Письмо пришло в самый обычный вторник. Я как раз заканчивал совещание, когда секретарша положила на стол конверт без обратного адреса. Вскрыл его машинально – внутри оказался сложенный вчетверо лист.
«Здравствуй, Андрей. Я твой брат.»
Три слова, перевернувшие мою жизнь. Я перечитал их снова, пытаясь уловить какой-то подвох.
«Меня зовут Михаил. Я знаю, что ты не знал о моем существовании – отец никогда не рассказывал тебе обо мне. Теперь, когда его не стало, я решился написать. Если захочешь встретиться – вот мой номер.»
Внизу был указан мобильный. Я смял письмо и швырнул в корзину. Потом достал, расправил и перечитал снова.
— Лена, отмени все встречи на сегодня, — бросил я в селектор.
— Но у вас важные переговоры в три…
— Все отмени.
Отец умер месяц назад. Инфаркт. Мы не были особенно близки последние годы – так, созванивались по праздникам, виделись раз в полгода. Но я никогда не думал, что у него могла быть другая семья.
Набрал номер матери.
— Мам, ты знала?
— О чем, сынок? — её голос звучал устало.
— У отца был еще один сын?
Повисла тяжелая пауза.
— Откуда ты узнал? — наконец спросила она.
— Значит, знала.
Мать тяжело вздохнула.
— Это было давно, Андрюша. Когда тебе было лет пять. Я узнала случайно – встретила его с той женщиной и ребенком в парке. Устроила скандал… Он клялся, что все кончено, что больше никогда…
— И ты простила?
— А что было делать? У меня маленький ребенок на руках. Да и любила я его, дура…
Я молчал, переваривая информацию.
— Ты встречалась с этим… вторым сыном?
— Нет. Только тогда, в парке. Ему года три было.
— А сейчас он мне написал. Хочет встретиться.
— Тебе решать, сынок. Только… не суди отца строго. Все мы делаем ошибки.
Я положил трубку и достал письмо. Набрал номер.
— Алло? — голос в трубке был молодой, чуть хрипловатый.
— Михаил? Это Андрей.
— Здравствуй… — он явно волновался. — Я не думал, что ты так быстро позвонишь.
— Где встретимся?
Мы договорились встретиться в небольшом кафе в центре. Я приехал раньше, занял столик у окна. Разглядывал прохожих, пытаясь угадать, как может выглядеть мой… брат.
Его я узнал сразу – та же высокая фигура, что у отца, те же широкие плечи. Только волосы темные, как у меня.
— Андрей? — он подошел к столику, протянул руку.
— Присаживайся.
Мы молча изучали друг друга. Черты лица – точно отцовские. Даже морщинка между бровей такая же.
— Зачем ты написал? — наконец спросил я.
— Хотел познакомиться. Я всегда знал о тебе.
— А я о тебе – нет.
— Прости. Я не хотел… — он замялся. — Просто после смерти отца понял, что больше нет смысла прятаться.
Официантка принесла кофе. Я отхлебнул горячий напиток, собираясь с мыслями.
— Расскажи о себе.
— Я художник. Рисую, продаю картины. Живу один…
— Мать?
— Умерла три года назад. Рак.
— Отец навещал вас?
— Иногда. Раз в месяц примерно. Приносил деньги, гулял со мной…
— А потом?
— Потом реже. Когда я вырос – совсем редко. Звонил по праздникам.
Знакомая схема. Я усмехнулся.
— Что смешного? — нахмурился Михаил.
— Ничего. Просто… со мной то же самое. Типичный папаша – ни там, ни тут.
— Он старался…
— Да брось! — я стукнул чашкой о блюдце. — Старался бы – не заводил бы две семьи!
Михаил побледнел.
— Я не просил его об этом. И мама не просила. Просто так вышло…
— Так вышло? — я почувствовал, как закипаю. — Он предал мою мать! Предал меня! А теперь ты заявляешься и говоришь «так вышло»?
Несколько посетителей обернулись на мой голос. Я заставил себя говорить тише:
— Чего ты хочешь? Денег?
— Нет! — он дернулся как от пощечины. — Я просто… Мы же братья. Неужели это ничего не значит?
— Ничего. Ты для меня – чужой человек.
Я достал бумажник, бросил на стол купюру.
— Прощай, Михаил. И больше не пиши мне.
Вышел из кафе, не оглядываясь. Сел в машину, вцепился в руль. Перед глазами стояло лицо Михаила – растерянное, обиженное. Такое похожее на отцовское.
Вечером не мог уснуть. Ворочался, вспоминая детали встречи. Достал старый фотоальбом, начал листать. Вот мы с отцом на рыбалке – мне лет шесть. Счастливые, улыбаемся в камеру. А может, в тот же день он поехал к своей второй семье? К другому сыну?
Жена подошла, обняла за плечи:
— Что случилось? Ты какой-то странный сегодня.
— Все нормально. Просто… работа.
Не мог рассказать. Даже ей. Как будто это была постыдная тайна, которую нужно скрывать.
Через неделю я все же набрал его номер.
— Алло? — голос настороженный, но с надеждой.
— Это Андрей. Может… встретимся еще раз?
— Конечно! — он даже не пытался скрыть радость. — Когда?
— Завтра? В том же кафе?
— Хорошо. Только… можно не там? У меня есть мастерская неподалеку. Если хочешь – приходи туда. Я покажу тебе свои работы.
Я согласился. Почему-то захотелось увидеть, как он живет, чем дышит. Может, найти в нем что-то… родное?
***
На следующий день я припарковался возле старого кирпичного здания. Судя по адресу, который прислал Михаил, его мастерская находилась на верхнем этаже.
Поднялся по скрипучей лестнице, постучал в облезлую дверь.
— Входи, открыто! — донеслось изнутри.
Просторное помещение с высокими потолками было залито светом из огромных окон. Повсюду стояли холсты – законченные и только начатые. Пахло красками и скипидаром.
Михаил вытирал руки тряпкой, испачканной разноцветными пятнами.
— Проходи, располагайся, — он указал на потертый диван. — Кофе будешь?
Я кивнул, разглядывая картины. Пейзажи, портреты, абстракции…
— Вот здесь я работаю, — Михаил включил электрический чайник. — Не студия с евроремонтом, конечно, но мне нравится.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
— Неплохо рисуешь, — признал я, рассматривая портрет пожилой женщины.
— Это мама, — тихо сказал он. — За полгода до… В последнее время она часто здесь сидела, смотрела, как я работаю.
Я отвел глаза. Странное чувство – словно подглядываешь в чужую жизнь через замочную скважину.
— А это кто? — указал на другой портрет, мужской.
— Отец. Писал по памяти, уже после…
Я вгляделся внимательнее. Да, определенно он – те же черты, тот же прищур. Только взгляд какой-то другой – мягче, теплее, чем я помнил.
— Ты его… идеализировал немного.
— Может быть, — пожал плечами Михаил. — Но для меня он был именно таким.
Мы пили кофе, говорили о разном – о работе, о жизни. Постепенно напряжение уходило.
— А это что за место? — я показал на пейзаж с деревянным домом у реки.
— Дача бабушки, маминой мамы. Мы каждое лето там проводили… — он осекся. — Прости.
— За что?
— Ну, рассказываю о своем детстве… Наверное, тебе неприятно.
— Да ладно, — махнул я рукой. — Было и было. У меня тоже была дача, только в другом месте.
— Знаю. В Павловском. Отец рассказывал.
Я удивленно посмотрел на него:
— Он говорил обо мне?
— Иногда. Показывал фотографии… Вот эту помню – ты с удочкой, такой серьезный…
— Да, было дело, — усмехнулся я. — Первая пойманная рыба. Гордился, как дурак.
— А я рыбалку терпеть не мог. Отец все пытался приучить – без толку.
Мы помолчали. Потом я спросил:
— Как думаешь, почему он так поступил? Ну, с нами обоими?
Михаил задумался:
— Не знаю. Может, любил обеих? И нас обоих… по-своему. Просто не смог выбрать.
— Трус, — процедил я.
— Возможно. Но знаешь… Я его не осуждаю. Да, он делал ошибки. Но он старался как мог.
— Старался? — я начал заводиться. — Да он просто сбегал от ответственности! То к вам, то к нам – как будто играл в какую-то игру!
— А ты никогда не думал, каково это – разрываться между двумя семьями? Жить с вечным чувством вины?
— Он сам создал эту ситуацию!
— Да. Но разве от этого ему было легче?
Я встал, прошелся по мастерской. Остановился у окна.
— Знаешь, что обиднее всего? Что он так и не сказал правду. Ни тогда, ни потом. Просто… ушел. И оставил нам разбираться со всем этим.
— Может, боялся? — тихо спросил Михаил. — Что мы не поймем, не простим…
— А сейчас что изменилось?
— Мы можем попытаться понять. Хотя бы друг друга.
Я обернулся. Михаил смотрел прямо, открыто. В его взгляде не было ни укора, ни обиды – только надежда.
— Ладно, — вздохнул я. — Давай попробуем… брат.
Он улыбнулся – впервые за встречу искренне, широко.
— Слушай, — вдруг сказал он, — у меня тут выставка на следующей неделе открывается. Придешь?
— А жену можно привести?
— Конечно! И… может, маме твоей скажешь? Хотел бы познакомиться…
Я представил, как мама встретится с сыном того, кого когда-то любила и простила. Как посмотрит в его глаза – такие похожие на глаза отца.
— Скажу. Думаю, она захочет прийти.
Через неделю мы стояли в галерее – я, жена, мама. Михаил нервничал, представляя свои работы. Мама долго смотрела на портрет отца, потом обняла его – крепко, по-матерински.
— Как же ты похож на него, — прошептала она.
А я смотрел на них и думал – может, отец был прав? Может, любовь не всегда умещается в привычные рамки? И иногда нужно просто принять то, что есть, без осуждения и обид.
Вечером мы сидели в кафе – уже вчетвером. Михаил рассказывал смешные истории из детства, мама вспоминала молодость, жена расспрашивала о картинах. А я молчал и улыбался, глядя на эту странную, неправильную, но такую настоящую семью.
Позже, дома, достал старое письмо – то самое, первое. Перечитал: «Здравствуй, Андрей. Я твой брат.»
Три слова, изменившие мою жизнь. Но теперь я был этому рад.
