Оля поняла, что её счастье стояло на глиняных ногах в тот момент, когда едва ощутимое послевкусие радости от материнства резко уступило место горькому осознанию предательства. За два дня до этого она ещё верила, что все проблемы с Сергеем — временные. Но теперь, когда на телефоне вспыхнул экран с его признанием, надежда хрустнула, словно хрупкое стекло.
Он написал, что уходит окончательно, не желая больше разыгрывать сцену идеальной семьи. Холодные слова били безжалостно: «Мы притворялись слишком долго. Прости». Оля перечитала это сообщение с десяток раз, пытаясь найти в тексте хоть малейший шанс на ошибку. Но смысл не менялся. Всё, что она считала надёжным фундаментом, оказалось лишь треснувшей скорлупой.
Сердце заныло настолько остро, что ей захотелось выбросить телефон в окно, выключить свет и провалиться в беззвучный сон. Но в углу комнаты, на кухонном столике, лежал тест на беременность, купленный несколько дней назад. Едва различимые полоски, напоминавшие о новой жизни внутри неё, смотрели будто с укором, требуя ответа, которого у неё не было.
Она нетвёрдой походкой прошла к дивану и опустилась, не выпуская смартфон из рук. В ленте соцсетей всё ещё светилась фотография Сергея с незнакомой женщиной. Белокурая, томная, она улыбалась в камеру, прижавшись к нему так близко, что Олю передёрнуло. Стало тоскливо и противно. Ещё вчера она надеялась, что непонятная прохлада в отношениях — просто усталость. Но это было не усталость, а обман, тянувшийся уже давно.
— Господи, как же так… — прошептала Оля, уронив телефон на колени.
Слёзы хлынули сами собой. Она не любила выглядеть слабой, но слёзы казались теперь единственным способом сбросить вину, забыться и хоть на миг поверить, что всё это можно отменить.
В коридоре запиликал домофон: подруга Света решила заглянуть без предупреждения. Оля открыла не сразу — нужно было собрать осколки себя в более-менее приличное состояние. Но когда услышала настойчивый голос подруги, сдалась и нажала кнопку.
— Ну что, дашь мне войти? — Света с порога заметила её заплаканные глаза и покачала головой. — Я же чувствовала, что с тобой что-то не так! Почему не позвонила сама?
— Свет, я… совсем растерялась, — Оля прикусила губу, затихая. — Сергей ушёл. Просто взял и вычеркнул меня из своей жизни.
— Как это — ушёл?
Оля молча протянула подруге телефон с открытой страницей, на которой торчала фотография Сергея с его новой пассией. Света нахмурилась, едва взглянув на экран. От неё не укрылось и то, что рядом с мобильником лежал тест на беременность. Коротко взглянув на упаковку, она нахмурилась ещё сильнее.
— Ты беременна, да?
— Скорее всего… Я проверялась один раз, а теперь уже боюсь.
— Боже мой, какая же сволочь! — Света взяла Олю за руку. — Давай без паники. Я с тобой.
Они сели на кухне. Света разложила по столу чаинки из фирменного пакетика, будто хотела устроить чайную церемонию, способную решить все проблемы. Но кипяток лишь зашипел в чайнике, а атмосфера в квартире не согревалась. Олю била дрожь, а голова словно раскалывалась от мыслей, которые наслаивались друг на друга, грозя захлестнуть её с головой.
— Я в таком шоке, — прошептала Оля. — Стоит ли мне помогать этому человеку, если он ребёнка не признаёт?
— Почему не признаёт? — Света удивлённо приподняла бровь. — Он знает о беременности?
— Нет, не знает. Да и с чего бы… До вчерашнего вечера я думала, что у нас всё наладится. А сейчас… — Оля перевела дыхание. — Придётся сказать ему и потребовать алименты, да? Так ведь положено по закону?
Света принялась объяснять юридические тонкости. Развод, раздел имущества, алименты — все эти слова звучали резко, словно пирсинг, вонзающийся в неподготовленную кожу. Оля морщилась, упрямо надеясь, что найдётся иной выход. В глубине души она лелеяла смутную надежду: может, Сергей просто временно остыл и вернётся, когда узнает о ребёнке.
На следующий день она взяла себя в руки и договорилась о встрече с юристом. Чья-то знакомая, весьма практичная женщина, позвала Олю в офис возле суда. Пахло канцелярией, папками и кислым кофе, будто свежесть воздуха здесь не водилась отродясь. В приёмной кто-то бурно спорил с секретарём, а Оля сидела, погружённая в собственные страхи.
— Вы Ольга? — прозвучал ровный голос юриста.
— Да.
— Проходите. Расскажите, что случилось.
Она рассказала. Пусть не слишком детально, но честно. Женщина-юрист, представившаяся Мариной, записывала что-то на компьютере, время от времени задавая уточняющие вопросы:
— Когда вы узнали, что ждёте ребёнка?
— Недавно. Я ещё сама до конца не верю.
— У вас есть сомнения по поводу отцовства?
— Конечно нет… — Оля запнулась. Внутри вдруг всколыхнулся тревожный сигнал: сомневаться вроде бы не в чем, но её глаза почему-то сами собой метнулись в сторону. — Ну… почти. Там сложная ситуация.
— Понятно, — Марина вздохнула и остановила печать. — Смотрите, если вы хотите алименты, то вам придётся всё оформить официально. Сергей может требовать тест на отцовство. Это распространённая практика.
Сердце у Оли дрогнуло. Она ждала, что юрист скажет ей что-нибудь оптимистичное, но реальность оказалась прозаичнее: придётся бороться за права, а если всплывёт правда насчёт того, что отец ребёнка может быть вовсе не Сергей, всё лишь усугубится. Оля вышла из офиса с дрожью в коленях и неясным желанием сбежать из жизни, которую сама себе напророчила.
Когда она выбралась на улицу, телефон завибрировал в сумке. Звонил Денис, старый друг ещё со школьных лет. Он был тем самым «парнем по соседству», с которым когда-то связывала короткая, но страстная интрижка. Оля хотела сбросить вызов, но вместо этого машинально ответила.
— Привет. Как ты? — спросил он, явно смутившись, потому что им давно не доводилось разговаривать.
— Денис, я… не знаю, как. У меня полная катастрофа, — Оля прижала трубку к уху. — Я сейчас из адвокатской конторы выхожу, у меня всё летит к чёрту.
— Слушай, давай встретимся? Я приехал в город всего на неделю, хотел повидаться.
Она согласилась. И пока шла к ближайшему кафе, чувствовала, будто заглядывает в старый забытый альбом. Когда-то с Денисом у них мелькнули искры, но всё потухло так же внезапно, как началось. Она тогда соврала Сергею, что встречалась с подругой, а сама провела вечер с тем, кто развеселил её, подарил немного драйва. В сердцах беспечно решила, что ошиблась, и вернулась к мужу.
В полумраке кафе Денис сидел за дальним столиком, уронив худые плечи и барабаня пальцами по меню. Завидев Олю, он поднялся, обнял её — слишком осторожно, без намёка на прошлую страсть. Вид у него был встревоженный.
— Я всё знаю, — сказал Денис, когда они присели. — Город у вас маленький, слухи разносятся быстро.
— Про что именно?
— Про твоего Сергея. Про развод. И про ребёнка… Слушай, — он посмотрел на неё пристально, — я хотел бы спросить: а точно ли этот малыш от него?
Оля отпрянула, резко поставив чашку с кофе.
— Ты чего несёшь? Конечно, от него! — в голосе звучала оборонительная нота.
— Я не хочу лезть в душу, но… вдруг вспомнишь, как всё было той ночью? — Денис с горечью усмехнулся. — Может, тебе нужно не на Сергея в суд подавать, а… всё перепроверить.
— Прекрати, — Оля встала, сглотнув подступивший ком хвойной горечи в горле. — Мне сейчас не до этих разговоров.
Она бросила деньги за кофе и вышла, чувствуя, что реальность обрушивается, как стены Card House. Сомнения, которые она гнала прочь, нанесли второй удар. В памяти вспыхнула та «ошибочная» ночь, когда она ещё пыталась забыться от очередной ссоры с Сергеем и гуляла с Денисом допоздна. Они тогда выпили, и случилось что-то на грани допускаемого… Утром Оля взяла такси и уехала, сделав вид, что всё это — глупая спонтанность.
Теперь страх грыз её изнутри. А вдруг малыш действительно не от Сергея? При одной мысли об этом живот будто сжимало в судорогах. Оля не знала, как справиться с ворохом чувств. Нужен ли ей этот анализ, проверка? Если всё подтвердится, то вся её жизнь перевернётся с ещё большей скоростью.
Когда вечером она вернулась в свою однокомнатную халупу, то застопорилась у стола с тестом на беременность. Ей вдруг стало страшно смотреть на эти полоски. Словно они обвиняли её в предательстве, в неверной ставке на человека, который ушёл. Могла ли она сознательно толкнуть Сергея на предательство, сама же предложив усугубить ситуацию чужим объятием?
— Как же я докатилась… — прошептала Оля, опускаясь на стул.
Света появилась через полчаса, заметив, что телефон подруги недоступен. Она наготове привезла пакет с фруктами и булочками, утверждая, что Оле «надо кушать, раз уж она беременна». То ли инстинкты заботы сработали, то ли пытается отвлечь, но Оля лишь молча взяла одно яблоко и хрустнула, выплёскивая на поверхность не грусть, а затаённое раздражение.
— Мне бы разобраться, кто истинный отец… — вдруг вырвалось у неё.
Света замерла с откушенной булочкой в руках и медленно положила её на тарелку.
— Ты… серьёзно сомневаешься?
Оля кивнула, чувствуя, как в душе скребут кошки.
На следующее утро она позвонила в лабораторию, чтобы узнать, нельзя ли провести пренатальный тест отцовства. Ей объяснили, что исследование дорогое, нужно сдать образцы и будущей матери, и предполагаемому отцу — либо обоим отцам, если есть сомнения. Оля повесила трубку, прикусив губу. Предстояло решать, какой вариант выбрать. Проще сказать правду Сергею или обратиться к Денису?
Она решилась пригласить Дениса на разговор. Теперь пришло время быть откровенной. Оля негромко постучала в деревянную дверь его съёмной квартиры. Он открыл сразу, вероятно ожидая её визита.
— Всё-таки хочешь поговорить? — спросил он хрипловато, жестом приглашая войти.
— Да, — Оля вздохнула, сжимая ремешок сумки. — Я подумала о тесте. Но без твоего согласия… не получится.
— Хорошо, — ответил он после паузы. — Я согласен. Если будет нужно, сдам анализ. Но что ты будешь делать, если я окажусь отцом?
Сердце будто ухнуло куда-то вниз. Она с трудом нашла ответ:
— Сама пока не знаю. Но я точно не хочу жить во лжи. Ни для себя, ни для ребёнка.
— Понимаю. У меня теперь другая жизнь, а мы с тобой давно не общались… Но если вдруг выяснится, что это мой сын или дочь, я не брошу. Ладно?
Она смотрела на него, и на глаза снова набежали слёзы. Он не выглядел счастливым от этой перспективы, но не уклонялся. И это уже многое значило для неё.
В тот же день Оля набралась храбрости и позвонила бывшему мужу. Точнее, человеку, которого до сих пор считала мужем, — Сергей ещё не подал заявление официально, но сообщил о своём отъезде. От него шёл гудок за гудком, пока наконец трубку не взял женский голос:
— Что вы хотели? — спросила незнакомка, резкая, как нарочитый щелчок по носу.
— Мне нужен Сергей, — голос Оли сорвался на полуслове. — Это его жена.
— Он в душе. Можете попозже позвонить.
Оля чуть не выругалась вслух, но сдержалась, разорвала вызов. Вот и всё семейное счастье. Теперь чужая женщина берёт трубку, а она пытается звякнуть, чтобы сообщить, что беременна… Как горько. Очередная волна обиды накрыла её, но на этот раз вместо слёз возникла жёсткая решимость. Не хочет разговаривать по-хорошему — ответит по закону.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Она договорилась с Мариной, чтобы та подготовила документы о разделе имущества и о назначении алиментов. Поскольку брак официально не расторгнут, необходимо было оформить всё строго по правилам. Но оставался второстепенный, но пугающий вопрос: если тест на отцовство покажет, что Сергей не «тот самый», что тогда?
На уик-энд Оля собралась с духом и сделала то, чего давно боялась: призналась Свете, что с Денисом у неё когда-то был мимолётный роман. Подруга не удивилась:
— Знаешь, у меня были догадки. Вы слишком как-то нервно перебрасываетесь взглядами, когда встречаетесь на вечеринках. Но я не думала, что ты перейдёшь грань…
— Я сама не думала, — Оля стёрла выступившие на лбу капли пота. — Было бы проще, если бы всё закончилось на тех поцелуях. Но тогда мы реально переступили черту. И вот теперь…
— Выход один: провериться. Нельзя же жить, обманывая себя и ребёнка. Ты-то хочешь знать правду?
Ответом было долгое молчание с ощущением, что за окном старые вороны каркают что-то судьбоносное. Наконец Оля кивнула, понимая: узнать правду сейчас страшно, но не узнать — ещё страшнее.
Собрав остатки мужества, она назначила дату анализа. Денис согласился прийти, Сергей — нет. Бывший муж лишь прислал СМС: «Не вижу смысла. Если захочешь развода — сама подавай. Можешь требовать алименты, но я их платить не стану. Устал от этого фарса».
«Фарс», — тяжело выдохнула Оля, перечитывая сообщение. Всё, что между ними было, он теперь называет фарсом. И в этих словах ощущалось, что вряд ли он когда-то признает ребёнка.
В лаборатории царили ровные белые стены и стерильная обстановка. Денис сдал образцы спокойно, не показывая страха. Оля тоже выдержала без дальнейших истерик — в конце концов, хуже уже не будет. Ей оставалось лишь ждать. Несколько дней пройдут в каком-то подвешенном состоянии, прежде чем станет ясно, кто на самом деле отец.
Пока шло это напряжённое ожидание, она получила вызов в суд по делу о разделе имущества. Сергей двигался быстро — видимо, ему хотелось завершить все формальности. Когда настал день заседания, Оля вошла в зал, сжав в руке папку с документами. Марина шла рядом, объясняя детали, но Оля слышала слова как сквозь вату.
В глубине просторного помещения, отделённый небольшим балкончиком, стоял Сергей. Рядом крутился его адвокат — щеголеватый мужчина в дорогом костюме. На миг Оля почувствовала, как возвратились воспоминания: она в свадебном платье, он улыбается… А теперь они встречаются как соперники. Дыхание сбивалось, колени подрагивали.
— Я не хочу затягивать, — объявил Сергей жёстко. — Делайте, что считаете нужным.
— У нас совместно нажитая квартира, кредит на неё выплачивали оба, — Марина спокойным голосом перечисляла пункты и говорила о компенсациях. — По закону Оле полагается…
— Забирай, что хочешь, — устало махнул рукой Сергей. — Не нужно мне больше ничего общего.
Когда заседание закончилось, Оля не знала, радоваться ей или плакать. Суд встал на её сторону, обязав Сергея выплатить половину стоимости квартиры, но вопрос алиментов пока завис: нужны были дополнительные документы, в том числе тест на отцовство, если муж его затребует. Она стояла в коридоре, чувствуя, что тяжесть чуть полегчала, но раны внутри остались.
Сергей вдруг подошёл к ней. Взгляд у него был уставший и пустой:
— Я узнал, что ты беременна. Поздравляю. Это радует, правда. Но, знаешь… я не вернусь к тебе. Наше изначальное решение было ошибкой.
— Решение полюбить друг друга? — горько усмехнулась она.
— Я никогда не любил. Точнее, думал, что люблю, но это была иллюзия. Прости… — Он развернулся и ушёл, не дав возможности возразить.
Оле хотелось кричать вслед, броситься, спросить, почему всё так, но она лишь застыла, глотая слёзы. Вместо этого её неожиданно похлопала по плечу Марина и выдала непрошеный совет:
— Вы сильная. Возьмите себя в руки и думайте о ребёнке. Вам сейчас нельзя нервы тратить.
Через пару дней пришли результаты: ребёнок всё-таки от Сергея. Услышав это по телефону, Оля еле сдержалась, чтобы не разрыдаться снова, но теперь уже от странного облегчения. Эта новость означала, что в вопросах алиментов и раздела имущества у неё появились аргументы, но, чёрт возьми, не было никакой радости в понимании, что отец — человек, который её бросил.
— Как ни крути, — сказала она Свете, мельком взглянув на распечатку результатов, — я одна несу ответственность.
— Почему одна? Сергей по закону будет платить.
— Да, но платить — не значит участвовать. Да и ребёнку нужен отец не на бумаге.
— Может, он опомнится, понадобятся годы… но судьба меняется. То, что Сергей ушёл, не значит, что он будет вечно отрешённым.
Оля слушала, кусая губы. Времени уже не вернуть. Всему своё место, и если мужчина не хочет оставаться, никто его не удержит. Ей стало стыдно за зарождавшееся подозрение в отношении Дениса, и в то же время возникало лёгкое чувство вины перед Сергеем: он ничего не знал о той «ночи». Но всё это теперь казалось пустым.
Через несколько недель она повторно явилась в суд. Бледная, но решительная: нужно было окончательно оформить алименты и внести ясность. Сергей пришёл со своим адвокатом, он молча кивал, подписывал нужные бумаги. Оля глядела на него и не узнавала — её когда-то казавшийся надёжным муж исчез, будто вся прежняя жизнь была длинным спектаклем.
Суд длился недолго. Мало кто хотел тянуть дело, обе стороны морально выгорели. На выходе Оля устало прислонилась к стене. Сергей молча прошёл мимо, даже не взглянув в её сторону. Его адвокат перехватил её взгляд и беспомощно развёл руками, словно извиняясь за то, что всё так.
Остаток дня Оля пробыла в полном оцепенении. Сидела в квартире, смотрела на светлые обои, вспоминала, как они с Сергеем выбирали этот рисунок. Тогда он вроде бы улыбался, комментировал какие-то детали… Может, им просто не хватало смелости разойтись раньше, до того, как обман превратился в открытый разрыв.
Подруга наконец вытащила её в небольшое агентство, где искали менеджера по рекламе. Свете удалось уговорить Олю пойти на собеседование, чтобы отвлечься. И неожиданно её приняли, увидев в ней усердие, готовность работать. Первую неделю Оля ходила на новую работу как в тумане. Но потихоньку стала замечать приятную атмосферу в офисе, простых и доброжелательных коллег.
— Ну как тебе у нас? — начальница, улыбчивая женщина лет тридцати пяти, остановилась у Олиного стола.
— Тепло, — пробормотала Оля, понимая, что давно не ощущала простого человеческого тепла на работе. — Мне нравится. Надеюсь, я не подвожу.
— Всё хорошо. Главное, береги себя и ребёнка. Ты же в положении?
— Да, — Оля улыбнулась чуть смущённо. — Но я не собираюсь уходить, работа мне нужна.
После работы, проходя по вечерней улице под моросящим дождём, она подумала о том, что теперь у неё есть хотя бы одна опора — место, где ей рады без лишних вопросов. Простая, но важная вещь. Наверное, это и есть новый старт. Не тот, который она мечтала организовать с Сергеем, а её собственный путь.
Она отключила телефон прямо посреди пути, не желая более заглядывать в ленту соцсетей или проверять его сообщения. Никаких новых фото Сергея с неизвестной блондинкой и никаких резких слов. Только шаги по влажному асфальту и шорох листвы под ногами. И ещё мысль: «Я справлюсь».
Света позвала Олю отметить её новую работу. Они встретились в маленьком уютном ресторанчике. Вместо вина Оля заказала сок, и подруга понимающе улыбнулась. Тепло, пробирающееся изнутри, напоминало, что жизнь продолжается, и даже в самое холодное время осени бывают тихие праздники.
Сели за столик у окна, наблюдая, как редкие прохожие спешат по улицам. Света рассказала о своей семье, о новом ухажёре, который вдруг появился. Оля слушала, чувствуя, как где-то внутри нарастает тихая благодарность к этой женщине, которая не бросила её на произвол.
— Я так рада видеть тебя более-менее спокойной, — сказала Света, поднимая бокал с лимонадом. — Выпьем за будущее.
— За будущее, в котором есть место правде, — отозвалась Оля и чуть улыбнулась.
Несколько дней спустя она снова прибралась в своей однокомнатной квартире. Выбросила старые фотографии, на которых они с Сергеем запечатлены в счастливые минуты. Оставила только снимок, где она одна, беременная, с лёгкой улыбкой, отражённая в зеркале. Захотелось запечатлеть себя в новом качестве — человека, уже не боящегося шагать вперёд.
К вечеру ей пришло от Сергея короткое письмо на электронную почту: «Прости за всё. Я не буду мешать твоей жизни. Сделаю так, как положено по решению суда. Береги себя. Надеюсь, когда-нибудь мы сможем поговорить без обид.» Оля прочитала эти строки и на мгновение задумалась, не ответить ли ему — но решила не делать этого. Она чувствовала, что не готова говорить. Завеса ещё не опустилась окончательно, но расстаться с прошлым нужно было и ему, и ей.
За окном дождь сменил погоду на резкий ветер, обрывая листья, но Оля вторую неделю замечала, что с каждым утром ей становится чуть легче глубоко вздохнуть, чуть проще улыбнуться своему отражению. В груди росло понимание: предстоят месяцы, а может и годы, пока она свыкнется с ролью одиночки-матери. Но у неё есть работа, есть подруга, есть уверенность в завтрашнем дне.
Она села на подоконник, свесив ноги и смотря, как фонари зажигаются один за другим. В голове крутился ясный посыл: теперь всё иначе. Но это «иначе» не так уж и страшно, если принять его как новую данность. Лгать не хочется. Притворяться безоблачным счастьем тоже. Иногда настоящая свобода кроется именно в том, чтобы видеть правду, какой бы болезненной она ни была.
В последующие недели Оля обустраивала свою жизнь. Пришла в офис пораньше, нашла бюллетени для мамочек, начала изучать, что ей может предложить соцобеспечение. Денег было в обрез, но её хватало на маленькие радости: тёплый шарф, новый чай со вкусом корицы, полчаса спокойного чтения вечером.
В один из таких вечеров она получила уведомление, что Сергей перевёл первую часть алиментов. Сумма была невелика, но сама мысль, что мужчина хоть в чём-то взял долю ответственности, успокаивала. Оля закрыла приложение и твёрдо решила: не стоит это воспринимать как шаг к примирению. Их пути разошлись для чего-то большего, чем банальная вражда. И либо он поймёт это, либо нет.
Когда наступил декабрь, ярко-рыжие листья окончательно исчезли, а в квартиру прокрался резкий холод, Оля достала все свои тёплые платки и устроилась на диване, обнимая подушку. Думала о будущем ребёнке. Страшно ли ей? Да. Но в то же время в груди пробивалось слабое, неуклюжее, но настоящее ощущение надежды.
Она должна научиться жить для двоих — для себя и для малыша. Усмехнулась, вспомнив, как боялась оказываться в такой роли. А теперь, кажется, ничего не страшит так, как ложь и бессилие. Сама мысль, что она нашла работу, заниматься которой приятно, уже подкрепляла её веру: если человек честен перед собой, всегда найдётся место, где его примут. Без надуманных иллюзий, без фальши или дешёвого пафоса.
До полуночи она сидела, прокручивая в голове, что будет дальше. Может, спустя время она решится встретиться с Денисом как с другом, не опасаясь, что его вопрос «а вдруг это мой ребёнок?» снова раздробит ей душу. Пускай всё идёт своим чередом. Главное — не бежать от реальности. И, конечно, беречь ту новую жизнь, которая медленно растёт внутри неё.
А под утро, глядя в зеркало, она помедлила, проводя рукой по чуть округлившемуся животу. «Привет, малыш, — подумала она с тёплой улыбкой. — У нас всё будет хорошо». И в этом тихом диалоге уже не было ни обмана, ни отчаяния — только осторожная радость и решимость построить всё заново, пусть даже в совершенно другом свете.
