Анна сидела на маленькой скамейке у подъезда и сжимала в руках коричневый портфель. Внутри лежало свадебное платье, аккуратно сложенное и перевязанное атласной лентой. Она пыталась сосчитать, сколько шагов осталось до квартиры будущего жениха. Семь ступенек, длинный коридор, потом ещё три пролёта, и там за потёртой дверью — свекровь, вхожая в её жизнь внезапно и безжалостно. Сердце стучало так, будто хотело вырваться из груди. И ведь ещё вчера они с Дмитрием планировали тихую семейную церемонию на осенней окраине города, а теперь всё грозило превратиться в скандальный фарс.
Он ждал наверху, озабоченно прикусывал губу и всё поглядывал на часы, ожидая, что мать вот-вот появится и обсудит детали грядущей свадьбы. Анна ещё не знала, что любимица всей семьи Елена — та самая свекровь, которая окружала их заботой и улыбками, — собирается сорвать торжество. Под пёстрым зонтом трепетала от холодного ветра, но не решалась заходить внутрь. Несколько дней назад она слышала, как Елена невзначай бросила: «Сыну нужна другая невеста, более достойная». Слова звучали тихо, но Анна уловила их подчёркнутую категоричность.
Сверху раздались нетерпеливые шаги, а следом и голос будущего тестя, уставшего мирить жену со всем на свете. Он всегда казался уравновешенным, почти бесстрастным, но Анне нравилась его спокойная манера разговора. Сейчас он что-то шёпотом втолковывал Елене, пока та не выдержала и громко воскликнула:
— Я только хочу, чтобы мой сын не ошибся!
Анна поднялась, зябко передёрнула плечами и всё-таки вошла в подъезд. Потянула за собой портфель с тем самым платьем, в котором мечтала пойти под венец. На втором этаже она услышала, как хлопнула дверь, и предстала перед ней Елена во всей своей внушительной строгости. Длинное пальто цвета вишни подчёркивало осанку, а при виде Анны женщина чуть приподняла подбородок, словно проверила: испугается ли та.
— Наткнулась я тут на некоторые разговоры, дорогуша, — холодно начала Елена. — И мне не понравилось, что я услышала.
Анне показалось, что горло сжала невидимая петля. Хотелось сказать, что она не собиралась никаких разговоров вести за спиной, но голос пропал. Вместо этого она сделала короткий кивок: как бы indicating, что сейчас всё выслушает. За спиной послышались шаги тестя, и он негромко спросил:
— Может, все-таки без сцены обойдёмся, Лена? Пригласим Анну на чай?
Елена полуобернулась к нему:
— На чай? Хватит осмысливать всё за меня. Я знаю, как уберечь Диму от ошибки.
Анна вдруг ощутила невыразимую усталость. Это была не просто материнская суровость — здесь витала какая-то неотвратимая враждебность, смешанная с хроническим недоверием. А ведь она когда-то воображала, что Елена станет её союзницей, что они будут смеяться над семейными байками, выбирать цветы для праздника и подбирать подходящую прическу.
— Я не хочу ссор, — наконец выдавила Анна. — Может, действительно поговорим за чаем?
Елена посмотрела на её портфель:
— И что, вот это твоё великое подвенечное платье? Его сейчас же надо вернуть в магазин.
Тесть покачал головой, развёл руками:
— Лена, ради всего святого…
Анна почувствовала, что лёгкие сжимает облако обиды. Но она не могла себя сдержать и вымолвила:
— Я люблю вашего сына, но если вы полагаете, что у меня нет на это права…
Резкий смех Елены прервал её фразу:
— Право? Дорогуша, право любить — не вопрос. Вопрос в том, кто тебе позволит стать частью нашей семьи.
Анна опустила голову, осторожно отступила на шаг, чтобы не разрыдаться у них на глазах. Ей вспомнилось, как на прошлой неделе она говорила Дмитрию: «Твоя мама, наверное, прекрасная женщина, просто ей нужно время привыкнуть». Но, видимо, всё зашло слишком далеко.
Вечером у них был семейный ужин. Дмитрий, Анна и его родители сидели за столом в тесной гостиной. Анна решила попробовать наладить хоть малейшее общение с будущей свекровью: расспрашивала о старых семейных фото, детстве Дмитрия, нюансах рецепта пирога, что стоял в центре стола. Елена отвечала односложно. Тесть кивал, пытаясь поддержать нейтралитет. Дмитрий, видно, волновался и старался дипломатично переключаться с темы на тему. Наконец свекровь подняла голову и тихо произнесла:
— А знаешь, Анна, сколько раз я пыталась убедить Диму, что ему лучше пожить одному? Или выбрать невесту, которую ему порекомендовала сама судьба?
Эти слова заставили Анну подскочить. Она выронила вилку, и та громко звякнула о край тарелки. Внутри всё похолодело. Дмитрий обхватил рукой плечо матери:
— Мам, да разве не видишь, что мне всё это не надо слушать?
Но Елена продолжала, будто не слышала его:
— Я знаю, что люди вроде неё… — она указала на Анну взглядом, — они не вписываются в нашу семью. И свадьбы, как таковой, не должно быть.
Анна подавилась собственными словами: ей реально не хватало воздуха. Внутренне она кричала, но вслух не могла выдавить даже возражение. Всё, что осталось — ощущение, будто земля уходит из-под ног. Дмитрий выглядел растерянным, то ли жалел мать, то ли сам запутался между любимой женщиной и маниакальным стремлением Елены всё контролировать.
Поздно вечером она вышла из квартиры, так и не договорив ни с кем. Дмитрий позвонил ей через час, взволнованно спрашивал, куда она пропала, звал вернуться. Но Анна лишь коротко ответила:
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
— Мне нужно побыть одной. Всё не так просто, Дим. Вроде бы я хотела, чтобы мы строили жизнь вместе, но твоя мама…
Он молчал, а она понимала: даже в эту минуту он не сможет выбрать, кому уступить. Он слишком любит мать, неловко мечется между школой вежливости и собственным желанием жениться на Анне. В сумке находился волшебный символ былой радости — платье для предстоящей церемонии. Но теперь оно лишь тянуло её вниз, напоминая о том, что неприязнь Елены не исчезнет.
На следующий день Анна встретилась с тремя подругами в маленьком кафе, где витал запах корицы и ванили. Они выслушали её сбивчивый рассказ, стараясь подбодрить. Зоя, самая решительная из них, сказала:
— Так и скажи: «Хочу замуж за Дмитрия, а свекровь пусть идёт лесом!» Разве не так?
Анна вздохнула:
— Зоя, ты не понимаешь. Я не хочу жить с ощущением, что меня каждый день на дух не переносит женщина, которая будет рядом. И дело не в том, что она просто капризничает. Она намеренно рушит мою жизнь.
Подруги смотрели на Анну с сочувственной улыбкой, но у неё созревало только одно ощущение: возможно, придётся отменить свадьбу. Банкет там, торт, родственники — всё станет бессмысленным, когда в глубине души царствует страх.
К вечеру она позвонила Дмитрию. Он был взволнован:
— Мама, кажется, совсем сорвалась. Я боюсь, что она сейчас позвонит всем знакомым и заявит, что свадьбы не будет.
— Может, и лучше, — горько усмехнулась Анна. — Что я буду делать с платьем, не представляю. Уже думаю, вернуть его назад, пока не поздно.
Дмитрий промолчал. Затем попытался мягко заверить её, что всё наладится, если бы только Анна проявила чуть больше терпения. Она слушала и понимала: он просит её стать вечным компромиссом. Но хуже всего, что она уже не чувствует уверенности: как жить с угрозой того, что свекровь всегда за плечом?
Ссора грянула в конце недели, когда Елена впервые примчалась к Анне домой — зловеще спокойная. Пришла одна, без тестя. Принесла пачку каких-то сомнительных документов и набросилась на Анну словами:
— У меня тут кое-какие факты из твоего прошлого. Ты не идеальна, как пытаешься из себя строить!
Анна похолодела. Неужели свекровь рылась в бумагах, искала компромат об её семье или о давних отношениях? Стало страшно. Елена буквально наслаждалась минутой торжества:
— Дима это прочтёт, и увидим, захочет ли он подписывать брачное свидетельство!
Анна кашлянула, подавляя дрожь в голосе:
— Уходите. Мне не о чем с вами говорить. Данную свадьбу… в общем, я уже приняла решение отменить. Позвольте мне остаться самой собой — без вашей милостыни и претензий.
Глаза Елены расширились, она вдруг потеряла весь свой запал, будто кто-то выдернул у неё из-под ног почву уверенности. Бросила бумаги на стол и громко захлопнула дверь. Анна тут же почувствовала, что её колотит от адреналина — но внутри посвободнело.
За день до значившейся в приглашениях даты церемонии Анна встретилась с Еленой в небольшом ресторане на окраине. Танцев на свадьбе уже не предвиделось, зато предстоял откровенный разговор. Елена сидела за столиком, неловко теребила салфетку. Анна подошла и присела напротив.
— Думаю, мы обе зашли слишком далеко, — начала она, стараясь не упасть духом. — Но я не хочу ломать судьбу ни себе, ни вашему сыну.
— Неужели ты собираешься всё оставить? — голос Елены дрогнул впервые за всё время. — Я просто хотела лучшего для Димы. Ты не подходишь ему, уж извини.
Анна закрыла глаза: *Боже, как же много боли может накопиться в отношениях, когда люди считают, что знают, как «правильно» для других*. Она сделала глубокий вдох:
— Возможно, вы правы. Я не подхожу вашему сыну. Знаете, что самое парадоксальное? Я хотела пригласить вас жить рядом, отмечать праздники вместе — как в обычной семье. Но теперь понимаю, что так не будет. И это моя последняя встреча с вами в статусе «невестки».
Елена едва заметно кивнула, словно признала: «Да, ты не будешь моей невесткой».
— И всё же… прости меня. Я не думала, что ситуация зайдёт так далеко.
Анна смотрела на неё и мучилась: ей всего лишь нужно было, чтобы она не вмешивалась. Но что сделано, то сделано. Она расплатилась за заказанную воду — и молча вышла.
Уже в автобусе Анна оглядела портфель на коленях. *Свадебному платью здесь больше не место*. Она вспомнила, как мечтала идти под руку с Дмитрием, как воображала счастливый танец среди пожухлых осенних листьев. Теперь эти картинки рассыпались, будто испачканные старые фотографии. Опустив глаза, она набрала сообщение для Дмитрия: *«Иногда лучшее решение – это отпустить»*. Тихо нажала «Отправить».
Одним днём позже она стояла у витрины свадебного салона и наблюдала, как продавец осторожно принимает назад то самое платье. Удивлённая девушка в салоне осторожно спросила:
— Проблемы с размером?
— Проблемы с семьёй, — ответила Анна и улыбнулась неуверенно. — Спасибо за всё. Мне действительно пора двигаться дальше.
Она вышла на улицу, где моросил осенний дождик. Никакого торжества в этот день не происходило — как и никакого скандала при гостях. В глубине души тлела горечь разочарования, но вместе с тем ощущалось облегчение. Новая глава в её жизни только начиналась, а прошлое оставалось позади вместе со свадебным платьем, которое никогда не увидит торжественного выхода к алтарю.
