Михаил в который раз сидел напротив старенького монитора, пересчитывая усталые строки кода. Снаружи за высоким окном уже отчётливо наступала весна, но в его душе царила вечная осень. Он то и дело поднимал глаза на унылые серые стены офиса, словно искавшие повод передохнуть от своей же беспросветности. И вдруг посреди этой обшарпанной обстановки к нему подошла коллега и на полушёпоте сообщила о вакансии, где готовы платить почти вдвое больше.
Он откинулся на скрипучей спинке стула и почувствовал, как сердце решительно выстукивает: «Рискни! Ты заслуживаешь большего!» Брови недоверчиво поползли вверх, а спина вспотела от внезапного прилива адреналина. Может, именно сейчас время уйти? Но в голове ещё звучал другой голос: «А вдруг там ещё хуже?» Казалось, оставаться в тесном пространстве с пыльными экранами и жалкой зарплатой спокойнее, чем возвращаться домой без работы.
Утро растянулось, как пергамент, пропитанный рутинами: чья-то презентация, чей-то телефонный звонок, тихое перешёптывание коллег о возможном кризисе. Михаил лишь хмуро покачивал головой, пусть и сгорал от желания круто изменить жизнь. Он машинально крутил в руках заявление об увольнении, как будто боялся отпустить этот клочок бумаги со своей судьбой.
Он всё-таки нажал на «Отправить». Письмо с заявлением секундой позже учтиво растворилось в недрах корпоративной почты. Словно оторвал тонкую ниточку, связывавшую его с пусть и сомнительной, но стабильностью. Странная горечь смешалась с уколом облегчения. Уже позднее, когда коллеги начали переспрашивать, он заметил, что говорить о своём уходе не так легко:
— Да, решил искать что-то новое… Понимаю, время теперь непростое, но просто не могу мириться с этими копейками.
Некоторые махнули рукой: «Ну попробуй. Но об упадке в фирме слышал? Может, шансы подскочат, если все массово разбегутся».
Ближе к обеду он позвонил другу, который пару месяцев назад бодро перескочил в другую компанию. Тот честно признался, что пройти собеседования оказалось куда сложнее, чем думалось. Разговор нырял в невесёлые подробности: уровень конкуренции, высокие запросы рекрутеров, какие-то нескончаемые тестовые задания, череда попыток «продать» себя дороже, чем привык. Михаил нахмурился, повесил трубку. А я-то полагал, что всё будет быстро…
Ночью трудно было уснуть: мозг настойчиво гонял мысли о том, что у него нет ни громкого портфолио, ни связей среди топ-менеджеров. Глядел в потолок и вспоминал глаза начальника, полные скрытой иронии: «Хотите больше денег? Может, будете рады, что ещё не сократили?» Наутро Михаил встал измотанным, но настроенным на бой. Надел хоть и мятую, но свежую рубашку и отправился на первое собеседование из тех, что успел организовать в спешке.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Приёмная в новой фирме оказалась просторной, там витал приятный запах кофе и автономности, которой так недоставало его родному офису. Кандидаты, поджидавшие своей очереди, даже внешне казались солиднее. Когда Михаил зашёл в переговорную, коллеги из HR представили ему цифры желаемого дохода конкурентов — он чуть не поперхнулся. Там фигурировали суммы, от которых у него екало сердце. Решился он ли говорить о своих хоть и не заоблачных, но для него всё же повышенных запросах? Конечно, выдавил из себя какую-то заготовленную уверенность, но внутри тревога разрослась в полный рост.
В тот же вечер начальник, узнав о его колебаниях, вдруг вызвал Михаила к себе:
— Насколько мне известно, ты отправил заявление. Зачем? Все сейчас подсчитывают убытки, а ты шумиху поднял.
— Я не могу продолжать работать за те гроши, которые мне платят, — глухо произнёс Михаил.
— Ладно, у нас тут, между прочим, новые люди на примете. Они хотят солидную компенсацию… К слову, выше твоей. Готов остаться и пересидеть на том же месте?
Михаил почувствовал, как внутри закипает возмущение:
— Почему им — сразу больше, а нам — чёрствый сухарик?
Наутро сотрудники вдруг собрались у кофейного автомата, напряжённые, будто на митинг пришли. Кто-то шёпотом произнёс, что существующие кадры хотят попросить прозрачности в разглашении зарплат, чтобы не было тайных привилегий. Коллеги поначалу робко высказывали мысли, но, увидев, как Михаил решительно повёл разговор к бухгалтеру, загорелись идеей прийти к руководству всем коллективом. Зачем терпеть вечные недомолвки?
В полдень в кабинете генерального директора неравномерно расселись пять человек: Михаил, пара его смелых коллег, HR и директор. Обсуждение началось на повышенных тонах:
— Мы не желаем жить в хаосе слухов. Люди укладываются в ночь, чтобы успеть сдать проекты, а однажды узнают, что новенькому платят вдвое больше! — бухнул Михаил, хотя у него пересохло в горле.
Прошла минутная пауза, директор недовольно покачал головой, но потом сказал:
— Ладно, вы хотите ясности? Давайте начнём с открытых границ вилок зарплат. И если сможем, найдём возможность внести корректировки в бюджет.
Вечер выдался жарким, поскольку финансисты вскрывали сводки и прикидывали, хватает ли резервов на повышение всем сразу. Коллеги по отделу сидели до поздна, следили за итогами переговоров почти как за футбольным матчем. В какой-то момент Михаил заметил, что испытывает странное спокойствие — будто именно для этого момента он стоял на распутье, боялся уйти, но решился подать заявление. Сейчас оно стало рычагом для изменений, причём не только в его жизни.
На следующий день фирма шумно объявила, что будет пересматривать зарплаты, начиная с самого низшего звена. Новость разлетелась мгновенно, а в офисе вдруг стало чувствоваться лёгкое приподнятое настроение. Кто-то сказал, что наконец убрали старые стулья и поставят более удобные кресла. На окнах вымыли пыль, и в эту весеннюю пору солнечные лучи заиграли иначе.
Михаил сидел за своим рабочим столом и улыбался всему этому беспорядку в хорошем смысле слова. Зайдя в бухгалтерию за новыми цифрами, он поймал в зеркале взгляд, в котором уже не было прежней затравленности. Сны о неудачных собеседованиях и чужих требованиях остались позади. Он теперь знал, что способен менять не только свою жизнь, но и атмосферу вокруг.
Через неделю в коридорах деловито бегали дизайнеры, принося наброски обновлённого фирменного стиля. Логотип фирмы теперь был ярче, с новой цветовой палитрой. А название компании слегка видоизменили, убрав из него угрюмо-официальный оттенок. Михаил, проходя мимо, коснулся исцарапанной таблички у входа и тихо улыбнулся: Устраивали ли его условия теперь? Безусловно. Но главное — он научился не бояться называть свою цену и верить, что перемены реальны, если не сдаваться.
