». Но мне было уже не до шуток.
— И почему ты молчал? — спросила я, стараясь не сорваться.
— Да не хотел загружать тебя, — ответил он с неестественной лёгкостью. — Просто вдруг решили, что пора перестать жить роботами. Ты же не против?
Я махнула рукой, а внутри встала противоречивая стена: мне и обидно, и стыдно за свою обиду. Разве нельзя порадоваться, что у человека есть любимое дело?
Однако в следующие дни чувство напряжения только крепло. Он вертелся в ожидании первой встречи, периодически записывал что-то в блокнот — наверняка аккорды или тексты песен. Я, в свою очередь, силилась не обращать внимания на это, дожидаясь, когда он сам расскажет подробнее. Но разговор как-то не завязывался, и я, чтобы не съедать себя ревностью, пошла в гончарную мастерскую, на которую давно поглядывала в рекламе.
Оказавшись в царстве пластилина и глины, я немного расслабилась. Вылепила первую тарелочку, правда, кривовато: стенки вышли разной толщины. Зато провела пару часов в каком-то ином измерении, где отметались переживания о семейном быте. И мне захотелось похвастаться перед ним этим крохотным «подвигом». Но, когда я вечером описывала ему, как впервые вымазалась глиной по локти, муж лишь вежливо улыбнулся и сказал, что рад за меня. Конец разговора, будто занавес упал. В груди зашевелились новые уколы уязвлённого самолюбия.
Настоящий скандал прогремел в тот день, когда он сообщил, что скоро к нам в квартиру нагрянут гости с гитарами. Я не ожидала, что они будут собираться именно у нас. Внутри всё перевернулось. Может, я не готова к такому шуму, к этим их песням? А он смотрел спокойно, будто и не замечал моих переживаний. Я не стерпела. Слова полились горячим потоком: о том, что мне больно от его скрытности, о том, что чувствую себя чужой в нашем собственном доме. Он растерянно слушал, а потом тихо сказал, что не хотел меня обидеть, что надеялся — я пойму.
Мы перессорились всерьёз, и впервые я высказала всё, что копилось: «Ты оставил меня за пределами своего мира, а теперь занимаешь наше общее пространство людьми, которых я даже не знаю!» Я даже не ожидала, сколько горечи накопилось во мне, пока она не вырвалась. Он стоял в коридоре, по-детски сжав плечи, и молчал. С одной стороны, я хотела, чтобы он возразил, убедил меня, что всё в порядке. С другой — ощущала, что толкаю его на выбор между нашими отношениями и тем, чем он живёт.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
После того я решила отойти в сторону и не мешаться. Купила абонемент в гончарку, стала появляться там чаще. Выходило ужасно, но я упрямо лепила миски и кружки, злясь на свои косые формы и одновременно радуясь этому особому чувству свободы. Однажды я случайно подслушала, как он по телефону рассказывал приятелю, что я «упорно ищу себя в глине» и «выходит не всегда». Мне показалось, что в его интонации прозвучала насмешка. И в этот миг я поняла, как смешна сама в своей обидчивости: ведь я тоже учусь чему-то новому, как и он. Но почему же меня так задевают даже нейтральные замечания?
Я думала: «Не стану вмешиваться. Наверное, пусть живёт, пусть они там играют свои песни. Я не буду ни слушать, ни спрашивать». И этот настрой давал некоторый покой. Но наступила пятница, и он, предупредив, что вечеринка начнётся к восьми, начал расставлять стулья и вытирать пыль с гитары. В какой-то момент я не выдержала. Хотела уйти в мастерскую, но меня тянуло остаться. Ведь это мой дом, и я должна разобраться, что там происходит.
Когда пришли друзья, я забралась в свою комнату, намереваясь не высовываться. Слышала, как они смеются, перебирают гитарные струны. Как кто-то достал перкуссию, кто-то пробовал спеть. Соседи бы ужаснулись, но меня зачаровал этот хаос звуков, постепенно складывающийся в мелодию. И вдруг я ощутила: мне интересно, мне важно понять, как он звучит в этой компании.
Я вышла тихо, приоткрыла дверь и увидела, как муж сидит с гитарой на коленях. В мерцающем свете торшера его глаза блестели непривычной для меня искрой. Казалось, он полностью растворён в музыке, которую любит, и этим светится изнутри. Я ощутила острое другое чувство: не ревность, а восхищение.
Он заметил меня и кивнул, словно приглашая подойти. Я сделала шаг вперёд, смущённо улыбнулась его друзьям: люди разного возраста, кто-то гораздо старше нас, кто-то совсем юный. Никто не смотрел осуждающе, все приняли меня так, будто я давно стояла рядом. Он протянул руку, и я поняла, что меня зовут к ним — по-настоящему, без всяких упрёков. И в тот миг исчезли все мои внутренние претензии. Вместо них пришло ощущение, что мы свободны и можем быть рядом в том мире, который раньше казался мне закрытым.
Вскоре шум стих, все разошлись, а мы остались среди листков с аккордами и разбросанных стаканов. Я присела рядом и тихо сказала, что мне понравилось. Он смотрел на меня ласково, в голосе звучало облегчение:
— Я боялся, что ты меня не поймёшь. А мне так нужна твоя поддержка.
Я вздрогнула оттого, насколько оказалась глупой, строя из себя обиженную. Потом прошептала, что только недавно начала осознавать, как важно иметь своё дело, своё пространство. Как здорово чувствовать, что можно делиться этим, не теряя личной свободы.
Через несколько дней я принесла домой очередную глиняную чашку, вдохновлённая атмосферой мастерской. Муж взял её в руки аккуратно, словно хрупкую вазу, и одобрительно кивнул. Я улыбнулась, ответила, что охотно приму помощь в дальнейших «шедеврах» и буду рада, если он научит меня паре аккордов.
Теперь по пятницам в нашей квартире звучит музыка, и меня это не раздражает. Я научилась смотреть на него в эти вечера так, как никогда раньше, видя не отстранённого «тайного» мужа, а человека, пышущего вдохновением и жаждущего поделиться своим миром. А он, со своей стороны, шутливо называет меня «королевой глиняных кружек» и рад, что я тоже стою на пути к новым открытиям.
Кажется, мы наконец поняли, что значит быть рядом, но не душить друг друга притязаниями и ультиматумами. Наши взгляды пересекаются, когда он настраивает гитару или когда я готовлю очередную порцию глины на круге — и мне кажется, что мы найдём общий ритм в той самой музыке, которая рождается, когда двое людей дают друг другу дышать полной грудью.
