Анна пристально вглядывалась в своё отражение, пока с её щёк текли солёные ручейки. В руке она сжимала тест на беременность, и две долгожданные полоски так и не проявились. Хотелось убежать от собственного лица в зеркале, от этой череды пустых надежд. Вместо этого она сидела на краю ванны, обхватив колени и стараясь не разрыдаться слишком громко, чтобы муж не услышал. Она чувствовала, что рассказать ему сейчас об очередном неудачном цикле значит снова затронуть старую рану.
Сергей коротко постучал в дверь.
— Может, поговорим попозже? — тихо спросил он, не решаясь войти.
Анна кивнула, хотя он этого не видел. И дождалась, когда шаги мужа стихнут в коридоре. Ей надо было проглотить слёзы сама, прежде чем показаться ему.
Вечером она всё-таки вышла из ванной, с дрожью на ногах, и увидела Сергея, который сидел в гостиной с потухшим взглядом. Их уютная квартира, когда-то казавшаяся настоящим гнездом, превратилась в напоминание о том, что детские игрушки, расставленные по полкам, так и не дождались своего хозяина.
Анна опустилась рядом с мужем. Они не смотрели друг на друга, лишь сцепили пальцы так, будто оба пытались уцепиться за что-то ускользающее.
— Я в порядке, — произнесла она, нарушая мучительное молчание.
Сергей тяжело выдохнул и коснулся губами её виска.
— Со мной вроде тоже всё нормально, — проговорил он. — Давай подумаем ещё раз, как подойти к этому…
Она поджала губы, не зная, что ответить. «Подойти к этому» звучало так, будто они бродили по тем же граблям с завязанными глазами, а он предлагал попытаться ещё раз повторить боль.
С утра позвонила подруга, которая радостно сообщила, что ждёт ребёнка. Анна посмотрела на собственный телефон, словно он был осколком льда: чужая радость давила, вызывала злость на саму себя и на свою беспомощность. Она пробурчала банальные поздравления, а потом отключилась и спрятала аппарат под подушку, будто пыталась спрятаться сама.
Ей припомнились те статьи о воскрешении надежд, о том, что некоторые женщины годами бьются, терпят процедуры и снова пробуют найти в себе силы. Анна читала эти статьи уже столько раз, что могла пересказывать целыми абзацами наизусть. Но теперь они казались пустыми словами.
Сергей к обеду принес ворох документов из клиники, начав что-то объяснять про обследования. Анна смотрела на листки, видела там графики и таблицы, но строк было так много — они сливались в сплошную серую массу.
— Давай не сейчас, — выдохнула она и машинально потёрла запястье, видя, как муж пытается поддерживать разговор.
Он продолжал:
— Врач говорит, что медицинских причин нет. Это может быть что-то другое… Но у нас ведь есть еще способы.
— Какие способы? — голос у неё сорвался. — Я столько времени пытаюсь… я не могу больше, Серёж. И не хочу.
Это прозвучало слишком резко, но отступать она не собиралась. Больше всего Анна боялась новой смерти под сердцем.
Когда они вышли на улицу, чтобы просто пройтись до магазина, Анна увидела у детской площадки знакомую девочку, которая играла с мамой. Некогда она представляла, как будет качать своего малыша на этих точно таких же качелях. Но сейчас даже подходить страшно. Ей захотелось бежать куда глаза глядят. Внутри стучало: «Почему не я? Что со мной не так?»
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Подруга звала её на девичник, где все уже либо с детьми, либо беременны. Анна сперва согласилась, а после сорвалась, когда увидела улыбающуюся фотографию беременной Зои в соцсетях. Слёзы опять наполнили глаза. Она понимала, что превращается в злую, замкнутую женщину, которая больше не может делить чужое счастье.
— Мне говорят: «Поверь, у тебя ещё всё будет», — поделилась она с Сергеем, когда он предложил сходить куда-нибудь вечером. — Но постоянно напоминать об этом — всё равно что тыкать в мою самую болезненную точку.
Через несколько дней, когда снег понемногу таял во дворах, Анна засела за чтение о программах усыновления. Большой шрифт на экране казался чуть ли не спасательным кругом.
— Ты ведь не шутишь? — спросил Сергей, заметив, что она уже списала в тетрадь телефоны агентств.
— Нет, я устала от нескончаемых процедур и слёз. Я боюсь, что ещё одна попытка… — она осеклась, покачала головой.
Муж не стал спорить. Он только положил ладонь ей на плечо.
— Как решишь, так и будет, — прошептал он и, кажется, впервые за долгое время они словно нашли общий язык.
Врачи подтверждали, что никаких явных ограничений нет. Но для Анны всё происходило на другом, глубоко эмоциональном уровне: она не могла отбросить своё «а вдруг опять всё оборвётся?» И с каждым разом эти сомнения были сильнее. Она уже видела, как надежда поднимается в ней, как воздушный шарик, и затем лопается, оставляя только обрывки на полу.
Они поехали в клинику, чтобы в последний раз обсудить план действий с врачом. Та выслушала, покачала головой и призналась, что не видит прямых противопоказаний для новой беременности. Анна чувствовала, как под шкафом самой судьбы дрожаще копится пыль, и только она одна задыхалась от этой удушающей атмосферы.
Выйдя под мокрый снег, она вдруг увидела другую пару с коляской. У женщины был уставший, но счастливый вид. Анне стало не по себе. Она ускорила шаг и почти побежала к машине.
— Подожди, — окликнул её Сергей.
— Я не могу, — прошептала она. — Прости.
Вечером она созвонилась с психологом и двадцать минут говорила, почти не умолкая, просыпая горькие слова с языка. Сама удивилась, насколько ей легче стало, когда она проговорила вслух: «Усыновление — не признак того, что я проиграла. Это тоже путь. Может, путь к нашему счастью». Психолог согласилась, что это важный шаг к принятию.
— Просто не дай себя проглотить чувству вины, — предостерегла она. — Важно выбрать то, что подарит больше любви, а не меньше.
Наутро Анна и Сергей сидели за столом, перебирая бумажки с адресами агентств. Молчание больше не казалось тяжёлым — скорее настороженным, но всё же легче прежнего. Она поймала себя на том, что сердце бьётся иначе, как будто завёлся осторожный мотор радости.
И вот наступил день, когда они пришли в небольшое помещение с потрескавшейся вывеской и аккуратным коридором. Дама за столом взглянула на Анну с тёплой улыбкой, и та внезапно захотела расплакаться всем телом. Сергей крепко держал её за руку. Анна скользнула взглядом по документам — в одной руке у неё невесомое ощущение: будто всё только начинается. В другой — страх, что впереди огромная гора перемен.
— Готовы ли вы выяснить все детали? — спросила дама, раскладывая бумаги.
Анна почувствовала, что впервые за много месяцев внутри зародилось нечто, похожее на искорку.
— Да, — ответила она и принялась подписывать. С каждым штрихом в душе что-то переворачивалось: страх, боль, а рядом — осторожная вера, что впереди будет не только печаль.
Когда они вышли на улицу, солнце мягко освещало вчерашние лужи. Анна опустила взгляд на свою ладонь и представила, как когда-нибудь сожмёт крохотную детскую ручку. И в тот миг ей стало легче дышать.
Сергей негромко предложил зайти в кафе выпить кофе, и Анна кивнула. Впервые за долгое время между ними возникло что-то, напоминающее тёплое понимание. Возможно, впереди всё ещё будет непросто — но теперь Анна не чувствовала себя загнанной в угол. Она шла рядом с супругом, ощущая в груди живую, нежную надежду, и вдруг ей показалось, будто воздух наполнился новым дыханием.
