Утро захлебнулось в звуке разбивающегося стекла. Ирина вздрогнула, увидев у порога старый пакет, забытый в суматохе поминок. Из распоротого полиэтилена торчала бордово-серая ткань — футболка Станислава, пропахшая его последним вечером и забрызганная подсохшей кровью. Вместо ужаса она ощутила странное облегчение: будто эта вещь напоминала о том, что уже ничего не изменить.
— Чёрт бы побрал этот Новый год, — пробормотала она, заглядывая в безлюдный коридор. За стеной раздавались голоса соседей, которые вовсю готовились к празднику. Ирина машинально закрыла дверь на щеколду и прошла в кухню. На столе стоял телефон, мигала пропущенная вызовом надпись: «Оксана». Подруга то и дело звонила, уговаривая приехать к их общей компании, чтобы не вариться в одиночестве. Но Ирина только сжимала трубку в кулаке и медлила.
Она поставила пакет с футболкой на видное место, выдохнула. Потом вспомнила, как ещё вчера сама надеялась спрятать все вещи мужа подальше, лишь бы не натыкаться на них. Но теперь что-то сломалось внутри.
Станислав всегда казался человеком, неспособным на обман. Ирина вот уже неделю пыталась сложить всё в одну картинку: телефонный звонок с новостью о некой «любовнице», нелепая смерть мужа два месяца назад, кровавая футболка, по которой теперь можно изучать карту его заблуждений. Может, именно оттуда и растёт моя свобода? — пронеслось в голове, как короткая вспышка. Удивительное ощущение: горечь вместе с тихой радостью, что больше не придётся бояться его измен или оправдывать собственную ревность.
— Послушай, Ириш, нельзя так замыкаться. Впереди праздник, твоя жизнь продолжается, — на другом конце провода Оксана говорила едва срывающимся голосом. — Ты не виновата, что у него была другая. Ты даже не знала об этом, пока…
— Я и сейчас толком ничего не знаю, — перебила её Ирина.
— Хватит сидеть дома. Приезжай к нам, развейся, а то совсем себя угробишь.
Ирина с сомнением взглянула на телефон, но всё-таки согласилась. Внутри зашевелилась странная решимость — она хотела выяснить всё до конца.
Праздник эхом пронзил её тоску, стоило переступить порог загородного дома друзей. Весёлые возгласы, шутки, бенгальские огни — весь этот антураж Нового года словно издевался над её состоянием. Но Ирина изо всех сил старалась улыбаться, делая вид, что забывается. Она даже выпила лишний бокал шампанского, чтобы хоть немного затупить непрошеные мысли. Какая ирония: я тут убиваюсь, а раньше считала его шаги, чтобы не пропустить, когда он вернётся домой. Теперь никто не вернётся.
Наутро она отправилась к тому месту, где Станислав погиб. Сама не ожидала от себя такого чувства — будто нужно поклониться прошлому. Старая автобусная остановка, грязный снег и пара завалящих магазинов. Ирина закрыла глаза, восстанавливая в памяти детали. Говорили, он вышел из автобуса в невменяемом состоянии, будто сильно нажрался или был в ярости. Метель тогда заметала следы, и никто не понял, как он оказался под колёсами брошенной фуры. По словам свидетелей, всё произошло в тот миг, когда Стас схватил телефон и истошно кричал на кого-то, а потом заскользил по льду и…
— Тебе этого мало? — голос Кирилла, лучшего друга Станислава, заставил её вздрогнуть.
— Почему ты здесь? — тихо спросила она.
— Хотел взглянуть, может, лучше пойму, как это случилось.
Они стояли плечом к плечу, не говоря ни слова о том, что на душе. Но Ирина вдруг ощутила, что хочет посмотреть в глаза той женщине, которую называют любовницей.
На поминки в квартире свекрови она решила появиться без предупреждения. Именно там объявилась незнакомая брюнетка, которую вполголоса называли «Людмила». Когда Ирина зашла, разговоры стихли, будто сдернули занавес. Людмила сидела в стороне сдержанная и надменная. Ирина отметила жёсткость взгляда и ледяную вежливость, с которой та кивнула. Никто не решался спросить напрямую, в каких отношениях они были со Станиславом. Но она прочитала ответ в каждой детали: Людмила выглядела растерянной, однако держалась так, словно наделена особыми правами.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
— Что вы на меня так смотрите? — Ирина поняла, что никаких проницательных вопросов не будет, и заговорила первой. — Или думаете, я должна сказать вам спасибо, что вы…
— Я ничего не сделала, — прервала Людмила, приподняв подбородок.
— Ах, правда? А кто тогда?
— Вам это зачем? Он ведь уже мёртв, — ответила та, глядя прямо в глаза.
Кто-то в комнате ахнул, а потом послышался нерешительный шёпот. Сама Ирина ощутила невыносимое сочетание ярости и боли. Ей хотелось швырнуть что-то в эту холодную женщину, разорвать тишину криком, но она лишь сдавленно спросила:
— Он любил тебя?
— Спроси его самого, — парировала Людмила и отвернулась, словно Ирины не существовало.
Скандал вспыхнул внезапно. Словно подтолкнувшись от напряжения, свекровь завопила, что из-за таких «девок» у неё сына в могилу унесло. Родственники начали выкрикивать обрывки обвинений: «А ты, Ирина, могла бы удержать его, если бы… если бы не…». Грохнула посуда, послышались надрывные всхлипы, и поминки перестали быть тихим поминанием усопшего. Ирина смотрела на эту вакханалию со странным безразличием, пока не заметила, как Людмила бешено роняет стул и выбегает в коридор. Тогда она тоже решила уйти, вырвавшись из круга гнева и гипократии.
С каждой ступенькой вниз Ирина всё отчётливее понимала, что здесь ей больше нечего делать. У меня хватит сил сказать себе правду. Она больше не чувствовала вину за то, что не уберегла мужа. Наоборот, её преследовало смутное ощущение облегчения и нового одиночества, более честного, чем прежние чужие объятия.
Когда добралась до своей квартиры, сил не оставалось даже на то, чтобы снять пальто. Она на автомате распахнула дверь, пропустив внутрь хвойный запах давно завядшей ёлки, и вдруг застыла. Пакет с футболкой по-прежнему лежал на приметном месте. Непонятно, что двигало ею в тот момент, но она развернула эту тряпку, как боевой флаг, и уставилась на бурые пятна.
— Простите меня, если не уберегла. И загляните в моё сердце, если сомневаетесь, — тихо пробормотала Ирина. Ей казалось, что говорит не только со Станиславом, но и с самой собой, прежней, которая цеплялась за тень уже остывшей любви.
В комнате громоздились коробки с его вещами, собранные в порыве забыть всё разом. Она нерешительно взяла первую попавшуюся — там оказался недописанный дневник, где Стас оставлял ряд случайных фраз, в основном о работе. Но на задней обложке аккуратно выводил строки: «Вина разъедает, когда скрываешь истину. Бывает больно, но в этом боль и есть свобода». Вряд ли он писал ей, но слова попадали точно в душу: она тоже слишком долго прятала свой гнев, закрывала глаза на его отстранённость и свое подозрение к несуществующим или существующим любовницам. Я боялась признаться, что давно не была счастлива.
Она подошла к стене, где висела его фотография в рамке. Раньше она стороной обходила эту чёрно-белую улыбку: не могла смотреть и не испытывать дикого комка в горле. Теперь же всмотрелась в знакомые черты и вдруг ощутила умиротворение. Причина её спокойствия была пугающе проста: всё кончилось. Груз непонимания, ревности, вечных обещаний — всё это рассеялось вместе с его смертью и разоблачением его двуличия.
— Прости, что я не прожила с тобой эту жизнь до конца, — выдохнула она. — Но я обещаю, что проживу свою. И мне больше не страшно.
Ирина вышла на балкон, дрожа от вечерней прохлады, и всей грудью впустила в себя морозный воздух. Где-то на заднем дворе весёлая компания жгла петарды, слышались вопли и смех, а небо вспыхивало брызгами салютов. Так, вероятно, начинается её новое утро: без Станислава, без бесплодных попыток удерживать когтистое прошлое.
— Ну и пусть, — подсказала ей тишина, и она позволила себе робкую улыбку.
