Он сидел на кухне, машинально прислушиваясь к размеренному тиканью старых настенных часов. Вечно они указывали ему, что пора собираться на работу или возвращаться домой, будто отмеряли всю его жизнь одним неостановимым ритмом. Но в тот вечер секундная стрелка прозвучала иначе — возможно, громче, чем обычно, потому что она затмилась её словами: жена предложила жить открытым браком.
Он не сразу понял, шутит ли она. За двадцать лет совместной жизни они успели пережить почти всё: ипотеку, затяжные ремонты, неожиданные потери близких, рождение сына, а потом и дочки. Но эта её реплика застигла его врасплох, словно бы перед ним поставили незнакомца вместо знакомой жены. Буквально минуту назад всё было тихо, как и всегда по вечерам, а теперь его сердце билось с болезненной быстротой.
Он поднял взгляд на жену, заметил на её лице то же самое спокойствие, с каким она когда-то предлагала поставить новую мебель в гостиной. Но сейчас… что-то внутри него уже надломилось.
Всю следующую неделю он не мог отделаться от мысли: «Как такое возможно?» Весна вокруг пела, деревья трепетали нежной листвой, друзья приходили с поздравлениями и приговаривали: «Наконец-то потеплело, можно выехать на природу!» Но его не радовал ни лучистый свет на рассвете, ни безоблачное небо. Постоянные прогулки в парке, которые он обожал, перестали давать утешение. Он всё бродил по аллеям, избегая встречных взглядов, думал только об одном: «Неужели она устала от меня настолько, что готова пригласить третьих в нашу семью?»
Когда он поделился сомнениями с коллегой, тот невесело похлопал его по плечу:
— Ты же сам говорил, что у вас кризис. Может, она решила всё упростить?
Протагонист лишь покачал головой. Он чувствовал, что тут нет простоты — есть нечто, разрывающее душу, словно чужой сценарий, где его вынуждают играть против собственной природы. Вспомнился старый случай с лучшим другом, который когда-то пытался «вскрыть» скуку в отношениях таким же способом. Тогда всё закончилось чудовищным скандалом и долгим разводом. Знал бы он заранее, к чему приведёт подобная лёгкая игра…
Случилось так, что жена особо не вдавалась в объяснения. Она просто повторяла:
— Подумай, это не значит, что я хочу развалить брак, нет. Мне нужно… что-то ещё.
При этих словах он всякий раз сжимал кулаки под столом, чувствуя, как внутри всё завывает. Не важно, что она сказала «не хочу разваливать», — он слышал лишь, что их жизнь больше не воспринимается ею как единственно возможная. И эта мысль била сильнее, чем любое оскорбление.
Сердце колотилось так, что по ночам он с трудом засыпал. Ощущение, будто он стоит на краю пропасти: стоит ей сделать один шаг, и весь их мир рухнет. Но разве он прав, думая, что всё уже безвозвратно сломано? Он не знал. Понимал только: в этот самый момент начать что-то менять необходимо, иначе будет слишком поздно.
Сперва он верил, что найдёт в обсуждениях с друзьями трезвый подход. Обзванивал несколько человек, и они иногда выслушивали в полуторопливом режиме:
— Открытый брак? Серьёзно? Да она там, может, уже определилась с кем-то.
— Если ты против, то и говорить не о чем. Разве можно заставить себя принимать такие вещи?
Но он лишь сильнее впадал в глухую задумчивость. Ощущение предательства подкрадывалось всё ближе, потому что он вдруг вспомнил все свои когда-то отброшенные желания — сменить работу, переехать в другой город, научиться гончарному делу (мечтал же когда-то), но всякий раз отступал ради стабильности и, как ему казалось, ради их общего будущего.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Закрадилось болезненное подозрение: теперь уже она поступает так, как удобно лишь ей самой, будто не замечая, сколько он вложил в их отношения. Вечерами женщина уходила в какую-то новую онлайн-жизнь, закрывалась в комнате с телефоном. Когда он спрашивал, с кем она переписывается, отвечала коротко: «Да так, по работе» или «Подруга узнавала, когда встретимся». Но сквозь этот холодок скользила какая-то осторожность, будто она не договаривала чего-то очень важного.
Он заметил, что чувствует себя ещё более одиноким, чем когда-то в юности, до встречи с ней. Какое-то время пытался запускать компромиссы: «Может, мы тогда вместе что-то придумаем, встряхнём привычный быт? Путешествие? Новое хобби?» Однако она лишь рассеянно улыбалась:
— Наверное, поздно что-то менять. Я попробую сама поискать другой выход.
И в тот миг он понял: её «сама» означает, что его участия особо не ждут.
Мысль о потенциальной потере накатывала волной, становилась тяжёлыми сумерками над душой. Оставалось только сделать решительный шаг и потребовать ясности. Он готовился к разговору целую неделю, прокручивал у себя в голове варианты развития событий, пытался найти слова, которые могли бы докричаться до её прежних чувств. И пусть в глубине души полыхала обида, он всё ещё надеялся, что они, возможно, смогут проскользнуть рифы.
Своего рода кульминация столкновения случилась в день, когда они отмечали очередную годовщину. Он принёс цветы и тортик, пытаясь сохранить традицию. Она стояла возле стола, не выказав почти никакой радости. Тогда он вздохнул и решился:
— Скажи честно, ты уже видишь другого человека рядом с собой?
В ответ — тишина, наполненная тиканьем тех же часов. Потом признание, холодное, будто мертвеющее: она действительно встречается с кем-то, и это дарит ей ощущение новизны. По её лицу он понял, что всё длится уже не один день. Ноги у него ослабли, как будто весь пол пошёл волнами.
Он отступил на шаг, ощутив удар по собственной жизни. Думал, что теперь всё кончено: и доверие, и спокойствие, и возможность подняться завтра с ясной головой. Но внезапно эта боль всколыхнула ещё какое-то его упорство. «Чего мы хотим: разрушить всё или найти путь обратно?» — это мелькало огнём в сознании.
Он вслух не произнёс обвинений, хотя внутренне кипел. Вместо этого сказал:
— Я не смогу так просто смотреть, как ты ускользаешь к другому. Но… давай будем честны, раз уж дошли до этой черты. Может, есть смысл обратиться к специалисту, посмотреть, можно ли что-то восстановить?
Она ответила устало, будто не узнавала его решимость:
— Я не планировала уходить. Может, ты и прав… Стоит разобраться.
Несколько дней они не разговаривали друг с другом, словно обошли стороной саму тему, чтобы не сорваться в новую ссору. Потом он записался на консультацию к парному психологу и предложил жене:
— Если мы начнём эту терапию, что дальше?
Она, пожав плечами, однако согласилась:
— Дальше, может быть, и не придётся ломать всё до основания. Хотя я не обещаю ничего.
Так они и пошли: он — с комом в горле, она — с выражением несбыточности на лице. И всё-таки он держался за каждое слово их докторской беседы, пытаясь выудить надежду, что есть другой путь, кроме открытых отношений или полного разрыва. Ирония в том, что двадцать лет назад, глядя на неё юную, он клялся, что не отпустит любыми способами. Остался ли он тем же человеком?
Возвращаясь после первого сеанса, он вдруг остановился у знакомого парка, где всё так же сладко пахло цветущими яблонями. Закрыл глаза и вдохнул этот весенний аромат, полный рядом смеющихся людей. Тишина в его душе ещё была надломленной, но там, в глубине, теплился вопрос, без которого не обойтись: «Что бы ни случилось, смогу ли я продолжать любить её так, как любил раньше?»
