Полина сидела на крохотном кухонном стуле, обхватив колени. Вчера вечером она снова получила звонок от своей матери, и вместо обычных вопросов о здоровье услышала взволнованное: «Ты точно не забываешь есть? Тебя не обижают? Я переживаю…» Никаких конкретных обвинений, только вездесущая забота, которая отравляла её личное пространство не меньше, чем вечная нехватка денег и собственная неуверенность. Синие пряди волос, собранные в косу, спадали на плечо; она машинально поглаживала их, словно проверяя, не выцвела ли эта тщедушная свобода.
На столе стояли чашка недопитого чая и обрывки конспектов по психологии. Подруга Аня, как назло, опять писала сообщения в мессенджере с предложениями «расслабиться и забыть о проблемах», явно предчувствуя, что у Полины ночь выдалась тяжёлой. Та могла, конечно, выскочить с ней куда-нибудь в бар, но понимала: после недавнего конфликта с парнем в голове гудел фон несостоявшихся объяснений. И как будто мало того, что вся эта драма поглотила её последние силы, — уроки и работа оставались на втором плане, а чувства смешались с безысходностью.
Она медленно сделала глоток чая, решив, что позже обязательно позвонит Ане, но сперва ей нужно уединение.
В гостиной всё ещё валялись разбросанные футболки и книги, напоминавшие о том, как они с ним смеялись две недели назад, когда готовили совместный проект. Теперь от улыбок не осталось и следа.
Вчера Аня сообщила, что видела его с другой девушкой где-то в сквере, причём их разговор явно шёл не о невинном чаепитии. Это была не пустая ревность, а то горькое прозрение, которое Полина всегда старалась от себя отмахнуть. В тот момент у неё словно сжалось сердце: то неописуемое ощущение, когда кажется, что земля уходит из-под ног.
Она поймала себя на том, что пытается сдержать слёзы, и чуть ли не впервые в жизни позволила им рекой хлынуть из глаз. Неужели всё повторяется снова? Сколько раз я уже обжигалась, но каждый раз верила, что любовь стоит того, чтобы пробовать заново…
В комнату вышла Аня в растянутой футболке. Она пришла вечером, когда Полине стало совсем худо, и осталась ночевать, словно стараясь оградить подругу от тяжёлых мыслей.
— Полиночка, ты как? — спросила она, подходя ближе.
— Хотела бы ответить «нормально», но не буду врать. Я… просто не верю, что он так поступил.
— Может, тебе позвонить ему самой? Точно узнать, что у них за отношения.
— Да какой смысл. Он соврёт, либо отмолчится, а я только хуже буду себя чувствовать, — ответила она, теребя кончик косы пальцами.
Через час Аня уехала по каким-то делам, пообещав вернуться вечером с мороженым и поддержкой. Полина же решила: пора прекратить самоедство. Она сделала привычную дыхательную практику и попыталась выкинуть всё из головы. Но телефон вдруг завибрировал, показывая незнакомый номер. Она нехотя поднесла трубку к уху, уже догадываясь, кто это может быть.
— Алло, — сказала она, пытаясь сохранять спокойствие.
— Это мама Кирилла. Мне надо с тобой поговорить, девочка, — раздался непривычно жёсткий голос.
Полина сжала трубку. От этих слов у неё по телу пробежал неприятный озноб.
— Слушаю, — ответила она, отчётливо понимая, что разговор будет нелёгким.
Женщина принялась что-то бормотать о том, что Кирилл редко звонит домой, что он сейчас стремится наладить учебу, а девушке, т. е. Полине, следует отнестись к нему с пониманием. Всё это звучало, будто прикрытие для его проступков.
— Он ребёнок и легко увлекается, — произнесла мама. — Уж ты должна это уметь прощать, а не устраивать скандалы на ровном месте.
У Полины защемило в груди. Матери всегда пытаются защитить своих детей, но ведь есть вещи, которые нельзя списать на ребячество.
— Возможно, — сказала она, стараясь говорить ровно. — Но этой «увлечённости» я не могу больше терпеть.
Женщина не стала слушать. Попрощалась быстро, закончив разговор резко.
После звонка она ощутила, как напряжение накрывает с головой. Будто снова оказалась маленькой девочкой под слишком требовательным взглядом взрослых, которые знают лучше, как ей жить.
Хватит, — прошептала она и заставила себя подняться. Квартиру нужно было вычищать не только от вещей Кирилла, но и от жгучих воспоминаний о нём.
Она начала с того, что открыла его ящик в комоде и без колебаний достала всё, что каким-то образом оставалось здесь после их ссор и примирений. Толстовки, диски, пара книг по дизайну, — всё это со вздохами полетело в старую коробку. Потом она дошла до гостиной и сгребла в охапку его футболки, носки, зарядки и наушники. Буквально за полчаса комната преобразилась: пропали его привычные следы.
Испытывать при этом удовлетворение или боль — её разум метался. Скорее это походило на чувство холодной сухости внутри: слёзы уже выплаканы, и осталось лишь выжженное поле, которое нужно заново засеять чем-то настоящим.
Чтобы отвлечься, она решила позвонить своему брату Денису. Он жил в другом городе, учился на инженера. Полина нечасто делилась с ним проблемами, но сейчас ей до смерти хотелось услышать родной голос.
— Привет, Дэн, — тихо произнесла она.
— О! Сестрёнка, что случилось? Голос такой, будто семь пятниц на неделе.
— Да всё это из-за Кирилла. Мы расстались. Мне правда надо выговориться. Ты можешь помочь?
Она ощущала, как внутри у неё скручивается всё от стыда, ведь признаться в своих промахах было тяжко. Но брат лишь вздохнул:
— Ну давай, рассказывай, я же не чужой.
Пока Полина говорила, замечала, как в ней зарождается смутное облегчение. Словно вынимая из себя занозу, она пересказывала про те мелочи, которые вроде бы прощала Кириллу, и про его итоги «увлечения» на стороне. Денис слушал, не перебивая, и под конец сказал спокойным тоном:
— Знаешь, всё время винить себя в том, что парень оказался не тем, кем хотел казаться, — неправильно. И расставания бывают на пользу. Нынче поздняя весна, так что ты можешь по-другому взглянуть на жизнь. Завтра купи новой краски для волос или что угодно, что вдохновит.
— Спасибо… Серьёзно, это спасает.
— Если что, звони. Не держи в себе.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Она улыбнулась, звонок завершился, и на какие-то минуты душа будто вышла из мрака в освещённое окно. Однако оставался ещё один тяжёлый шаг: финально поговорить с самим Кириллом. Не для того, чтобы спасти отношения, — она уже не верила в спасение, — а чтобы поставить точку. Эта мысль заставляла её сердце колотиться сильнее.
На следующий день она назначила ему встречу в книжном кафе, нейтральном и не слишком людном месте. Стояла хмурая погода, в окнах мерцали бежевые солнцезащитные шторы, под которыми посетители бродили вдоль полок с книгами. Полина пришла немного раньше, успела взять для себя зелёный чай без сахара. Стоило взглянуть на её руку — как подрагивали пальцы, хоть и старалась держать себя в руках.
Кирилл опоздал на двадцать минут. Появился в дверях с привычной безразличной полуулыбкой, бросил на неё взгляд. Подошёл и сел напротив, будто всё в порядке.
— Привет, — сказал он, не выражая раскаяния.
Она смотрела на него и поняла, что не чувствует ни любви, ни ненависти — только усталость.
— Зачем тебе это было нужно, Кир? — спросила она тихо. — Почему ты не мог просто сказать, что чувства прошли?
Он откинулся на спинку стула и пожал плечами.
— А что я должен был сказать? Я не собирался с тобой расставаться. Да, был флирт… Ну, ты преувеличиваешь, честно.
Услышав это, Полина закипела. Но в этот раз она словно взяла себя за руку и не дала выплеснуться гневу в крик. У неё перед глазами возникла картина, как мама Кирилла говорит про «он ребёнок», и она осознала всю безнадёжность.
— Дело ведь не только во флирте, — ответила она. — Ты не считаешь меня человеком, который заслуживает честности. Для тебя всё игра, и все вокруг должны тебя понимать… я устала.
Он какое-то время молчал, глядя в стол, потом хмыкнул, заглянул ей в лицо:
— Хорошо, устала — это твой выбор. Хотела вот драму, получай. Я не пообещаю тебе никаких извинений, если ты на это рассчитываешь.
В этот момент Полина поняла, что разговаривать бессмысленно. Глаза у парня были пустые, как у человека, которому всё равно. Она сделала последний глоток чая и решительно отодвинула чашку.
— На этом всё, — сказала она. — Я выбросила все твои вещи. Не приходи больше ко мне, давай обойдёмся без сцен.
Кирилл не стал спорить. Он только кивнул и произнёс:
— Хочешь разрыва — окей. Но не звони потом с упрёками, что я тебя оставил.
Она поднялась, оставила деньги на столе за свой чай и направилась к выходу, стараясь не оборачиваться. Лишь на секунду перед дверью остановилась, ощутив новый прилив горькой свободы. Это не конец жизни, это просто конец глупой истории, — подбодрила она себя.
Возвращаясь домой, Полина поймала себя на том, что в душе, несмотря на обиду, царит странная лёгкость. По пути зашла в косметический магазин и, не задумываясь, купила кремовую краску для волос ещё более яркого синего оттенка. Почему бы нет? — подумала она, и сердце колола тихая радость.
Придя в квартиру, она ощутила, что атмосфера уже другая. Комнаты словно готовы были дышать новой жизнью. Могла ли она сама измениться за сутки? Возможно, это эффект осознания, что не надо держаться за то, что давно не работает. Она прошла в ванную, поставила пакеты на пол и посмотрела на себя в зеркало. Синие пряди смотрели в ответ.
Телефон завибрировал, высветился номер мамы. Полина глубоко вздохнула, подняла трубку:
— Привет, ма. Да, всё нормально… Да, скоро сессия, готовлюсь…
Мать что-то оживлённо говорила, советы звучали один за другим, но впервые в жизни Полина поняла, что не ощущает паники или раздражения — она была спокойна, будто спокойствие шло изнутри, а не из чьих-то чужих ожиданий.
— Не переживай, — сказала она вдруг твёрже. — Я справлюсь сама. Просто доверься мне.
На том конце повисло молчание. Видимо, мама не ожидала такого ответа. Но Полина продолжила:
— Я благодарна тебе, что ты обо мне думаешь. Но мне нужно научиться жить своими решениями.
В ответ прозвучало осторожное «Хорошо…» и смешанный вздох. Разговор завершился, и Полина отложила телефон.
Она села на ковёр и достала из пластикового пакета краску, рассматривая её, как символ перемен. Потом поднялась, чтобы сварить себе чаю по вечернему ритуалу. Новая страница жизни начиналась не так, как она планировала: без принца, но и без илюзий. Привычные страхи больше не казались непобедимыми, ведь она осознала, что главная битва происходит внутри — между жаждой одобрения и стремлением к подлинной независимости.
На мгновение ей захотелось позвонить Ане или брату, рассказать, что она наконец всё сделала. Но потом Полина передумала: ей нужно побыть наедине с этой новой версией себя. Завтра она побежит в университет, вернётся к проектам и книгам, а сегодня — только обещанная самому себе свобода, которую никто не сможет отнять.
В тишине своей квартиры она надела старую футболку, спрятала синие волосы под полотенце и начала внимательно читать инструкцию на упаковке краски. Медленно, почти торжественно, окунулась в процесс. И уже предвкушала, как завтра проснётся, посмотрит на обновлённые пряди, улыбнётся отражению и поймёт: дорога к настоящей себе всегда была перед ней, стоит лишь шагнуть на неё без страха.
