Аня сидела на подоконнике, глядя на серый двор университетской общаги. Внизу вплотную стояли чужие машины, над которыми кружилась вялая паутина осенних листьев. Она касалась кончиками пальцев торцов учебников, что лежали рядом: философские труды, методички по педагогике, пара сборников стихов. Казалось, эти книги защищали её от всего реального, как будто делали жизнь проще и возвышенней. Хотелось верить, что в мире, где дружба была чуть ли не священной, нет нужды думать о деньгах.
Она вспомнила недавний вечер, когда они с Римой, её лучшей подругой, собирались в общей кухне. Другие соседи по блоку заходили за чашкой горячего чая, приносили печенье и делились сплетнями о преподавателях. Рима тогда залилась искренним смехом, рассыпая свои чёрные локоны по плечам, и Аня чувствовала: рядом с этой девушкой можно горы свернуть. В их небольшой компании слово «дружба» звучало почти торжественно, будто существовали только радость, доверие и тёплая поддержка.
На следующий день Аня получила первый звонок из банка. Спросили её имя, уточнили детали. И вдруг — требование выплатить кредит, взятый на её имя. Она замерла, сердце пропустило удар, а в голове всплыла короткая сцена с Римой пару месяцев назад: «Если ты поможешь, я мигом отдавать начну, это же просто формальность…» Аня несмело согласилась, ведь очень хотелось поддержать подругу.
Она сразу позвонила Риме, но в ответ услышала только гудки. Бросала взгляды на телефон снова и снова, в надежде, что вот-вот подруга перезвонит и объяснит, что всё это недоразумение. Гудки обрывались пустотой. Чувство гнева, смешанное с острой обидой, приползло волнами: в универе они всегда делились последней шоколадкой, ругали одну и ту же строгую преподавательницу, мечтали, как удачно сдадут сессию и уедут на море. Теперь торопливое «формальность» звучало, словно насмешка.
Вечером Аня зашла на кухню, где раньше собиралась их компания. Пусто, только еле жужжит старый холодильник. Никаких следов Римы. Знакомый из соседней комнаты только пожал плечами:
— Рима съехала утром. Сказала, что будет учиться дистанционно.
— И ты не знаешь, куда она поехала?
— Нет. Вообще ничего не сказала. Просто исчезла.
Аня уронила глаза к полу и долго стояла, не замечая, как на плите тихо кипит чужая кастрюля. Она вспомнила, что уже собирала столбумаги, подписывала заявление в банке, клялась, что будет ответственным заёмщиком. На какое-то мгновение её в груди обжёг упрёк самой себе: «Что за дурацкий идеализм? С чего я решила, что все такие же честные, как мне хотелось бы?»
Прошли две недели. Звонки от сотрудников банка участились. Говорили громко, почти обвиняли:
— Надеемся, вы понимаете, что просрочка растёт?
Аня в ответ только сжимала трубку и кивала, хотя собеседника на том конце это не волновало. Каждый раз она чувствовала себя пойманной. Долг висел на плечах, засасывая в яму стыда и финансовой беспомощности. Зарплата от её подработки в деканате была смешной, стипендии едва хватало на еду, а у семьи она просить стеснялась.
Очередным утром она едва отпросилась с лекции и взяла такси в поисках Римы. Нашлась общая знакомая по имени Ира, которая сказала, что у неё сохранился номер. Аня дрожащими пальцами набрала цифры и прижала телефон к уху:
— Рима, это я. Ты слышишь? Ты куда пропала?
Молчание, а потом тихий вздох:
— Прости, у меня сейчас нет времени. Да и денег пока нет. Давай поговорим позже?
— «Позже»? Мне звонят из банка, я не могу всё тянуть одна! — Аня почти перешла на крик.
Собеседница оборвала связь.
Главным желанием стало найти любую работу, чтобы погасить растущую задолженность. Стоило ей открыть газеты с объявлениями или заглянуть на сайты, начиналось маленькое столкновение с суровой реальностью: никакая вакансия не давала и близко тех сумм, которые требовались. Ночью Аня не могла уснуть, прокручивала в уме все «если бы», начиная с момента, когда они подписывали документы. Страх и усталость занозой сидели под рёбрами.
— Мама, я сама виновата, — шёпотом проговорила она в трубку, когда наконец решилась позвонить родителям.
— Зачем ты на такое пошла, доченька?
— Я… Я думала, так поступают друзья… — И слёзы тут же потекли по щекам.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
На следующий день пришло постановление о долге. Уперев взгляд в официальный конверт, Аня ощутила, как внутри всё будто стерлось. Даже обида на Риму отошла на второй план. Остался холод: «Справлюсь как получится… Больше ни на кого надеяться.»
Она устроилась в небольшой книжный магазин, где платили хоть и скромно, но ежедневно. Ходила также убирать кабинет ассистента режиссёра в студенческом театре за символические деньги. Казалось, она строго наказала себя за собственную наивность. Детали её прежней жизни — вечера с девчонками, рассказы о книжных новинках, совместные чаепития — остались позади. Теперь вместо лёгких улыбок в глазах жила только усталая решимость. Каждое утро Аня открывала тетрадь с расчётами, добавляла очередную крохотную сумму в графу «погашение долга».
Случайно увидевшись с Римой у дверей деканата, Аня даже не сразу её узнала: высокие каблуки, модное пальто, телефон в руках. Весь вид Римы будто кричал, что она смотрит на мир свысока. Аня остановилась:
— Привет.
Рима скользнула взглядом, передёрнулась:
— Привет. Деваться некуда, скажешь что-то?
— Как тебе не стыдно? — голос у Ани задрожал так, что слова прозвучали почти глухо. — Я плачу за твои покупки, а ты ходишь в новых сапогах?
— Слушай, давай без спектакля. У меня свои проблемы. Я ничего не обещала, это ты сама взяла кредит.
— Больше не звони, — только и сказала Аня.
Она вышла на улицу под мокрый снег, захлебнулась воздухом. И если раньше щемило сердце от того, что подруга так коварно поступила, теперь чувствовалось освобождение. Словно тонкая серая пелена упала с глаз. Спасать их дружбу уже не хотелось — дружбы не оставалось. Была лишь бумажная кабала, где значилось её имя.
Вскоре Аня получила место внештатного корректора в одном издательстве. Работала ночью, проверяла тексты, за символическую прибавку к колледжной зарплате. С каждым днём она всё громче напоминала себе: «Я справлюсь, пусть и не сразу, но выберусь.» И когда через полгода основная часть долга была погашена, она впервые растворилась в невольной улыбке, глядя на свою отражающуюся в лифтовом зеркале осунувшуюся, но всё же стойкую фигуру.
Наступил день, когда пришли почти все документы, свидетельствующие о закрытии кредита. Аня положила их в большую коробку вместе с чеками и перепиской из банка — своеобразный архив ошибок. Комната в общаге была прежней, но теперь на её столе не громоздились книжные кипы. Наоборот, аккуратно стояли только две-три нужные книги, а прежде постоянно распущенные волосы были собраны в короткий хвост.
Утром соседка робко постучала в дверь:
— Аня, привет. Тут такая штука… Подруга просит подписаться поручителем. Но я сомневаюсь… Может, ты что посоветуешь?
Аня ухмыльнулась, горлу стало сухо. Но ответила мягко:
— Знаешь, я единственное тебе скажу: сначала подумай о себе.
Соседка быстро поняла и кивнула. Когда она ушла, Аня посмотрела на небольшой стоптанный чемодан у кровати. Со следующего месяца она собиралась снять скромную однушку ближе к своей новой работе. Старые воспоминания уже не болезненные, хотя и оставили след.
Взгляд её скользнул к коробке с документами. Она решила взять ножницы и вырезала на крышке маленький знак — что-то вроде крохотной пирамидки. Своего рода метка, напоминающая, что каждая ошибка способна вырасти в гору долгов, если вовремя не замечать сигналы. И всё же она не жалела о потере иллюзий. Далеко не всегда дружба оказывается гарантом. Она была готова идти дальше, меньше верить на слово, но выстраивать отношения с людьми аккуратно и без лишних жертв.
Вечером у неё раздался звонок. Незнакомый номер. В первые секунды сердце сжалось: «Снова банк?» Но нет:
— Добрый вечер, Анна. Мы хотели бы пригласить вас к нам на постоянную работу корректором. Что скажете?
Глаза Ани сверкнули тихой радостью.
— Благодарю, я давно об этом мечтала.
Она понимала, что позади остался некий болезненный рубеж. Стоя напротив прикрытой двери, в полурассохшихся стенах своей комнаты, она ощутила, как сердце наполнилось странным спокойствием. Взяла из коробки последний листок с печатью о погашении, быстро взглянула на него и аккуратно положила обратно. Улыбнулась, будто радуясь собственному освобождению, и вышла в коридор, где её ждали за привычным столом, но теперь уже без Римы и без опасных просьб подписаться чужим поручителем.
