Владимир стоял в переполненном трамвае и уже в десятый раз поглядывал на часы. Он знал, что Ольга должна с минуты на минуту зайти на следующей остановке. День выдался длинным и однообразным: сперва офисная суета, потом наскучивший ужин где-то в столовой рядом с работой. И теперь, вместо безмятежного возвращения домой, ему предстояла встреча с женой на виду у всего салона. В голове у него скользила неожиданная мысль: А что, если она задержится? Или придёт недовольной? Он машинально поправил свою растрёпанную шапку, будто надеялся спрятаться под ней.
Трамвай притормозил. В салон тяжело втолкнулись новые пассажиры, а заодно и Ольга — в алом пальто, с сумкой наперевес. Заметив мужа, она протиснулась к нему, бросила быстрый взгляд и, не дав ему проронить ни слова, резко произнесла:
— Владь, давай сюда карту. Срочно.
Его чуть не смутило такое требование, но он послушно полез в карман, выхватил помятую карту и, углядев, что на них уставились несколько любопытных глаз, ощутил лёгкий укол стыда.
Ольга цокнула языком, будто упрекая, что он медлит, и выпрямилась, как будто вся эта сцена её не смущала ни на йоту. Вокруг зашипели двери, кондуктор с мрачным лицом прошествовал вглубь вагона. Владимир неуверенно переступил с ноги на ногу, не понимая, как реагировать. Он чувствовал себя беспомощным школьником.
Трамвай двинулся. Ольга прикоснулась к считывающему устройству, но карта, словно назло, не сработала. Она зло вздохнула, и тут же кто-то из пассажиров заметил, что можно оплатить иначе, предложил разменять купюры. Владимир попытался вмешаться:
— Я… у меня есть мелочь! Может, я дам кондуктору наличными?
Но Ольгу, казалось, и это раздражало. Она насмешливо приподняла бровь:
— Мелочь-то, конечно, есть. Но зачем снова устраивать этот цирк? Думала, ты сам заранее всё продумаешь.
Вот тут Владимир почувствовал, как в груди стучит давняя обида. Раньше, когда они только поженились, он был куда более решительным, хотя и тихим. Сейчас же каждый раз, когда Ольга высказывала недовольство, он начинал ощущать себя виноватым. Но в глубине души зашевелилось желание сказать хоть что-то в своё оправдание.
— Слушай, — негромко начал он, но тут кондуктор подошёл ближе и громко потребовал оплату. Суетливо порывшись в карманах, Владимир всё же наскрёб нужную сумму и протянул дрожащую ладонь. Оля тяжело вздохнула ещё раз и отвернулась к окну.
Он услышал перешёптывания. То ли пассажиры что-то обсуждали, то ли ему лишь чудилось. Это чувство — когда все смотрят, хотя, возможно, никто и не смотрел, — давило сильнее, чем собственная неуверенность. Владимир подумал: Ну почему я снова молчу? Он слишком привык к безропотному согласию и не смел выпалить свои претензии.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Трамвай остановился на очередной станции. Пара человек вышла, а они остались стоять в давке. Ольга вдруг проговорила резче, чем хотелось бы:
— Мы ведь договаривались обсудить наш бюджет. Я думала, мы вместе всё решим, а в итоге тяну это одна.
— Я знаю, Оль, — ответил он, смотря ей в глаза впервые за весь этот вечер. — Просто я… не знал, чего ты ждёшь от меня. Да, и сам от себя тоже не знаю.
— Я жду нормального разговора, — пожаловалась она. — Без этих твоих полушагов.
Теперь уже Владимир почувствовал, как в нём крепнет странная уверенность: лучше раз и навсегда высказаться, чем прятаться в уютной скорлупе. Он вдохнул, сжал уголок шапки в руке и решительно сказал:
— Может, слезем на следующей? Пойдём пешком, поговорим.
Ольга даже приоткрыла рот от неожиданности — он редко предлагал что-то подобное. Они вышли, уступая место кому-то с громоздкими сумками. Вечернее небо выгорело до фиолетовых оттенков, фонари бренчали своим электрическим светом. Владимир неловко оглянулся, потом шагнул к жене. Ольга вопросительно повернулась к нему.
— Мне надо признаться, — сказал он. — Я всегда считал, что не дотягиваю до твоих ожиданий. Будто… не умею быть тем, кому ты доверишься. А сегодня я вдруг понял, что меня больше пугает не твоя критика, а моё собственное молчание.
— Ты правда так чувствуешь? — Голос Ольги дрогнул, искорки раздражения смешались с усталостью.
— Да. И я собираюсь меняться. Вернее, я хочу хотя бы научиться говорить с тобой на равных.
Они двинулись вдоль обочины. Шум трамвайных путей утих за спиной. Ольга медленно кивала, словно переваривая его слова:
— Знаешь, мне всегда казалось, что ты просто закрываешься, когда я требую слишком строго. Но ведь я боялась, что если перестану подталкивать тебя, ты окончательно отгородишься…
— А я ждал, что ты сама дашь мне шанс быть инициативным. Вышло неуклюже, — признал он с кривой улыбкой.
Они остановились под фонарём, сморгнули гулкие тени на лице друг друга. Оля робко взяла его за руку:
— Наверное, нам обоим надо научиться не держать в себе столько обид. И реже молчать.
— Угу… Я тоже так думаю. Может, завтра вечером прогуляемся ещё раз? Или даже через месяц — на этом же самом трамвае, но уже… по-другому?
— Давай завтра. Не хочу откладывать, — улыбнулась она.
Владимир почувствовал, как тяжесть постепенно сползает куда-то в прошлое. На душе у него вдруг стало непомерно легко. Конечно, полной ясности нет: ещё куча вопросов о семейном бюджете, об их совместном будущем. Но теперь, по крайней мере, появилась эта искорка новой честности.
Он слегка сжал её ладонь в своей и чуть слышно произнёс:
— Я рад, что мы начали говорить. Правда рад.
Ольга кивнула, и они вместе зашагали вдоль пустынной улицы, оставляя позади рокот трамвайных рельс и многочисленные взгляды, которые им вдруг перестали быть страшными.
