Звук разбитого стекла разорвал тишину, когда Анна влетела в комнату. Ветер из приоткрытого окна бил в лицо ледяными порывами; на полу лежала дочь — еле живая, рядом с ней стоял Владислав, бледный и испуганный. Анна сразу поняла: либо это снова алкоголь, либо что-то похуже. Она почувствовала, как сердце пытается пробить грудь: страх и отчаяние хлынули, словно потоком ледяной воды.
— Ты что здесь устроил?! — голос Анны сорвался на крик. — Поднимайся, доченька, слышишь меня?
Владислав поднял глаза и сказал сиплым шёпотом:
— Да не делал я ничего… Она сама хотела расслабиться…
Дочь что-то пробормотала, не в силах подняться. Анна метнулась к ней, обхватила за плечи: девушка была почти без сознания, веки слипались, а губы едва шевелились.
В его взгляде мелькнуло нечто похожее на раскаяние, но Анна уже не замечала ничего. Она пыталась привести дочь в чувство обычным нашатырём — на этот раз безуспешно. Слёзы хлынули из глаз, и ярость вмиг перемешалась с парализующей тревогой.
Анна закрыла окно, чтобы дочку не продувало сквозняком, и попросила Влада уйти. Он не сопротивлялся. Пока Анна вызывала «скорую» и лихорадочно искала пояснения для врача, в памяти всплывали кадры из собственной молодости: дискотека, где она сама в семнадцать лет перебрала лишнего и чуть не попала в реанимацию. Это было давно, но страх за жизнь ребёнка словно вернул её в тот кошмар.
Скорая забрала дочь в больницу, где ей промыли желудок и поставили капельницу. Анна просидела в коридоре до самого утра, вслушиваясь в чужие шаги и стараясь унять дрожь. Тревожила одна мысль: Неужели я повторяю ошибки своих родителей?
Когда дочку отпустили домой, Анна постаралась добиться откровенного разговора:
— Зачем ты связываешься с этим Владом? Он же тебя тянет на дно…
— Мам, мне семнадцать, я сама разберусь, — отрезала дочь, отворачиваясь к стене. — Мне с ним хорошо. А то, что я переборщила, — случайность.
Анна тяжело вздохнула. Она почувствовала, насколько глубоки морщины залегли рядом с глазами. Недавно в зеркале отметила, как лицо с каждым днём выглядит всё измученнее. Снова сварила себе травяной чай, добавила немного боярышника — на нервы. Вспомнилось письмо из клиники: ей когда-то предлагали помощь в сложный период, но тогда Анна отказалась, решив справиться сама. Переписка сохранилась в ящике стола, и теперь она начинала жалеть, что не пошла по пути профессиональной поддержки.
На следующий день Анне пришлось столкнуться с новым испытанием. Вечером Владислав, пьяный и разозлённый, поссорился со своим отчимом. Их крики были слышны на площадке. Анна вышла в подъезд, увидела разгневанного парня, пытавшегося пнуть дверь квартиры отчима. Дочка стояла в стороне, смущённо прятала глаза, будто не решалась утихомирить его. Анна тихонько окликнула её:
— Пойдём домой, пожалуйста.
Но дочь только мотнула головой:
— Я с Владом, и точка.
Аннино сердце ёкнуло. Она тянула дочь за руку, та сопротивлялась, свободную ладонь Влад сжимал в кулак. Было ясно: ещё миг — и всё станет безвозвратным.
Дочка всё чаще предпринимала попытки уйти, оставив телефон дома, захлопывая дверь перед лицом матери. Анна в какой-то момент спрятала ключи, но дочь всё равно отыскала запасные.
— Не удержишь меня силой! — бросала она, выскальзывая вон.
Анне оставалось только метаться из угла в угол: Господи, что же делать?
Владислав ощущал себя победителем. Он не хотел разговаривать с Анной и говорил только с дочкой:
— Пусть твоя мама сидит со своим чаем и укладывается спать. Мы сами разберёмся, как жить.
Анна попыталась переубедить парня:
— Уйди, пожалуйста. У тебя своя семья, зачем ты втягиваешь мою девочку?..
— Почему это «втягиваю»? — он презрительно прищурился. — Она сама хочет быть со мной.
Спустя несколько дней Анна наткнулась в комнате дочери на пакетик с какими-то порошками. Тревога подпрыгнула до небес: Неужели наркотики? Она сразу вспомнила историю знакомой, чью дочку пришлось забирать в реабилитационный центр.
— Тебе нужно лечение. Хватит, я забираю тебя в клинику, — заявила Анна в лоб, не зная, как ещё спасти близкого человека.
— Ты нормально? Какая клиника? Я же не больная! — дочь выхватила пакетик из рук, гневно отбросила в сторону. — Лучше мне просто жить отдельно, чем каждый день слышать твои упрёки!
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Анна попыталась вспомнить собственные подростковые бунты. Давно это было, но ведь что-то же её остановило тогда… Может, умоляющий взгляд отца, или давняя любовь к музыке, которая не позволяла скатиться в пропасть. Сегодня её дочка не видит ни умоляющего взгляда, ни музыки, только Влада, мрачные подворотни и тот холодный блеск в глазах, заставляющий подчиняться его влиянию.
Анна пошла к специалисту, которого порекомендовала соседка, психолог. Поделилась своими страхами и получила совет — не пытаться силой оторвать ребёнка от того, что она считает «единственной радостью». Нужно предложить что-то иное. Нужно разговаривать, понимать, давать свободу, но не бросать.
— Ваша дочь должна чувствовать, что вы любите её и верите, что она способна сделать правильный выбор, — говорила психолог. — Но это долгий путь. Готовы?
Пока Анна ходила по консультациям, дочь снова осталась с Владом, выключив телефон. Холодный осенний дождь барабанил по подоконнику, а сердце Анны ныло от ужаса. Тем же вечером, набравшись решимости, она пошла к Владиславу. Тот жил этажом выше, в квартире отчима, который вечными попойками доводил парня до отчаяния. Анна боялась встречи, но выбора не было.
Она аккуратно постучала, дверь открыл Влад. Лицо у него было напряжённым, в комнату он пропускать не хотел, но дочь выглянула из-за его плеча.
— Мам, всё же нормально, я с ним!
— Нормально? — Анна вздохнула и почувствовала предательский ком к горлу. — Ты была на грани передоза, тебя откачивали. Разве это нормально?
Влад сжал губы:
— Это был несчастный случай.
Анна убрала мокрую прядь волос со лба и, чуть повышая голос, заговорила быстрее:
— Я не виню тебя, Влад. Мне важно понять, почему вы оба не видите, как губите себя. Может, я была плохой матерью, но я не хочу терять дочь.
Он отвёл взгляд. Дочь вышла ближе, посмотрела на маму, и в её глазах что-то дрогнуло.
— Может, нам лучше уйти сейчас, пока всё не стало хуже? — спросила Анна, глядя дочери прямо в глаза. — Я не призываю тебя бросать Влада, если ты действительно считаешь его хорошим человеком. Но давай хотя бы попробуем вместе выбраться из этого болота? Я обещаю больше слушать и меньше обвинять.
Несколько долгих секунд все молчали, слышался только шум из ванной — там отчим Влада возился с капающим краном. Потом дочь кивнула, будто соглашаясь на какой-то внутренний компромисс:
— Ладно… хотя бы попробую вернуться с тобой.
Они вышли на площадку, тесно прижавшись друг к другу от холода. Влад не стал их задерживать, видимо, не решился подливаться к матери, у которой во взгляде горело что-то безжалостно-решительное. Когда Анна с дочерью спустились к себе, за спиной громко захлопнулась дверь.
— Это не значит, что я перестану видеть Влада, — предупредила дочь, садясь на диван.
— Я знаю, — глухо произнесла Анна. — Но я попробую помочь тебе понять, что жизнь может быть другой.
Она включила свет и на мгновение ощутила резкий запах из пакета с успокоительными травами: герань и душица перебивали слабую гарь, наполняли воздух тёплым ароматом. Может, хоть это поможет мне успокоиться, — подумала Анна, ставя чайник на плиту. Дочь поджала губы, глядя в окно, где «свободная жизнь» оставалась за гранью ветра и дождя.
Через час Анна вспомнила о письме из клиники. Нашла его в верхнем ящике, коснулась пожелтевшей бумаги. Когда-то и её собственная мать сидела рядом со расчетверёнными нервами, тоже пыталась вразумить безумную дочь… Анна прошла весь тот путь самостоятельно и не горит желанием повторять его снова. Но, глядя на дочь, она понимала: Возможно, есть другой шанс. Главное — не сдаваться, не замыкаться в страхе и не пускать всё на самотёк.
Словно в ответ на эту мысль девушка повернулась к Анне и с трудом выдавила:
— Мам, а правда, что ты сама… ну, тоже вляпывалась когда-то?
Анна прижала письмо к груди.
— Было дело. И как видишь, я жива. Так что и ты можешь выпутаться. Только знаешь, без твоего желания ничего не получится.
Дочь кивнула, тихо и неуверенно. За окном свет фонаря прорезал мокрые тени, рисуя на стене колеблющиеся тёмные пятна. Анна отвела глаза, чувствуя, как внутри шевелится горькая надежда. Протянув дочери чашку с травяным настоем, она подумала о предстоящем дне: завтра снова врач, потом психолог, а там, может, и группа поддержки для подростков. Много всего, но теперь у них хотя бы тёплая кухня, в которой можно осушить привычную чашку чая и поделиться друг с другом страхами.
— Попробуем ещё раз, да, доченька? — прошептала Анна, проводя ладонью по уже изрядно подросшей чёлке своей девочки.
Дочь лишь накрыла мамину руку своей и шагнула ближе, чтобы почувствовать трепет маминой груди и понять: они по-прежнему вместе — даже если завтра она снова встретится с Владом.
