– Он выбрал ресторан — теперь плачу я за раздельный счёт.

Екатерина сидела у окна в полупустом ресторане, глядя на маленькую свечу в центре стола. Её ладони нервно скользили по холодной поверхности бокала с водой. За стеклом лениво проплывали редкие прохожие, и каждый раз, когда кто-то останавливался у входа в заведение, сердце у неё вздрагивало. Сегодняшнее свидание было инициировано им, новым знакомым, который предложил встретиться в этом уютном месте. Но внутри не унимался тихий вопрос: «Кто из нас здесь действительно задаёт правила?»

Она взглянула на часы и невольно вспомнила прежние свидания, на которых всегда находила способ взять ситуацию в свои руки. То она выбирала меню сама, то заранее заказывала столик в самом популярном ресторане, то предлагала прогулку в новом парке. Тот, кто был с ней, словно растворялся в её инициативе и никак не проявлял себя. Но эта встреча обещала нечто иное. Он позвал её в тихое место, взял на себя заботу обо всех нюансах… а теперь почему-то опаздывал.

Екатерина перевела дыхание, пытаясь спрятать нарастающее раздражение. Память невольно подбросила картинку с недавнего рабочего вечера. Тогда, готовя салат на кухне, она чётко знала: «Вот так и должно быть: я определяю, что будет на ужин, а все просто соглашаются». А ведь не так давно она распрощалась с мужчиной, который упрекнул её в излишней настойчивости. Он хотел быть ведущим, но ей было тесно в роли послушной девочки. Теперь же жизнь снова преподносит загадку.

Лёгкая музыка в зале на мгновение изменилась, и зазвучала неприметная инструментальная композиция. Екатерина улыбнулась, почувствовав, как внутри всё же расцветает крохотная искра надежды. «Возможно, в этот раз всё будет по-другому. Я и сама не стану командовать, но и поглотить себя не позволю», — решила она. Ведь она давно устала от неуверенных партнёров, которые отступали при первом же конфликте. И всё-таки вопрос, который её сейчас занимал, — готов ли новый знакомый к равноправию?

Через несколько минут он вошёл, стряхивая с плеч дорогой плащ. Высокий, с аккуратной стрижкой и лёгкой улыбкой на губах. Она ощутила, как волнение смешивается с радостью: ему удалось с первого же взгляда вселить уверенность, будто их встреча не случайность, а закономерное продолжение двух жизней, идущих к одному берегу. Они обменялись приветствиями, и он galantно отодвинул для неё стул, что почувствовалось странно приятным. Екатерина не отвыкла от знаков внимания, просто в последнее время не знала, как реагировать, если чтут её независимость, но всё же стараются проявлять заботу.

Разговор потёк удивительно легко. Они успели обсудить разные мелочи — работу Екатерины в сфере маркетинга, его хобби в области фотографирования архитектурных памятников, мигал вопрос о путешествиях. Повисало лёгкое волнение, когда между ними вставала пауза, но лишь на секунду. Казалось, они понимают друг друга без долгих пояснений. Екатерина хотела поинтересоваться, почему он предложил именно этот ресторан: старенькие стены, украшенные картинами незнакомых художников, создавали уединённую атмосферу. Но внезапно официант подошёл с вопросом, чего они желают. Он предложил заказать бутылку белого вина, и она не возразила. Улыбнувшись, он ткнул пальцем в меню, указав на два сытных горячих блюда, и Екатерина почувствовала, как мелькнула тень сомнения: «А мы ведь даже не обсуждали, что именно я хочу… Но ладно, посмотрим».

Когда вино появилось на столе, он немного наклонился к ней и тихо спросил:
— Ты же не против белого, верно?
— Нет, всё нормально. Я обычно пью красное, но… давай попробуем белое.
Она старалась говорить мягко, без резкого тона, но в душе ёкнуло: снова кто-то принимает за неё решение. При этом не было злого умысла, просто лёгкая привычка мужчины поступать по собственному выбору. Екатерина решила пока не заострять на этом внимание и перевела разговор на что-то более нейтральное.

Всё складывалось хорошо, пока не настало время заказывать десерт. Она мельком увидела, как он достаёт кошелёк и что-то там проверяет, но говорить ни о чём не стал. Официант предупредил, что кухня скоро закроется, если они не сделают заказ. Екатерина, прикусив губу, провела пальцем по списку десертных позиций и с лёгким смущением призналась:
— Хочу попробовать пирожное с фисташками. Выглядит заманчиво.
Тот кивнул и сказал официанту позовёшь их, когда десерт будет готов, а потом, развернувшись к Екатерине, произнёс:
— Мне кажется, нам стоит оплатить счёт отдельно. Я уважаю твою самостоятельность. Не хочу навязывать свои финансовые затраты.
Екатерина резко выпрямилась. Словно холодный ветер взметнулся над столом. Вроде бы он уважительно относится к её независимости, не желая «покупать» её расположение, но прозвучало это настолько неловко, что секундная пауза вытянулась болезненно.

Она напряглась, подбирая слова. С одной стороны, да, она привыкла сама о себе заботиться. Но почему-то его внезапное решение оплачивать всё раздельно возникло будто из воздуха, и это сильно диссонировало с идеей «я тебя пригласил, поэтому выбираю вино, заказываю главное блюдо». Как же так? Теперь она должна ответить и не потерять лицо. Да и не надо обижаться… ведь она сама всегда говорила о паритетных отношениях. Но внутри всё бурлило от противоречий: «Я вроде готова к равенству, но разве не тактичнее было бы хотя бы спросить, как удобнее мне?»

— Раздельный счёт… — произнесла она, стараясь добавить в голос спокойствия. — Нормально. Но, может, тогда мы заранее оговорим такие вещи? Не нравится, когда такие сюрпризы в последний момент.
Он пожал плечами, показав, что не увидел проблемы:
— Да что такого? Я же из лучших побуждений. Ты ведь сама говорила, что хочешь равноправия, а не традиционной схемы.
— Хочу, — просмотрев его взгляд, она сказала тихо. — Но в отношениях ещё важен диалог. И тон, в котором ты это заявляешь… Немного сбивает с толку.
Он не сразу ответил, будто подумал, не переборщила ли она с претензией. Наконец, чуть улыбнувшись, бросил:
— Слушай, не усложняй. Мы только начали общаться. Если тебе что-то не нравится, скажи. Но я не желаю никого содержать или, не дай бог, навязываться.
Сердце Екатерины больно сжалось. Ей вспомнилось, как один из бывших ухитрялся переворачивать любую её просьбу об элементарном внимании так, будто она его душит и требует слишком многого. Она сделала вдох и решила поставить всё на чистоту:
— Я не за финансовую зависимость. Просто мне важно, чтобы решения принимались вместе, даже если это всего лишь выбор блюда или оплата счета. Любое партнёрство — это баланс, а не формальное «делим пополам».
Он вздохнул: очевидно, посчитал, что она слишком зацикливается на мелочах. Когда официант принес десерт, они оба принуждённо улыбнулись. Но на вкус пирожное показалось уже не таким изысканным, а вино стало горчить. Екатерина подумала: «Возможно, я всё портю своим анализом, а может, действительно, это недобрый знак?»

Лучше всего было раскрыть карты прямо сейчас, но она выбрала тактику мягкого сближения, попросив его рассказать о том, что для него важно в отношениях. Он пожал плечами и заговорил об уважении личных границ, о том, что не потерпит, когда им «руководят». Екатерина кивала, соглашаясь: «И я не терплю, когда мною командуют». И вдруг поняла — на самом деле, они оба страстно хотят главенства, но каждый в своей форме. Она любит всё контролировать, он не любит всеобщего контроля. Как бы там ни было, вечер подходил к переломной точке. Ей казалось, что им либо сойтись ради компромисса, либо разбежаться, чтобы не тратить нервы.

И тут он заявил:
— А давай оставим неприятные темы, просто расслабимся. Может, потом вместе прогуляемся, подумаем о будущем. Не хотелось бы тратить время на бессмысленную полемику.
Екатерина ощутила, как в груди нарастает тугое чувство. Его слова звучали вроде мягко, но по сути означали, что надо сделать вид, будто проблемы не существуют. А разве не в этот самый миг нужно проговаривать границы и желания? Она потерла виски, выравнивая дыхание:
— Я не против приятного вечера, просто… для меня важно прояснять вещи сразу, чтобы через месяц не всплыли обиды и недопонимания.
— Тогда, может, упростим? — он наклонился к столу. — Хочешь говорить о финансах, счёте, ответственности? Пожалуйста. Но ты ведь сама идёшь на компромисс? Ведь это я выбирал ресторан, вино. Могла бы и согласиться, что каждая плата — моя, ведь я пригласил. Почему сразу ввергать в конфликт?
— Стоп, — перебила она. — Речь не о самых материальных тратах. Я просто хочу, чтобы мы вместе принимали решения. А то получается, что ты всё взял на себя, а в итоге выставляешь счёт каждому отдельно. Прости, но это выглядит как «я назначаю правила, а если ты несогласна, можешь идти».
Он натянуто улыбнулся:
— А может, и так. Я не заставляю тебя соглашаться.

От этих слов Екатерина еле сдержала накатившую волну раздражения. «Он неХОчет как раньше. Но и мне тоже нельзя бездействовать. Мне нужно пробовать объяснить, чего я жду». И она устало сказала:
— Я ценю твоё приглашение, но давай не будем делать вид, что нет напряжения. Я давно решила для себя: не буду жертвовать своими убеждениями ради того, чтобы просто угодить мужчине. Если в первый же день у нас такая перепалка, как же дальше?
Он нахмурился, откладывая вилку:
— Если ты взвинчена… Зачем мне отношения, где всё время борьба?
Сердце у неё заколотилось ещё сильнее. Он назвал это борьбой, а для неё это попытка договориться на равных. Она вспомнила истории своих подруг: одна терпела капризы мужа, вторая боялась сказать лишнее слово, третья удрала за границу вслед за мужчиной, который ценил в ней только хозяйственное удобство. Екатерина всегда считала себя выше таких сценариев. Но в какой-то момент осознала: «И я могу сейчас сломаться, сказав: „Ладно, всё равно люблю“». И оказаться в том же тупике.

Разговор рванулся к самой острой точке, словно натянутые струны в душе начали звенеть от прикосновения неумолимых пальцев правды. Она услышала собственный голос, почти вибрирующий:
— Мне важно, чтобы меня слышали, когда я делаю выбор. Не хочу изображать из себя куклу. Ты ведь тоже этого не хочешь — быть хозяином-повелителем, правда?
Он резко подался вперёд:
— Знаешь, если честно, проще всё закончить на этом. К чему мы придём, если уже сидим тут и выясняем, кто за кого платит?
Слёзы подкатили к глазам Екатерины, но она подавила их, почти не моргнув. Откуда-то изнутри забилось мощное чувство: «Цени себя, Кать. Не позволяй никому указывать, кем тебе быть».
— Ты прав, иногда лучше закончить, чем втаптывать себя в хаос. Я уважаю твой взгляд, но мне не подходит такой формат. Похоже, что мы не подходим друг другу.

Он кивнул, стараясь выглядеть безразличным, но во взгляде читалась досада:
— Ладно. Так тому и быть. Если захочешь поговорить, позвони.
Она криво улыбнулась и вздохнула, осматривая тихий зал, где тихо звучала музыка, а официант деликатно держался в стороне. В воздухе повисла странная пустота. Екатерина встала, достала кошелёк и аккуратно положила на стол сумму за вино и десерт. Он хотел что-то добавить, но остался в прежней позе.

Отойдя от стола, она ощутила покалывание в груди. Может, следовало потерпеть немного и узнать друг друга ближе? «Нет, не буду обманывать себя. Я слишком много раз сдавала позиции, считая, что это и есть женская гибкость. А в итоге оставалась у разбитого корыта».

Подходя к выходу, она обернулась буквально на долю секунды: он не пошевелился, всё так же сидел, опустив глаза к столу. Ещё минута — и она вышла на улицу. Морозный воздух кольнул лицо, но внутри стало чуть легче. Привычная суета проспекта оказалась спасительной. Зажужжали машины, прохожие глядели по сторонам, облокотившись на ветхий газетный киоск. Екатерина сделала глубокий вдох и поняла: да, неприятно расставаться с человеком, который вроде интересен, но ещё более мучительно жертвовать собой ради сохранения иллюзии.

Она прошла несколько шагов, ощущая каждый каприз ветра на щеках. Внутри скапливалось удивительное чувство освобождения. «Я не боюсь быть собой, — подумала она. — Пусть даже в одиночестве, зато никакое унижение не станет моим постоянным спутником». Ещё недавно она представляла себе, что, возможно, сегодня вечером тот самый момент, когда всё сложится идеально. А сейчас понимала: иногда правильнее идти по снегу в одиночку, чем продолжать бессмысленный диалог с тем, кто не видит в тебе равноправного собеседника.

Она долго стояла на светофоре, дожидаясь зелёного сигнала, и в глубине души чувствовала, что сделала выбор не в пользу мужчины, а в пользу самой себя. И эта мысль придавала внезапную смелость. Ведь невозможно строить отношения, где перекрывают твой голос. «Возможно, я оказалась сегодня смелее, чем думала».

Добравшись до квартиры, она расстегнула пальто и включила ночник. В который раз подумала о том, как парадоксальны знакомства: иногда открываешь душу навстречу, а в ответ получаешь отчуждение. Но именно этот парадокс и даёт силы ценить себя больше. Она уже прошла через расстежку старых отношений, где играла главную скрипку, однако так уставала от своего же ритма, что теряла партнёра по ходу пути. Сегодня же картинка иная: человек вроде хотел инициативы, но сразу же установил жёсткие рамки. И тут вся её сущность вскипела, не давая спору ускользнуть незаметно.

Екатерина бросила взгляд на своё отражение в зеркале: уставшее, но решительное лицо, растрепанные от ветра волосы. И вдруг прошептала:
— Я всё-таки горжусь сегодняшней ночью. Не боюсь быть собой.
В голове звучала короткая, но значимая фраза, делая её сердце чуть легче. Она ощутила, как освобождается от застарелого страха остаться непонятой. Пожалуй, сегодня она завоевала не чужое внимание, а собственную свободу. Она оставляет за собой сердце с полным осознанием своих желаний, и пусть кому-то это покажется упрямством, ей же это принесёт подлинное облегчение. «Не надо ломать себя, чтобы понравиться другому. Лучше быть сильной и встретить того, кто поймёт и примет», — подумала она, смахивая лёгкую слезу.

Екатерина села на край дивана, обхватив колени руками, и опустила голову. Потом тихо повторила:
— Я не боюсь быть собой.
В этой фразе больше не было печали. Теперь в ней слышался тихий отзвук победы над своими собственными сомнениями.