Анна привычно сидела у окна в своей тесной квартире на втором этаже и глядела сквозь старенькие очки. Раньше она изредка чувствовала себя здесь почти счастливой: читала по вечерам потрёпанную классику, кормила кошку и смотрела, как по улице толпятся чужие люди — друзья, любовники, случайные прохожие. Но этой осенью что-то изменилось в ней самой, словно под плёнкой времени проступили неотмытые пятна вины за неоконченный роман, за вечное бегство от правды.
Она всё чаще пряталась за кольцевым буфером из слов, будто забывая о реальном живом общении. Подруга Кристина не раз намекала, что пора бы «вылезти из раковины» и наконец заняться собой. Но Анна лишь делала вид, что слишком занята: работа копирайтером, кошка, книжки на ночь. Так спокойнее, так безопаснее. Самым волнующим моментом из её повседневности оставалось то, как она украдкой подслушивала и подглядывала за соседями — ей нравился этот тихий театр, разыгрываемый тенями в окнах.
В тот день она случайно заметила, как из квартиры напротив вышел муж Кристины, Денис. Он шёл не один: неизвестная девушка в облегающем чёрном пуховике держала его за руку, а он, улыбаясь, что-то шептал ей на ухо.
Анна замерла и почувствовала, как сердце бьётся сильнее обычного. Она понятия не имела, что всё это значит, но тревожная искра уже вспыхнула. Кристина говорила о недавних странностях мужа, о частых задержках и внезапно пропавшей нежности. Но что теперь может сделать сама Анна? Всё высказать? Пожалуй, это слишком рискованно и вовсе не в её духе. Внутри сразу поднялся дурной знакомый приступ вины — будто это не Денис гуляет с чужой девушкой, а она сама несёт ответственность за то, что увидела.
Вечером подруга позвонила Анне и начала жаловаться на свою семейную жизнь. Кристина говорила быстро, взволнованно: «Он холоден, понимаешь? Я уже не знаю, куда деваться!» Анна слушала, стараясь держать себя в руках. Сказать ли правду? Или промолчать? Она выбрала удобную полуправду: лишь пожаловалась на шумных соседей, а сама проглотила слова о том, что видела конкретно Дениса.
Когда они закончили разговор, Анна долго сидела на кровати с раскрытой книгой. Слова на страницах плыли перед глазами. Старые очки снова доставляли неприятные ощущения, будто всё в её жизни слегка искривлено. Кошка забралась рядом и тихо замурлыкала, смягчая тревожное эхо. Но противоречие, ворочающееся в душе Анны, не спало, как и её давнее чувство вины перед недописанной рукописью.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
На следующий день Анна, переждав рабочие письма и закончив парочку текстов для клиентов, услышала приглушённые голоса из подъезда. Она приоткрыла дверь и заметила знакомую фигурку внизу лестницы, кажется, это был Денис с той же девушкой. Анна не видела ни поцелуев, ни объятий, но сама их близость выглядела очевидной. Кристина тоже мелькнула в разговоре с кем-то по телефону у входа. Анне сделалось не по себе: всё накачивало её страхом, что скоро всё узнается, и именно она станет между друзьями, словно портящий воздух свидетель.
А потом Кристина неожиданно перестала звонить. В смс ответила кратко, будто отстранилась: «Дела, напишу позже». Анна начала догадываться, что подруга чувствует неладное и не хочет вовлекать её в семейные выяснения. Возможно, у Кристины уже было подозрение насчёт Дениса, и она не решалась расспросить Анну напрямую. Та понимала, что молчание только усугубляет ситуацию, но решиться на откровенность не могла. «Мне не нужен чужой развод на совести», — повторяла она себе, укладываясь спать с затёртым томиком Тургенева.
Вскоре состоялась домашняя вечеринка у Кристины. Анна, получив осенний букет и взяв себя в руки, пришла туда, заранее натянуто улыбаясь. Денис прохаживался среди гостей, Кристина выглядела слегка напряжённой. Анна чувствовала, что атмосфера может взорваться в любую секунду. Когда они с подругой остались вдвоём на кухне, Кристина вдруг завела тихий разговор: «Скажи, у тебя не сложилось впечатление, что мой муж от меня отворачивается? Я знаю, ты иногда видишь его. Не кажется тебе… что-то не то?»
Анна воспользовалась моментом, хотя голос у неё дрожал. Она рассказала, что один раз видела его с незнакомкой. Старалась говорить ровно, без драматизма, но глаза Кристины вдруг наполнились слезами. «Спасибо, что сказала, — прошептала подруга, — мне больно, но хотя бы я теперь не схожу с ума от сомнений».
После признания наступила тягостная пауза. Кристина вытерла слёзы, пообещала поговорить с мужем наедине. Они обнялись, и Анна ощутила, как острота вины вдруг рассеивается, уступая место какой-то тихой горечи: нельзя никого спасти, если он не хочет спастись сам. И всё же ей несло облегчение то, что подруга услышала правду от неё, а не от случайных сплетников.
На рассвете Анна вернулась домой. Налила себе чая, смахнула ворс с плюшевого коврика и устало плюхнулась на диван. Кошка мирно мурлыкала под боком. Глупое воображение рисовало мрачные варианты: кто-то обвинит Анну в разрушении чужой семьи, кто-то станет горячо обсуждать «вмешательство» в чужую жизнь. Но она чувствовала: всё было сделано искренне и не для того, чтобы наводить смуту.
Спустя неделю Кристина сама пришла к Анне. В карих глазах ещё теплилась печаль, но уже не та острая, тянущая душу. Она села на табурет и тихо поведала, что с мужем они решили разойтись без скандалов. «Похоже, он давно к этому шёл, да и я не могу жить с человеком, который не хочет со мной быть. Извини, что редко писала, просто надо было самой разобрать, что к чему», — сказала она. Анна нервно поправила очки и только кивнула, стараясь не растревожить подругу вопросами. Кристина улыбнулась: «Знаешь, я думала, что буду злитьcя на тебя, но поняла — ты не виновата, спасибо, что открыла мне глаза».
Когда Анна в тот же вечер увидела, как в квартире напротив появился новый арендатор, её сердце не кольнуло, а лишь ёкнуло лёгким пониманием: чужая жизнь — целый мир, полный секретов, страхов и надежд. Стоит ли судить людей, не зная их прошлого? У нового жильца была молодая спутница, и они громко смеялись, заезжая с чемоданами. Анна взглянула на них через стекло и вдруг не ощутила привычной растерянности. Внутренняя тяжесть схлынула, как будто она наконец обрела ту самую недостающую строчку для своей собственной, пока недописанной истории. Она погладила кошку, которая потерлась о её ногу, и тихо сказала самой себе: «Иногда мы не можем изменить других, но можем перестать мешать им искать свою дорогу».
