— Ты определись, чего ты сам хочешь!

Антон сидел на краю дивана, бессмысленно разглядывая свой смартфон. Едва он услышал сигнал входящего сообщения, за окном вдруг завыл ветер, словно кто-то включил его на полную громкость. Он прищурил глаза: «Всё нормально? Или это мне так кажется?» С экрана смотрела сухая строчка: «Мне нужно побыть одной, больше не могу. Прости». Сначала Антон подумал, что Оля решила подурачиться. Но с каждой секундой понимал: никакой это не розыгрыш.

Он потер смартфон о колено и проводил взглядом кривые полосы дождя на стекле. Накануне они с Олей обсуждали пустяки — покупку новых обоев да график на работе. Казалось, ничто не предвещало беды, но теперь сердце сдавilo бессмысленной тревогой. Нет, она не бросит меня из-за пустяка. Может, это просто эмоции? Ветер за окном стонал ещё громче, оставляя неприятное чувство надвигающейся катастрофы.

Он сел на пол, закинул одну ногу на диван и уставился в потолок. Старая футболка, на которой уже почти не читался логотип любимой группы, висела мешком. Даже в одежде у меня полный бардак. Ему вдруг стало неловко: тридцать лет — а как мальчишка. В глубине души давно скребла мысль о том, что он банально застрял между прошлым и настоящим. И теперь, получается, всё вообще валится из рук.

В другом конце комнаты звонко пикнул телефон, вновь давая надежду: может, Оля одумалась, написала ещё что-то? Но нет, это был лишь непрочитанный пропущенный звонок пару дней назад… От старой знакомой? Да, кажется, Арина — первая любовь, которая ещё в школе разбила ему сердце и почему-то напомнила о себе сейчас. Он и сам не понимал, зачем она всплыла в его жизни. Оля, оказывается, видела этот звонок и сделала какие-то выводы, о которых предложила «поговорить позже». А поговорили вот так — иррационально и хлёстко.

— Оля, алло, прошу, выслушай, — Антон давил на «вызов», растерянно сглатывая комок.
— И что ты объяснить-то мне хочешь? — прозвучал отрывистый ответ, и он вздрогнул.
— Тут никаких тайн, честно!.. Арина — просто давнее знакомство, я не знаю, зачем она появилась. Ничего не было!
— Я устала в это верить. Всё время у нас новые «случайности», звонки, намёки. Я не хочу жить в подозрениях.

Гудки. Ненавистные гудки. Антон кинул телефон на диван, словно кусок раскалённого железа. Захотелось выругаться, но вышло лишь тихое шипение. А в памяти стуком проявилось давно забытое: он тогда стоял под осенней листвой с Ариной, делился с ней мечтами о будущем, а потом всё оборвалось — она внезапно уехала, ничего не объясняя. И сейчас, похоже, пытается внести в его жизнь дополнительный хаос.

Попытки дозвониться до Оли ни к чему не приводили. Он писал ей сообщения, обещал, что всё выяснит, но её экран будто застыл в игнорировании. В отчаянии Антон написал Арине: «Почему ты сейчас снова вмешиваешься? Что тебе нужно?» Ответ пришёл почти мгновенно и неприятно кольнул: «Привет, когда-то ты обещал, что мы будем вместе. Не передумал?» Он уронил телефон на пол. Да что она несёт? Все старые раны вскрывались, и ему хотелось одновременно кричать и бежать куда глаза глядят.

Сквозь натянутые дни и бессонные ночи заполненных мыслями об Оле и бесцельных упрёках в адрес Арины он понял, что по кускам теряет обоих. Одна взрывалась подозрениями и уходила, вторая хитро улыбалась, выкладывая фото из каких-то вечеринок, демонстрируя, как живёт без него. В одном из снимков Антон с изумлением увидел Олю на заднем плане — ничего себе совпадение! Ему сделалось не по себе: выходит, эти двое как-то пересекались? И когда?

— Ты определись, чего ты сам хочешь! — Арина в беседе по телефону даже не старалась фильтровать слова.
— Как будто я знаю… — он почти сорвался на крик. — Но и ты не помогаешь.
— А я и не обязана помогать. Ты или принимаешь моё предложение, или остаёшься там, где на тебя орут.
— Ладно, — Антон осёкся, понимая, что время разворачивает его в тупик.

Он договорился о встрече с Ариной, чтобы закрыть эту главу, но в последний момент понял, что не в силах снова рвать себе душу. Не пошёл. Просто сел на первую попавшуюся скамейку в городском парке и запустил ладонь в мокрую листву на земле. Осеннее небо нависало свинцовым колоколом, и мысли об «идеальном» будущем вызывали лишь горечь. Кто я такой без Оли? И к чему мне возвращаться к Арине, если всё там уже выжжено? Впереди был только холодный пронизывающий ветер.

Внезапно поступил звонок от Оли. Он судорожно нажал «ответить» и услышал усталый голос:
— Я уже не верю никаким твоим словам про прошлое. Но я запуталась. Ты хочешь уйти или остаться?
— Оля, да я… я никуда не хотел уходить. Всё это было нелепой случайностью, никто мне не нужен, кроме тебя.
На том конце едва слышно всхлипнули.
— Ладно, поговорим, может, завтра?

Сердце Антона сжалось. Ему казалось, что вот-вот он вырвется из лабиринта. Но в глубине всё же шевельнулось сомнение: необходим ли он ей теперь на самом деле, или это усталость, жалость? Завтра они встретились — мрачно, почти без слов. Он попытался обнять её, объясниться, но она лишь пожала плечами, сказала, что ничего не готова обещать, и снова уткнулась в телефон. Подозрения, которые она называла «пустыми», ранили не меньше реальной измены.

На следующий день Антон сидел за офисным столом и долго разглядывал фото на рабочем столе монитора: он с Олей на прошлогодней поездке к морю, оба смеются и выглядят непривычно счастливыми. Где же это всё теперь? Он выключил компьютер и вдруг понял, что больше не может цепляться за прошлое. Ни за первую любовь, ни за нынешнюю. Нужен прорыв — или в одиночество, или в что-то новое.

Выбежав из здания, он рванул прямиком в тот самый парк, где впервые целовался с Олей. Ветер опять набирал обороты, но на этот раз не казался таким пугающим. Он почувствовал странную лёгкость: решимость, которой ему так не хватало. Стоя под жёлтыми фонарями, позвонил Оле и сказал, что готов всё отпустить, если у них больше нет шансов друг для друга. Она вздохнула, удивлённо: «Я не знаю, Антон. Мне больно, но я, кажется, устала». У него задрожали губы, но он ответил, почти не колеблясь: «Хорошо. Тогда я тоже отпускаю. Долго не мог, но сейчас… всё». Она повесила трубку первой.

Спустя час он уже сидел в полупустом городском кафе. За окном покорно стихал дождь, а из-за туч выбиралось жидкое оранжевое солнце, будто обещая хоть слабую надежду. Антон смотрел на свою кружку — кофе давно остыл, оставляя на стенках тёмную полоску. Он понимал, что остался один, но впервые за долгое время чувствовал странную ясность. Никаких звонков, никакой беготни в попытках угодить чьим-то недоказанным фантазиям. Только он сам и этот мерцающий свет, пробивающийся к нему сквозь мокрое стекло. Он допил последние капли и отодвинул чашку. Впереди теперь начиналось что-то новое. Возможно, не менее колючее, чем осенний ветер, но зато по-настоящему его.