Звук принтера стал почти невыносим, будто глухими толчками вбивался ей в виски. Настя вздрогнула, машинально поправила стопку бумаг и посмотрела на молочно-белые листы с едва видными полосками текста. Словно это не отчёты, а безысходность, выжатая в чернильные строчки. Она работала офисным менеджером на бумажном заводе обычно тихо и сосредоточенно, но сегодня даже привычный гул станков казался ей каким-то отчаянным стоном.
Иногда коллеги бросали на неё беспокойные взгляды. Ей писали в мессенджерах: «Насть, как ты? Всё нормально?» Она, как всегда, читала и закрывала окно сообщений. На рабочем столе бесхозно валялась пустая бутылка из-под вина — не решалась выбросить, хотя и не понимала, почему держит её перед глазами. В тридцать восемь её небрежные волосы и потускневший взгляд вызывали у окружающих вялое сочувствие, но никто не смел подойти и спросить прямо, что у неё внутри.
Она облокотилась на край стола и вспомнила, как два года назад её жизнь треснула по шву вместе с потерей дочери. С тех пор любая попытка найти смысл казалась фарсом. Настя отвела взгляд от бутылки, мельком увидела чье-то забавное сообщение на экране и тихо выдохнула.
Сегодня утром она нашла в старом ежедневнике фотографию, где её девочка смеётся на солнце, подставив пухлые щёчки золотистым лучам. Настя долго вглядывалась, пока на глаза не навернулись слёзы. И вдруг осознала, что от себя не убежать: весь этот ком боли, затаённой в каждом её движении, не растворяется в буднях. Она стремительно вышла из офиса, забыв закрыть вкладки в компьютере.
— Настюха, что случилось? — спросила её знакомая, догнав на крыльце.
— Да всё нормально, — тихо ответила она, но голос прозвучал так, словно этот ответ не предназначался никому.
Дома серые панельные стены встретили её сыростью и пустыми звуками капающего крана. Настя встала у окна, наблюдая, как темнеющее небо сливается с дождливой дымкой за двором. Перед глазами снова промелькнул образ дочери — маленькой, живой, вечно что-то напевающей. Сердце сжалось, а в груди выросла решимость: достаточно молчать.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Она записалась к психологу, скорее на автомате, чем осознанно. Но на первом занятии голос специалиста звучал для неё отдалённо, как через реку тумана. Каждый раз, когда мелькала тема дочери, Настя ловила себя на желании встать и уходить. После второго сеанса она перестала приходить, убежав в бытовую обыденность, но и там не находила покоя.
— У меня будет встреча с друзьями в субботу, приходи, — предложила подруга по телефону.
— Ладно, — погодя сказала Настя, хотя от одной мысли о детях подруги хотелось спрятаться под одеяло.
В назначенный день она действительно попыталась включиться в разговор. Сидела в гостиной, где малышня сновала между стульями с громким смехом. Настя старалась улыбаться, пить чай и не думать о прошлом. Но мозг упорно возвращал её в те моменты, когда её собственная дочь точно так же бегала по квартире и выпрашивала конфеты. К горлу подкатил ком, и Настя встала первым делом уйти, даже не попрощавшись.
Отпуск, взятый в порыве внутреннего отчаяния, не принёс облегчения. Она пробовала бегать ранними утрами по промокшему двору, надеясь, что усталость затмит боль. Однако и после километра равнодушных многоэтажек в голове шумело только одно: почему мир продолжает жить, когда у меня внутри всё вымерло?
Вечером Настя словно очнулась от собственного безмолвия. Она решилась позвонить психологу и сказать: «Я не могу оставаться в этом состоянии, помогите мне». Впервые за долгое время она проговорила свою боль прямо, не пытаясь выглядеть «нормальной». И вдруг поняла, насколько тяжким грузом было то, что она всё время носила с собой, боясь признаться, что жизнь без дочери — просто бледная тень настоящего существования.
— Я хочу переехать, — заговорила она сама с собой после сеанса. — Может, другой город, другая улица… хоть что-то ведь должно измениться, если я сделаю шаг.
В городе так же моросил мелкий дождь, но он уже не выглядел в её глазах безнадёжным. Настя не знала, удастся ли ей перешагнуть через свою потерю, но в душе родилось маленькое упорство: не спасать себя лишь вином и работой, не бросаться в отрешённость, а учиться жить с этим горем. И хотя ветер хлестал по стеклу, а осень стянула небо серыми тучами, она вдруг ощутила, что даже в таком холодном сумраке можно найти крошечный источник тепла — стоит лишь не закрывать глаза на собственные чувства.
— Я справлюсь. Или хотя бы попробую, — прошептала она, слушая, как капли дождя бьются в подоконник. И этот тихий шёпот впервые прозвучал как обещание самой себе.
