— Сестра с бывшим — и Донна на грани взрыва

Донна поднесла к губам едва тёплый капучино с горьковатой ноткой и вдруг услышала звон бьющейся чашки. На полу кафе валялись белые осколки, словно чьи-то надежды, рассыпавшиеся в дрожащем вечернем воздухе. Она медленно обернулась и увидела сестру рядом со своим бывшим: он наклонился к уху, шепча что-то, что вызвало у девушки судорожное вздрагивание. В тот же миг у Донны перед глазами вспыхнул вопрос: Почему именно он? Почему в этой роли оказался тот, кто когда-то разбил её сердце?

Она еле сдержала порыв встать и высказать им всё, что накопилось внутри. Её короткие волосы, взъерошенные от вечных тревог, мягко касались лба, а взгляд метался между столиком со счастливой парочкой и подругой, примостившейся напротив. Подруга когда-то была инициатором того, чтобы Донна не держалась за прошлое, и теперь сидела с недовольной миной. За окном царила поздняя осень, небо уже заволокло темнотой, а в уютном кафе всё ещё звучала негромкая музыка, призванная согревать посетителей в сырые вечера.

Донна вспомнила ранние годы, когда делила квартиру с сестрой, когда они смеялись над чужими историями и клялись, что никогда не застанут друг друга в ловушку ревности. Но жизнь сошла с накатанной дороги: их общие фотографии запечатлели, как бывший парень впервые появился в жизни Донны, а теперь, спустя время, вдруг возник рядом с сестрой. Что-то внутри ныло, будто края старой раны разошлись заново.

Мгновениями позже пришло сообщение. Казалось, телефон в кармане вдруг ожил с болезненным вибрированием. Донна нехотя глянула на экран и прочла: «Я помолвлена. Хочу, чтобы ты знала первой». Сердце гулко стукнулось о рёбра, и воздух вокруг посерел. Она почувствовала, как будто её захлестнуло волной: бывший парень теперь жених собственной сестры. Этой мысли хватило, чтобы голова пошла кругом. Господи, она не понимает, во что ввязывается?

Она несколько раз набирала сестрин номер, но все попытки поговорить оканчивались гудками переадресации. Наконец в конце дня услышала знакомый голос, полный раздражения:
— Донна, это смешно. Тебе просто завидно, что мы с ним счастливы.
Она промолчала, сжимая телефон. Никакие аргументы о том, как тяжело она когда-то пережила расставание с этим человеком, не возымели действия. Сестрёнка и слушать не хотела, уверяя, что Донна цепляется за прошлое, потому что сама выбраться из него не может.

Той же ночью Донна провела настоящее расследование: обзвонила общих знакомых, зашла в социальные сети, чтобы собрать о бывшем всё, что находило отклик в чужих рассказах. Картина возникала мрачная. Эти тихие манипуляции и враньё были и раньше серьёзной проблемой, просто тогда она, по-настоящему влюблённая, закрывала глаза на мелкие «сигналы». Теперь же всё обрело осязаемые очертания. С каждой новой деталью в ней крепла уверенность: сестра в опасности, хотя сама этого не понимает.

На следующий день она столкнулась с ним возле выхода из кафе. Едва он увидел Донну, насмешливо улыбнулся, словно говоря: «Посмотри, как далеко зашли твои страхи». Ей вспомнился разговор, когда он жестоко шутил над её переживаниями, называя их «сюсюканьем». И теперь эта усмешка стала последней каплей. Её пальцы стиснулись в кулак, но она сдержала себя — знала, что взрыв настроений только укрепит его позицию в глазах сестры: «Донна ревнует и бесится».

Похоже, прямое столкновение ни к чему не приведёт. Поняв, что бессмысленно в пылу эмоций доказывать правоту, Донна позвонила матери. Закрывшись в спальне, она судорожно объясняла, что ситуация серьёзнее, чем всем кажется. Голос мамы, спокойный и тихий, стал для неё опорой:
— Доченька, давай всё обсудим дома. Приезжай, завтра позовём и твою сестру, и этого парня. Постараемся всё решить вместе.

Вечером Донна с мамой сидели в гостиной, когда сестра явилась вместе с этим человеком. Воздух словно сгустился, всем стало не по себе. Мама начала серьёзный разговор, глядя им обоим в глаза. Говорила без упрёков, только описывала факты: маленькие обманы, сомнительные истории, даже старую ситуацию, когда он подставил Донну перед друзьями. Девушка сидела бледная, едва сдерживая слёзы, а он лишь скрещивал руки на груди, наблюдая за всем с каменным лицом.

— Ты ведь не понимаешь, что он делает с тобой, — тихо произнесла Донна, стараясь не повышать голос. — Можешь считать это завистью, но я просто не хочу, чтобы ты прожила то же, что и я. Помнишь, как мы дурачились в детстве, следили друг за другом, чтобы не попасть в беду? Сейчас я делаю то же самое.
Сестра смотрела насупленно, но капли понимания, похоже, начали оседать в её душе. И вдруг бывший, явно устав от обвинений, пробормотал:
— Да вы все просто лезете не в своё дело. У вас в семье всегда кто-то главный, а я не собираюсь плясать под эту дудку.
Голос его звучал с вызовом и почти презрением.

В конце концов сестра не выдержала и расплакалась. Что-то сломалось в ней, словно она только сейчас увидела, насколько холоден и равнодушен рядом сидящий мужчина. В ту секунду казалось, будто у неё пред глазами промелькнули все эпизоды их недолгой любви, и в каждом находилась ложь или усмешка. Она просто не хотела этого замечать раньше.

На следующий день сестра позвонила Донне с хрипловатым от слёз голосом. Сообщила, что решила прервать помолвку, потому что нельзя жить под постоянной манипуляцией. Бывший бесился, швырялся резкими словами, но её будто бы озарило трезвое понимание: лучше разорвать всё самому, чем ждать, когда отношения окончательно испепелят её душевное равновесие. К вечеру она зашла к Донне и, молча обняв, протянула ей продолговатую коробочку.

— Я знаю, это звучит глупо, но это ожерелье, которое я хотела носить на свадьбе, — сестра отвела взгляд, пытаясь собрать мысли. — В общем, пусть теперь оно будет символом нас, нормальных, без лжи.

Донна раскрыла коробочку и мягко улыбнулась, коснувшись сестриного плеча. И тут же телефон завибрировал. На экране высветилось имя бывшего. Девушка вздохнула и ответила, но вместо приветствия услышала оскорблённый упрёк:
— Что же ты сделала, Донна? Она была моей…
Она полоснула его обвинения коротким смешком, будто поставив точку. Никакой человек не может быть ничьей собственностью — особенно тот, кто готов в любой миг перешагнуть через чужие чувства. И на том конце провода раздались короткие гудки, а в глазах Донны вспыхнуло новое, освобождающее сияние.