Алексей стоял у входа в кафе и чувствовал, как сердце бьётся с такой силой, что кажется, вот-вот выскочит из груди. В памяти всплыли обрывки школьных лет: звонкий смех одноклассников, старый коридор с облупившейся краской, где они болтали до позднего вечера. Но сегодня картинка словно размывалась, и вместо прежней радости подкатывала тревога: а вдруг за этими людьми уже не осталось ничего искрящегося?
Он оглянулся на серое небо, будто и оно подсказывало что-то невесёлое. Дождь не спешил прекращаться, мрачные капли стекали по воротнику пальто. Миновав очередную лужу, Алексей вспомнил недавнюю ночь без сна, когда прокручивал в голове предстоящую встречу. «Хочу ли я знать, что с ними стало? Или боюсь увидеть чужих мне людей?» — этот вопрос свербил в сознании не хуже занозы.
Он набрался решимости и потянул на себя тяжёлую дверь. Внутри кафе царил пряный запах кофе и шоколада, из колонок доносилась негромкая музыка, а за большим столом уже сидели несколько человек: раньше они были его лучшими друзьями, а сейчас…
Алексей шагнул к ним, и сначала всё показалось almost нормальным. Лица знакомые, разве что у кого-то появились морщинки, а кто-то набрал лишних килограммов. Поздоровались вяло, даже натянуто. Словно каждый не знал, чему радоваться — воспоминаниям или тому, что всё позади. Он хотел спросить о жизни у Игоря, у Шуры, у невозмутимой Тани, которая в школе рассыпалась шутками, едва войдя в класс. Но язык не поворачивался: казалось, если вытянуть из них правду, здесь станет ещё тише.
— Ну… как вы? — осмелился он всё-таки, присаживаясь на свободный стул.
— Да в порядке, — бросил Игорь с показным спокойствием, пряча глаза. — Работа, дом, всё как у всех.
Тишина повисла неуютным облаком. Глаза Шуры скользнули по пустой чашке, и он дрогнувшим голосом сказал:
— Я… да тоже ничего особенного. Пытаюсь на двух работах крутиться. Детей хочу отправить в нормальную школу, да цены кусаются.
Почувствовав растущую напряжённость, Алексей невольно сжал кулаки под столом. Что-то упорно не давало людям открыть свою боль, и они замыкались в тягостном молчании. Несколько секунд никто не решался продолжить. Он заметил, что Татьяна зажмурилась, будто сдерживала слёзы, а Игорь крепче ухватился за свою чашку. «Неужели и мне так тяжело признать то, что накипело?» — мелькнуло у Алексея.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
— Слушайте, — выдохнул он наконец, чувствуя, что надо что-то менять, — а ведь когда-то все мы были, ну, не такими… Думали, что можем горы свернуть. А сейчас даже заговорить страшно.
Игорь посмотрел на него долгим взглядом.
— Может, мы просто боимся, что никто не поймёт? — тихо произнёс он. — Этот год ещё хуже предыдущего, долгов по уши, постоянные сорры дома… Я вроде забыл, как раньше смеялся.
В горле потянуло горьким комом, и Алексей на мгновение закрыл глаза, вспоминая самого себя несколько лет назад — общительного, вечно в центре любой компании. Кто бы мог подумать, что всё покатится так криво? Словно сцена из прошлого оживала в голове: уговоры, ночные смены, долги, одиночество в квартире без света. Но сейчас, глядя на Игоря, он понимал: каждый по-своему проходит этот мрак.
— Я тоже… — Алексей запнулся, делая над собой усилие. — Я чувствовал себя загнанным в угол: работы нет, семья распалась. Иногда кажется, что просто не на что надеяться.
Он впервые вслух произнёс то, что терзало его днями и ночами. И в этот момент ощутил необъяснимое облегчение, будто признание горя стало первым шагом к исцелению. Шура и Татьяна переглянулись, а Игорь убрал чашку в сторону, тяжело вздохнул.
— Знаешь, — сказал Игорь, — я рад, что ты это сказал. Мне казалось, только у меня всё валится.
— Так не бывает, чтобы только у одного, — пробормотала Татьяна, нервно сжимая ладони. — Жизнь хороша, но иногда она… очень больно бьёт по голове.
Пока они говорили, внутри Алексея словно разгоралась робкая искорка. Ему стало ясно, что возвращаться в прошлое бесполезно, но ещё бесполезнее бежать от настоящего. И признание себя — со всеми ошибками и потерями — казалось единственным путём к освобождению. Он посмотрел на этих уставших, по-своему измученных людей и понял: они понимают его, как никто другой.
Когда пришло время расходиться, серое небо больше не казалось таким гнетущим. Алексей вышел из кафе последним, сжимая телефон в руке и думая о том, что завтра непременно напишет Игорю и спросит, как у него дела. Он чувствовал себя не таким одиноким, а главное — понял: прошлое не обязано душить, если посмотреть ему в глаза. И что бы ни случилось дальше, он точно готов двигаться вперёд.
