Звонок в домофон застал Виктора за очередным ленивым пролистыванием новостей. Он потянулся к трубке и уже хотел отмахнуться, ведь в это время ему обычно никто не звонил. Но услышал тихий, почти шёпотом произнесённый детский голос:
— Дяденька, откройте, пожалуйста. Я ключ уронила.
Он нахмурился. Детский голос? Никаких детей в подъезде он не знал, разве что к соседке сверху иногда приезжала внучка. Но та была постарше. Виктор заглянул в экран домофона — там маячила маленькая фигурка в розовой курточке.
— И кто ты такая? — спросил он растерянно, больше для себя, чем для неё.
— Я Зоя, — ответил голос. — Можно я зайду? Мне холодно.
Виктор почувствовал, как в груди шевельнулось что-то тёплое. Он представил розовую курточку, крохотные ботиночки, замёрзшие пальчики, которые в панике не могут нащупать ключ… Всё казалось нелепым, но и правдивым одновременно.
Он нажал на кнопку, поднимая замок. Через пару мгновений в коридоре раздались быстрые шаги. А ещё через минуту в его дверь разочарованно постучали. Виктору даже чуть-чуть стало совестно: девочка думала, что он её впустит не только в подъезд, но и к себе.
— Дяденька, — снова раздался робкий голос за дверью, — спасибо, что пустили. Но можно мне как-нибудь позвонить маме? Мой телефон она забрала, сказала, малыша мне доверять нельзя.
Виктор спохватился, отложил смартфон и распахнул дверь. Девочка стояла, переминаясь, мокрые глаза смешно блестели. На руках у неё был небольшой кулёк.
— Зачем же тебе звонить маме? — смутился он.
— Я ей пирожки отнесла, а обратно не знаю как вернуться. Роняю всё на свете, — она беспомощно пожала плечами, — мама просила никому не мешать, но я боялась застрять во дворе.
Виктор пригласил её внутрь. Он почувствовал едва ощутимый аромат теста, корицы и чего-то ещё обнадёживающего, почти праздничного. В голове вдруг мелькнуло: «Когда я в последний раз ел что-то, сделанное чужими руками?» Он машинально предложил ей водички.
— А у вас нет чая? — спросила Зоя. — Я немного замёрзла. И… я бы хотела отблагодарить вас.
На этих словах она протянула Софийке-в-прошлом (так Виктор назвал бы её, если бы знал усмешливую привычку говорить о себе в третьем лице) — да и какая Софийка, светловолосая Зоя держала кулёк с пирожками, которые отчаянно благоухали домашним уютом. Эти пирожки разом обрушили на Виктора вихрь воспоминаний, как когда-то его мама подкладывала ему ещё один, «с пылу, с жару», а он, недовольно морща лоб, убегал на улицу к друзьям.
— Знаешь, Зоя… — выдохнул он, накрывая кулёк ладонью. — Я, наверное, лет сто не пробовал таких.
Девочка только улыбнулась. При упоминании ста лет её глаза весело расширились, будто она на миг поверила, что этот странный дяденька правда древний, как в сказках. Она неспешно достала телефонный номер мамы, и Виктор набрал его со своего аппарата.
— Да, она у меня, всё в порядке, — почти оправдываясь, сказал он в трубку. — Можете просто подойти к моей квартире, я на втором этаже. У нас тут… чай, пирожки.
Положив трубку, Виктор заметил, как вся его обычная рутина — ноутбук на столе, разложенные повсюду бумаги, его несвежая футболка и растрёпанная причёска — вдруг обрели странную, даже забавную важность. Он понял, что так и живёт: работает из дома, не особо парится об ужине, и уж тем более не бегает с пирожками к соседям.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Когда мать девочки постучала в дверь, Виктор чуть растерялся. Но в прихожую вошла улыбчивая женщина с мягким взглядом, так же укутанная в шарф и пуховик. Несколько прядей выбились из-под шапки. Вслед за ней вошёл мужчина, видимо отец, крайне похож на дочку в режиме стеснения.
— Спасибо вам большое, — женщина улыбнулась. — Зою не уследишь, вечно роняет ключи. Хорошо, что вы здесь рядом… И что пустили её.
Он заметил у матери тот же лёгкий запах корицы: похоже, пирожки в этой семье пекли часто. Виктор покрутился на месте, неловко переминался, не зная, куда деть руки. Непривычно было говорить с незнакомыми людьми в собственном доме — и при этом без раздражения или формального «заполните бланк».
— Я Виктор, — сказал он, вздохнув. — Живу тут уже почти год, но что-то… ни с кем почти не общался. А вы давно в этом районе?
Разговор завязался тотчас же. Выяснилось, что они переехали недавно, снимают квартиру этажом выше. Зою оставляли у бабушки наверху, пока родители работали. Девочка лишь иногда бегала вниз, чтобы помочь с выпечкой: они вознамерились открыть небольшую семейную кондитерскую.
Виктор поймал себя на мысли, что ему давно не было так интересно. Когда отец Зои предложил:
— Приходите к нам вечером, мы будем рады. Наша дверь всегда открыта, — Виктор кивнул, даже не задумываясь.
Что-то в нём уже переломилось, и это было почти пугающе приятно. Он ощутил, как поднимается из глубины груди то самое забытое чувство: он не один. Возможно, есть целый мир, который он просто игнорировал.
Позже, когда они ушли, Виктор остался сидеть посреди кухни. На столе остывали два пирожка, приоткрытые, разделённые по краям тарелки. Не сдержав улыбки, он знал, что съест их потом, под хороший фильм… или, может быть, за рабочей перепиской. И ему уже не будет так грустно.
На следующий день Виктор решился сделать ответный жест. Он написал короткую записку: «Спасибо за доброту и пирожки. Я бы хотел угостить вас чаем и рассказать одну историю из моего детства. Сосед Виктор», — и аккуратно вложил её в небольшой пакет с конфетами, оставил у двери Зоиных родителей.
Выходя из квартиры, он отметил, что в подъезде вдруг слышен смех и лёгкий топот. То ли дети возвращаются со школы, то ли кто-то из соседей наконец переехал над ним. Сосуществование, взаимное участие — Виктор лишь сейчас чувствовал, как его жизнь могла бы выглядеть, если бы он не захлопывался в своей скорлупе.
Ближе к вечеру, проверяя почту, он увидел, что пакет исчез, а на полке у почтовых ящиков лежала вторая записка: «Мы очень рады! Зашли бы к нам завтра прямо в семь — будет свежая выпечка. Зоя ждёт. Ждём и мы!»
Уже не ощущая тесноты стен, Виктор заварил вечерний чай. Впервые за долгие месяцы он не торопился с отчётами и не прятался за наушниками. Он подходил к окну и смотрел во двор, где в свете фонарей сновали дети, кто-то смеялся, машины парковались, люди спешили домой.
Через несколько дней он обнаружил себя обратно на кухне, но теперь не один. За столом сидели соседи, Зоя весело болтала о школе, а её родители делились планами об открытии кондитерской: «Новая выпечка — наш способ сказать людям: “Мы здесь, давайте дружить!”» И Виктор кивал, улыбался, рассказывал им о том, как в детстве сбегал с пирожками на речку.
С той поры он уже не страшился ленивых, скучных вечеров. Несколько раз в неделю он выносил к подоконнику тарелку с горячими пирожками — вдруг кто-нибудь из соседей зайдёт или захочет поделиться своими делами. Однажды мимо прошла девушка с коляской, потом добро раскланялся пенсионер, проводя внучку. Жизнь в подъезде наполнилась новыми голосами.
— Спасибо, — прошептал он едва слышно, понимая, что всё началось с одного непонятного звонка и тихого детского голоса, который не побоялся попросить о помощи.
Виктор сказал это в пустоту, но был уверен, что когда-нибудь ответ отзовётся в самом добром и неожиданном виде.
