Свет в комнате вдруг стал таким ярким, будто кто-то выкрутил регулятор до предела. Анна, вжав плечи, нахмурила брови и на мгновение зажмурилась. Когда же обрела способность видеть, обнаружила в зеркале нечто совершенно чуждое: отражение ей улыбалось, но это определённо был не её взгляд и не её улыбка.
Это уже не впервые за последние недели: она замечала, как её собственное отражение искажалось, будто кто-то другой искоса наблюдал за ней из глубины серебристой глади. С тех пор, как умерла её мать, Анна перестала доверять зеркалам. Слишком много воспоминаний хлынуло на неё: мамин смеющийся голос, её ласковые руки. А теперь — покатые вечера в пустом доме, одинокие чашки чая в полутёмном кафе на окраине, где никто не спрашивал, почему у неё на щеке этот длинный шрам.
Она любила заказывать зелёный чай, садиться у самого окна и делать вид, что читает книгу, хотя взгляд неизменно скользил по фигурам, расплывающимся за мутным стеклом. Поэты и художники, как и она, избегали острого света прожекторов. А официантка, видя её каждый вечер, уже не спрашивала ни о вкусе, ни о сахаре, позволяя ей тонуть в тишине. Но перед самым закрытием кафе Анна всегда вынимала из сумки небольшую склянку с зеленоватым жидким раствором, смотрела на него сквозь свет ночных ламп и вздыхала, словно надеялась, что однажды он изменит её реальность.
Однажды вечером телефон завибрировал, и на экране высветилось имя: Ирина, старая подруга из далёких школьных дней. Анна секунду колебалась, прежде чем ответить. Сердце колотилось быстрее обычного. Подруга была в городе и хотела встретиться “обязательно, хоть на один денёк”. Она услышала родной голос и расслабилась, но где-то внутри всё сжалось от ужаса, будто Ирина могла легко разглядеть в ней все трещины и шрамы, оставшиеся от прежней жизни.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
— Аня, пожалуйста, не отказывай, — голос Ирины в трубке звучал настойчиво. — Я ненадолго, и мне так хочется тебя увидеть. Встретимся в городе?
Анна кашлянула, чтобы скрыть дрожь в голосе.
— Прости, у меня сейчас безумно много дел… Может, потом?
Она набиралась смелости произнести решительное “нет”, но почему-то сдалась подругиной улыбке, которая буквально сочилась через телефон. Слишком много значили эти воспоминания, и слишком печально было признаваться, что ей по-настоящему страшно показать свою новую жизнь.
Ирина не унималась: настойчивые сообщения приходили каждый час. “Аня, ты ведь рассказываешь не всё. Не молчи!”. Анна хваталась за телефон, машинально перечитывала, но ничего не отвечала. Ночью, в полубессознательном порыве, она написала длинное письмо, где попыталась объяснить, как тяжело ей переживать годы после смерти матери, как зеркало вдруг стало чужим, а люди вокруг — далёкими. Но поутру эта исповедь показалась ей ещё одним проявлением слабости, и сообщение так и не было отправлено.
Через два дня в дверь постучали. Ирина появилась на пороге без предупреждения, будто чувствовала, что иначе Анна будет лишь продолжать прятаться за телефонным молчанием. Они сели за стол, хмурые и напряжённые. Анна, поджимая губы, старалась изобразить спокойствие. Но стоило подруге заговорить о матери, о том, какой Анна была весёлой девчонкой когда-то, что-то словно сломалось.
— Пойми, я не хочу жалости! — выпалила Анна, глядя в чашку чая. — И не хочу, чтобы меня спасали.
Ирина сочувственно коснулась её руки. Но Анна уже выпрямилась, встала и, сжав склянку с зелёной жидкостью, которая лежала у неё рядом, бросила короткое:
— Выйди, пожалуйста.
Сразу после этого она чуть не разбила зеркало в коридоре: в ослепительном отблеске ей почудилось то самое чужое лицо, смеющиеся глаза — мамины глаза. Съёжившись, Анна ощутила, как страх освобождает её от оков. Что если всё это время она просто не давала себе шанса прожить горе и признать: мама ушла, но её любовь осталась в каждом воспоминании? Склянка в руке почему-то уже не была пугающей, и Анна наконец решилась раскрутить крышку, выпустив горьковатый запах. Это был старый настой, который ей когда-то подарили в аптеке травника. Символ веры в исцеление, к которому она всё не решалась прикоснуться.
В тот же вечер она позвонила Ирине:
— Прости меня. Я запуталась в себе и не знала, как жить дальше. Давай увидимся завтра в нашем любимом кафе?
В трубке послышалось приглушённое всхлипывание, а потом тихие слова:
— Я жду этого разговора столько лет, Аня. Спасибо.
Когда звонок оборвался, Анна подошла к зеркалу и взглянула на своё отражение. В этот раз оно не пыталось пугать её чужим взглядом. Наоборот — мягкая полуулыбка будто говорила, что ей не нужно бояться ни памяти, ни будущего.
На следующий день, осенний дождь, кажется, палил без перерыва, но Анна сидела за своим столиком и улыбалась каждой капле за окном. Рядом на стуле лежала склянка — пустая теперь, словно исполнившая своё предназначение. И когда в полутёмном зале появилась Ирина, Анна отвернулась от зеркала, наконец почувствовав, что соединила в себе то, чего боялась всю жизнь: свет и тень.
