Подруга познается в беде (рассказ)

Часть 1. Прошлое и настоящее

Звонок раздался в половине одиннадцатого вечера. Марина посмотрела на экран телефона и нахмурилась – Лена, ее лучшая подруга, обычно не звонила так поздно.

– Привет, что случилось? – В трубке послышалось прерывистое дыхание.

– Марин, прости за поздний звонок. Я должна тебе кое-что сказать… – голос Лены дрожал. – Мы с Андреем встречаемся.

Марина почувствовала, как комната начала кружиться. Андрей – ее бывший муж, отец их двенадцатилетней дочери Сони. Они развелись три года назад после пятнадцати лет брака.

– Что значит «встречаетесь»? – Марина старалась говорить спокойно, хотя внутри все клокотало.

– Уже два месяца. Я не хотела говорить, пока не была уверена… Марин, я знаю, как это выглядит…

– Как это выглядит? – Марина резко встала с дивана. – Моя лучшая подруга, которая знает всю историю нашего развода, которая видела, как я рыдала у нее на плече, теперь встречается с моим бывшим?

Они дружили с первого класса. Тридцать лет неразлучной дружбы – походы в кино, совместные путешествия, секреты, доверенные только друг другу. Лена была свидетельницей на их свадьбе с Андреем, крестной Сони.

– Я не планировала этого, – голос Лены стал тише. – Просто как-то само получилось. Помнишь, три месяца назад была та выставка? Мы случайно встретились там…

Марина помнила. Лена тогда написала ей восторженное сообщение о потрясающей выставке современного искусства. Теперь все складывалось – именно тогда все и началось.

– И ты решила, что это нормально? – Марина начала расхаживать по комнате. – Что я пойму и приму?

– Я надеялась… – Лена запнулась. – Мы же всегда были как сестры. И ты сама говорила, что после развода начала новую жизнь.

– Начать новую жизнь не значит благословить свою лучшую подругу на отношения с бывшим мужем! – Марина почувствовала, как по щекам покатились слезы.

В памяти всплыл тот вечер трехлетней давности, когда она узнала об измене Андрея. Именно Лена тогда примчалась среди ночи, обнимала ее, помогала собирать вещи, когда Марина решила уйти.

– Я звоню не просить благословения, – в голосе Лены появились стальные нотки. – Я звоню, потому что уважаю нашу дружбу и считаю, что ты должна узнать от меня, а не от кого-то другого.

– Какая теперь дружба, Лен? – Марина устало опустилась в кресло. – Ты предала меня. Вы оба предали.

– Марин…

– Нет, я не хочу больше ничего слышать. Просто… просто оставь меня в покое.

Марина нажала отбой и швырнула телефон на диван. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую только тиканьем настенных часов – подарок Лены на новоселье, когда Марина купила эту квартиру после развода.

Память услужливо подкинула другие воспоминания: вот они с Леной в школьной форме делятся бутербродами на перемене; вот празднуют окончание университета; вот Лена держит на руках новорожденную Соню…

Телефон завибрировал – сообщение от Андрея: «Марин, нам надо поговорить. Это касается Сони».

Соня. Марина похолодела. Как дочь отреагирует на новость, что ее любимая тетя Лена теперь встречается с папой? Как теперь будут проходить дни рождения, праздники? Вся их жизнь была настолько переплетена, что невозможно было просто разойтись, сделав вид, что ничего не произошло.

Марина подошла к окну. Город уже спал, только редкие окна светились в темноте. В одном из них она увидела свое отражение – осунувшееся лицо, растрепанные волосы, следы туши под глазами.

– Ну и пусть, – прошептала она своему отражению. – Пусть будут счастливы.

Но внутренний голос предательски напомнил: «А ты? Ты сможешь быть счастлива, зная, что они вместе?»

Марина знала ответ. Нет, не сможет. По крайней мере, не сейчас. Возможно, не в ближайшие месяцы или даже годы. Предательство оставляет слишком глубокие раны.

Телефон снова завибрировал. На этот раз сообщение было от Лены: «Я знаю, ты злишься. Но давай встретимся и поговорим. Тридцать лет дружбы стоят хотя бы одного разговора».

Марина удалила сообщение, не ответив. Потом открыла фотографии на телефоне – столько совместных снимков с Леной, столько счастливых моментов. Палец завис над кнопкой «удалить все», но она не смогла нажать. Эти фотографии – часть ее жизни, часть той Марины, которая верила в вечную дружбу и нерушимые обещания.

За окном начал накрапывать дождь. Марина смотрела, как капли стекают по стеклу, и думала о том, что завтра будет новый день. День, в котором ей придется как-то жить с этой новой реальностью. Говорить с дочерью, отвечать на звонки и сообщения, принимать решения.

Но сейчас, в этот момент, она позволила себе просто быть слабой. Сесть в кресло, укутаться в плед и плакать, оплакивая не столько потерянную любовь к Андрею – эта рана уже затянулась – сколько разрушенную дружбу с Леной, которая казалась нерушимой, как скала.

Часть 2. Новая реальность

Утро встретило Марину головной болью и опухшими от слез глазами. Она механически собиралась на работу, когда в дверь позвонила Соня – по четвергам Андрей обычно привозил дочь в школу и заодно забирал вещи на выходные.

– Мам, ты чего такая? – Соня окинула мать внимательным взглядом. – Что-то случилось?

Марина попыталась улыбнуться:
– Просто плохо спала, солнышко. Все хорошо.

– Пап внизу ждет, – Соня замялась. – Он просил тебя спуститься, сказал – важный разговор.

Сердце пропустило удар. Конечно, они должны поговорить, хотя бы ради дочери. Но не сейчас, не сегодня.

– Передай папе, что я опаздываю на важную встречу. Поговорим позже.

Соня нахмурилась – она всегда чутко улавливала напряжение между родителями.

– Мам, вы опять поругались?

– Нет, милая. Просто много работы. – Марина поцеловала дочь. – Увидимся в воскресенье вечером.

День на работе тянулся бесконечно. Марина пыталась сосредоточиться на документах, но мысли постоянно возвращались к вчерашнему разговору. Телефон молчал – ни Лена, ни Андрей больше не пытались связаться.

Вечером, вернувшись домой, она обнаружила под дверью букет любимых пионов – точно от Лены, только она знала эту маленькую слабость Марины. К букету была прикреплена записка: «Прости. Я не хотела делать тебе больно. Давай поговорим».

Марина занесла цветы в квартиру и поставила в вазу – выбросить не смогла, слишком красивые. Села за ноутбук, открыла почту. Среди рабочих писем – сообщение от начальства: командировка в Петербург на следующей неделе, три дня. Как нельзя кстати – возможность сменить обстановку, отвлечься.

Зазвонил телефон – мама.

– Маришка, ты в порядке? Лена звонила, вся в слезах…

– Мам, я не хочу это обсуждать.

– Доченька, я понимаю твои чувства. Но Лена не чужой человек…

– Была не чужим. Теперь – чужой.

– Не руби с плеча. Тридцать лет дружбы…

– Мама, пожалуйста, – Марина почувствовала, как снова подступают слезы. – Я сама разберусь.

В выходные Соня была у отца. Марина старалась не думать о том, встречается ли он с Леной при дочери. В воскресенье вечером, когда Андрей привез Соню, девочка была непривычно молчалива.

– Как выходные, солнышко?

– Нормально, – Соня теребила рукав свитера. – Мам, а почему тетя Лена к нам давно не приходит?

Сердце сжалось. Значит, дочь еще не знает.

– У тети Лены много работы последнее время.

– А почему ты трубку не берешь, когда она звонит? Я видела на папином телефоне пропущенные от нее.

– Соня, иди делай уроки. Поздно уже.

Ночью Марина долго не могла уснуть. Вспоминала, как они с Леной мечтали в школе, что их дети будут дружить, как они сами. Как планировали состариться в соседних домах на побережье. Как клялись всегда быть рядом, что бы ни случилось.

Утром пришло сообщение от Андрея: «Соня должна узнать от нас, а не от посторонних. Давай встретимся втроем с Леной и все обсудим».

Марина не ответила. Собрала вещи в командировку, заказала билеты на поезд. Перед уходом на работу зашла в любимую кофейню – и застыла на пороге. За столиком у окна сидели Андрей и Лена, о чем-то оживленно разговаривая. Он накрыл ее руку своей – такой знакомый жест, когда-то предназначавшийся Марине.

Они ее не заметили. Она тихо вышла, забыв про кофе. Весь день перед глазами стояла эта картина – их счастливые лица, переплетенные пальцы на столе.

В Петербурге работа помогла немного отвлечься. Вечерами Марина гуляла по набережным, думая о том, как странно устроена жизнь – то, что казалось незыблемым, рушится в один момент, а мир продолжает крутиться, будто ничего не произошло.

В последний вечер командировки позвонила Соня:
– Мам, я все знаю. Про папу и тетю Лену.

Марина присела на скамейку у Невы:
– Кто тебе сказал?

– Сама догадалась. И потом спросила у папы. Он не стал врать.

– Как ты, милая?

– Не знаю, – голос дочери дрогнул. – Это странно. Но папа вроде счастливый. И тетя Лена тоже. А ты?

– Я справлюсь, – Марина смотрела на темную воду. – Главное, чтобы ты была в порядке.

– Мам, а может, попробуешь простить? Ну, не сразу, конечно… Просто… я не хочу выбирать между вами.

Мудрость двенадцатилетней девочки поразила Марину до глубины души.

Вернувшись в Москву, она написала Лене: «Давай встретимся. Ради Сони».

Они встретились в том самом парке, где когда-то девчонками мечтали о будущем. Лена выглядела осунувшейся, но счастливой – предательское внутреннее сияние выдавало ее чувства.

– Я не буду извиняться, – начала Лена. – То есть, я действительно жалею, что причинила тебе боль, но не жалею о своих чувствах к Андрею.

– ЯЯ продолжу с последней фразы:

– Я не прошу тебя извиняться, – тихо сказала Марина. – Я просто хочу понять, как нам теперь жить. Ради Сони.

Они долго говорили – о прошлом, о настоящем, о том, как сложно разрушать старое и строить новое. О том, что некоторые раны не заживают, но учишься жить с ними.

– Мы не сможем быть прежними подругами, – сказала наконец Марина. – Но, может быть, сможем быть… просто знакомыми? Встречаться на днях рождения Сони, здороваться при встрече?

Лена кивнула, смаргивая слезы:
– Я понимаю. И спасибо, что согласилась поговорить.

Они расстались, не обнявшись на прощание – впервые за тридцать лет. Марина шла домой, чувствуя странную легкость. Что-то безвозвратно ушло из ее жизни, но впереди было что-то новое – пока неясное, но свое.

Вечером она достала старый фотоальбом, пересмотрела все фотографии с Леной и убрала его на самую дальнюю полку. Не выбросила – просто отпустила в прошлое.

Жизнь продолжалась. Другая, непривычная, но все-таки жизнь.