Анна открыла глаза чуть раньше будильника. Ощутила тёплую тяжесть одеяла, но рядом всё дышало непроницаемым молчанием. Алексей лежал, уставившись в потолок, словно не хотел замечать её присутствия. Она медленно приподнялась, смахнула с щёк прядь волос и улыбнулась сама себе. Не самое романтичное утро, но ведь они давно привыкли к этому «тревожному спокойствию».
Странная мысль кольнула изнутри: нужна ли ей настоящая любовь, если в их доме царят взаимное уважение и надёжный тыл? Она встала, откинула тёплый плед и потянулась. Рядом кто-то потерялся в собственных мыслях, но Анна решила не раскручивать себя — впереди была пробежка и новый день.
Она скользнула взглядом по своему запястью, где под тонкой тканью пижамы выделялось маленькое сердечко — её татуировка. Помедлив, вздохнула и вышла из спальни.
Утренний воздух за окном уже светлел, обещая ясную погоду. В семь утра в городе было тихо, если не считать редкие машины и свист ветра между домами. Анна надела спортивные леггинсы и обула удобные кроссовки. Её рутина была отточена: быстрый взгляд на часы, несколько глотков воды, и вот она уже скользит по тротуару, отметая последние отголоски сна.
После возвращения в квартиру Анна застала Алексея на кухне. Он с видом человека, для которого каждое кофе — ритуал выживания, машинально помешивал напиток в кружке.
– Доброе утро, – негромко сказала она, стараясь прозвучать дружелюбно.
Муж посмотрел на неё устало.
– Привет. Как пробежка?
– Ничего особенного. Зато прочищает голову, – Анна уселась напротив, отметив, как напряжённо он сжал губы.
Они обычно не вели долгих разговоров по утрам. Анна понимала, что это скорее её собственный выбор — незаметно обходить острые углы, когда она не уверена, хочет ли сама услышать ответы. Подруга Мария предлагала взглянуть на это иначе: «Если нет страстной любви, хотя бы пусть будет открытое пространство между вами. Вы не должны друг друга ломать!» Но Анне порой казалось, что у них и так всё подчинено странному компромиссу, который тянется уже не первый год.
Позже, когда Алексей ушёл на работу, она вдруг заметила его телефон, оставленный на столе. Экран снова мигнул, словно хотел позвать её. Анна невольно потянулась к гаджету и увидела чужое женское имя. Сообщение: «Спасибо за вчера, обожаю твои истории». Буквы плеснули в сознании ледяной волной.
В первую секунду сердце стукнулось где-то в горле, а в голову ворвался целый рой мыслей. Кто это? Почему «спасибо за вчера»? Её первой реакцией было негромкое: «Только не паниковать». Затем пришло лёгкое отрицание: ну мало ли, может, это новая коллега или просто приятельница. Анна тихо положила телефон обратно, стараясь не выдать своего смятения.
На пробежку следующего дня она вышла ещё раньше. Усилила темп, будто пытаясь выбежать из удушающего вопроса: «А что, если он не так уж прямолинеен, как кажется?» Но убежать от переживаний не получилось. После душа она поймала себя на мысли, что готова выяснить всё открыто — на свой страх и риск.
Анна позвонила подруге.
– Маш, приедешь вечером? Мне надо с кем-то поговорить.
– Конечно! – голос Марии звучал бодро. – Надеюсь, не что-то страшное?
– Наверное, пока не страшно. Но я запуталась.
Подруга принесла пакет с печеньем и зелёным чаем, как символ спокойного разговора, а получила сбивчивый рассказ Анны о странном сообщении и Алексее, который в последнее время будто закрылся в своей бронированной скорлупе.
– Дорогая, – вздохнула Мария, – ты же сама говоришь, что вас всё устраивает. Или… ты хочешь чего-то другого?
– Я не знаю, чего именно хочу. Не знаю, нужна ли мне эта «великая любовь», как в твоих книжках, если у нас есть дружба и вроде стабильность. Но сейчас мне кажется, что стабильность — это иллюзия.
На следующий вечер Анна решила поговорить с мужем напрямик, без расшаркиваний. Она поймала Алексея у входа в квартиру, когда он вернулся из офиса.
– Мне надо с тобой обсудить одну вещь.
Он осторожно посмотрел на неё, снял куртку и прошёл в комнату.
– Слушаю.
– Я случайно увидела чьё-то сообщение на твоём телефоне, – она говорила быстро, словно боялась, что в следующий миг язык не повернётся сказать правду. – Просто скажи, что это?
Алексей прищурился, потом нервно провёл рукой по волосам.
– Сообщение? Ах да… Это приятельница. Ничего особенного.
– Что значит «приятельница»? – голос сорвался на полутон. – У меня такое ощущение, что ты от меня что-то скрываешь.
– Анна, – резко произнёс он, – я взрослый человек. И ты тоже. Если бы я хотел что-то изменить, разве стал бы прятать телефон и вообще оставлять его дома?
Она вздохнула, стараясь разобрать в его тоне спокойствие или, наоборот, уклончивость.
– Может, всё проще, чем я думаю, – тихо выдохнула она. – Но мне нужно знать, что у нас остаётся доверие… хоть какое-то.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
Ночью Анна долго не могла уснуть. Мысли метались между «надо быть спокойнее» и «а вдруг там действительно есть роман». Она старалась смотреть на кольцо на пальце не как на обручальный символ, а как на напоминание, что они когда-то делали выбор осознанно. Или её уговорили в том, что так будет проще всем?
Утром она принялась помогать Алексею в его домашних делах — обычно он сам разбирался с почтой и счетами, но в этот раз дала понять, что готова быть ближе, готова разделить с ним любые трудности, лишь бы он не играл за её спиной. Он посмотрел на неё с удивлением:
– Ан, ты чего вдруг решила заниматься моими квитанциями?
– Хочу чувствовать, что мы — команда, – шутливо ответила она и опустила взгляд.
День за днём она словно тестировала, где тонкая грань хрупкого баланса. Однажды вечером, продолжая разговор начистоту, Анна спросила, почему он перестал откровенно делиться чувствами. Алексей тяжело вздохнул:
– Тебе самому-то легко открыться, когда ты чувствуешь, что всё уже давно за тебя решено? – в его голосе звучала обида. – Я пытаюсь, но ты сама часто отгораживаешься. И знаешь что? Может, я просто смирился с тем, что мы такие: без лишних «пылких признаний».
Она опешила.
– Я… не думала, что всё выглядит именно так, – прошептала она.
Слова застряли горьким комком в груди. Однако она решилась на новую стратегию: устроить «цифровой детокс» на один вечер. Выключить все телефоны, отложить ноутбуки и просто побыть вместе. Алексей поначалу воспринял это довольно холодно, но потом, увидев её решимость, кивнул:
– Хорошо, давай хотя бы попробуем.
За чаем без привычных звонков и уведомлений они сидели напротив друг друга, и Анна вдруг осознала, как мало знает о его недавних радостях, планах, ощущениях. Тембр его голоса, тихий и чуть смущённый, вызвал в ней странное волнение, словно первое свидание спустя годы совместной жизни.
– Ан… прости, если я был слишком замкнутым, – проговорил Алексей. – Просто порой мне кажется, что нам обоим удобнее молчать, чем выяснять отношения. Но я не хочу терять то хорошее, что мы имеем.
Она подняла глаза, почувствовав, как внутренний скепсис уступает место неожиданной ласке к этому человеку, которого она, оказывается, всеми силами старалась «не тревожить» вопросами. И всё же вопрос о чужом сообщение оставался болезненным.
– Значит, у нас всё время «удобство» во главе? – тихо переспросила Анна. – А как насчёт эмоций, желаний? Я ведь тоже не робот. Мне важно… знать, что меня любят не только из привычки.
Его взгляд стал мягче.
– И я хочу чувствовать, что нужен тебе не только как «надежный союзник». Эта девушка из переписки… Я действительно рассказывал ей о проекте, и она… просто слушала. Мне иногда не хватает отклика и твоего участия. Я хотел, чтобы и ты меня услышала, но не знал, как привлечь твой интерес.
Она провела пальцами по краю чашки, с трудом сглатывая застарелую горечь.
– Прости. Я была поглощена своими представлениями о нашем браке. О том, что «холодное партнёрство» проще, чем лезть в душу друг к другу. Но я больше так не хочу.
Внезапно она почувствовала, что им действительно надо обсудить вещи, которые копились годами — страхи, небольшие разочарования, срывы. И, собрав волю, она выговорилась. Рассказала, как иногда сомневается: стоит ли держать этот кажущийся идеальным союз, если на самом деле так хочется страсти и настоящего чувства. Призналась, что её татуировка сердечка — прямая отсылка к юношеской надежде когда-нибудь испытать «огненную» любовь.
Алексей не перебивал. Когда она закончила, он взял её за руку, коснулся запястья:
– И, значит, это сердечко всегда ждало чего-то большего, чем просто «дружбу»?
– Да, – прошептала она. – И я сама всё время убегала на свои пробежки, пряталась в работе, лишь бы не болеть от нехватки эмоций. Но если у нас ещё есть шанс стать ближе, я не хочу закрывать на всё глаза.
Он посмотрел на неё так внимательно, что она будто впервые увидела в его глазах ту глубину, которой раньше не замечала.
– Давай попробуем друг друга не бояться, – выдохнул Алексей. – Я знаю, мог быть более отзывчивым. Но теперь… теперь хочется не потерять тебя по глупости.
Анна ощутила странную теплоту в груди. Она поднялась, чтобы поставить чайник снова, а он вдруг встал следом и осторожно обнял её. Никакой помпы, никаких телеэфирных речей о всепоглощающей романтике. Просто тихий жест близости, как раз то, чего им обоим недоставало.
Поздно вечером в спальне она взглянула на его лицо, ещё немного смущённое, и поняла: да, впереди у них будет куча сложных разговоров, но это уже не та ледяная дистанция, из которой она едва не сделала вывод о неизбежной измене.
– Всё-таки я рад, что мы не молчим, – прошептал Алексей на прощанье, перед тем как они погасили свет. – И спасибо, что напомнила: я тоже человек, а не просто твой партнёр по «домашнему проекту».
Они прижались друг к другу, и Анна впервые за долгое время ощутила, как в ней рождается уверенность: да, возможно, настоящая любовь не гарантирована штампом в паспорте или привычкой. Но если оба готовы говорить и слушать, она способна расцвести и там, где долго царило молчаливое согласие.
В этот момент её татуировка показалась почти горячей на коже, точно отзывалась внутренним биением собственного сердца. Она улыбнулась, скользнув кончиками пальцев по запястью, и закрыла глаза, зная, что завтрашнее утро уже не покажется таким пустым.
