На столешнице расплывалось тёмное пятно, и Анна всё не могла отвести от него взгляда. Кровь ещё не высохла, облепив краям неприятной коркой, словно стараясь прижиться на холодном дереве. Она содрогнулась, вспомнив, как несколько минут назад пыталась отмахнуться от удара Виктора. Тот удар был не первым за последние месяцы, но именно теперь внутри что-то оборвалось.
Она вытерла локтем слёзы и села на табурет, обхватив плечи руками. Я действительно больше не могу… Казалось, все слова, которые она когда-то копила в попытках объясниться с мужем, выветрились из головы. В доме повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь гулким биением её сердца. Анна вдруг вспомнила, что она же психолог по профессии, всегда помогала другим — а сейчас едва справлялась с собственной болью.
Раздался звук шагов. Виктор стоял у порога кухни с тяжёлым взглядом, не пытаясь скрыть ни запах перегара, ни следов агрессии на лице. Анна молчала, сжимая окровавленную салфетку в руках. Секунды тянулись нестерпимо долго.
Только когда Виктор отвернулся, она снова нашла в себе силы дышать. Затем встала и решила не мешкать. Её ждала полиция, документы о разводе и, главное, решимость не возвращаться к прежней жизни. Она наспех закрыла дверь и вышла на улицу.
— Уходишь, да? — услышала за спиной громкий окрик Виктора.
— Ухожу. И больше не вернусь.
Ей было страшно, но даже этот страх наконец-то выглядел ясным, почти освобождающим. Город за окнами автобуса промелькнул дождливой серой полосой. Она спрятала лицо в ладони: Господи, неужели я всё-таки решилась?
На обеденном перерыве Анна встретилась с подругой. Катя, казалось, готова была поднять её на руки, лишь бы поддержать.
— Анечка, ты сделала правильный выбор, — тихо сказала она, заказывая две чашки крепкого кофе. — Сколько это может продолжаться?
— Иногда мне казалось, что я сама во всём виновата, — Анна опустила взгляд. — Знаю, что нет, но он так уверен, что это я его довожу…
— Чушь, — отрезала Катя. — Разве ты его заставляешь пить или поднимать на тебя руку?
Позже, глядя на тихий кабинет юриста, Анна ощутила, как безысходность превращается в злую решимость. Документы с её фамилией лежали стопкой, готовые к подаче. Мужа она знала когда-то совсем другим, почти ласковым. Но теперь… Она вздрогнула от воспоминания.
С юристом разговор вышел деловым, хотя их взгляды смыкались в напряжённой тишине: юрист понимал, что случай тяжёлый, а Анна уже не скрывала синяков. Вскоре она написала заявление для полиции. Слова высвобождались, как будто давно просились наружу. Все мои страхи остались за порогом того дома, — внушала она себе, подписывая бумаги.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Виктору исполнялось тридцать семь. Он умудрился устроить «праздник», хотя в доме нечем было дышать от перегара и дешёвых сигарет. Анну пригласили по привычке, словно никакого разрыва не существовало. Гости кричали тосты, размахивая бокалами, а Виктор склонялся над столом с кисло-весёлой улыбкой. Когда он увидел её, глаза его будто потемнели.
— Пришла поздравить или опять будешь упрекать меня? — бросил Виктор яд вместо приветствия.
— Пришла сказать, что всё кончено. И я развожусь с тобой, — Анна произнесла это спокойнее, чем могла представить.
Шум гостей приглушился, будто кто-то выкрутил регулятор громкости. Виктор побледнел, сжав кулаки под столом. Она сидела напротив, глядя ему прямо в глаза, не отводя взгляда. Когда-то она боялась этого момента, но теперь лишь чувствовала усталое облегчение.
Потом Анна поднялась, выложила на стол несколько листов.
— Вот документы, я уже всё оформила. Ты сам решай, как дальше быть, но я не собираюсь больше терпеть твою агрессию.
Он не нашёлся, что сказать. Крики гостей возобновились с ещё большей силой, стараясь заглушить неловкость, а Анна, не дожидаясь финала вечера, вышла в коридор. У него за спиной разливалось никому не нужное веселье.
Уже дома, инспектор из полиции позвонил ей, уточняя детали. Анна отвечала чётко и коротко, терпеть этот хаос больше не хотела. Заметив снова пятно крови на измытой столешнице, новая волна боли прошла по её спине. Но на этот раз боль смешивалась с тихой гордостью: Я не ничья жертва. Я выжившая.
Спустя два дня она упаковала чемодан, забрала документы и тихонько выскользнула из старых стен, в которых всё ещё плескались гулкие эхо его обвинений. На душе лежала печаль, но за ней теснилась надежда на что-то другое: на жизнь без страха и надлома.
Когда в подъезде стало холодно, Анна уловила знакомый запах свежих красок — кто-то подновлял стены. Она вдохнула этот запах как символ обновления. Теперь впереди её ждала непростая дорога: суд, процедуры, и, возможно, не один приступ отчаяния. Но она знала: за страхом возникла твёрдая уверенность, что чужую грубость можно оставить в прошлом.
Я сильнее, чем думала, — тронула она кончиками пальцев запястье, где ещё побаливал синяк. Пока внутри ощущалось жжение, но так проявлялась новая жизнь, в которой она оставалась сама собой и переставала прощать то, чего простить было нельзя.
Кровь на столе слилась в одну тёмную полосу, едва заметную под слоем моющего средства. Всё её прошлое словно тоже превращалось в тусклое пятно. Анна тихо прикрыла дверь за собой и сделала первый шаг в свободную жизнь.
