Павел теребил медиатор у себя в кармане: голос солистки казался ему то слишком обычным, то слишком надрывным. Лампы, которыми был утыкан зал, трещали, словно старое радио в глухой деревне. На сцене жарко, а в зале – шумное веселье и звон бокалов. И всё же в этом празднике было нечто фальшивое: великолепие ресторана казалось лишь камуфляжем для общего безразличия.
Он поднял глаза и заметил, что кто-то из гостей смотрит прямо на него. Женщина средних лет с тонким неприметным лицом. Под таким взглядом Павлу стало не по себе, хотя внешне он ничем не выдал тревоги. Он мысленно оправдался: «Да я здесь просто по работе». Но ощущал, как внутри вспыхивает странное чувство дискомфорта.
Вокалистка его группы продолжала петь, озираясь по сторонам, будто хотела понять, куда в итоге клонит этот вечер. Павел же, нервно оглядев публику, силой заставил себя сосредоточиться на музыке. «Ведь мы не просто так пришли» – стукнуло в голове.
Потом всё смешалось. Женщина, наблюдавшая за ним, неожиданно появилась за кулисами и предложила стать организатором особенной свадьбы – с баснословным, как для них, гонораром. Четыре тысячи рублей каждому музыканту за одну ночь. Слишком красиво, чтобы быть правдой. Павел лишь ещё сильнее сжал медиатор, сдерживая облегчённый смешок. Шальные деньги, да ещё и с закрытыми условностями? Он уже прошёл через десятки концертов в провинциальных кабаках, где «оплатой» чаще становились бесплатные ужины и обещания, так что сейчас волей-неволей искал подвох.
— Четыре тысячи всем? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Вы же знаете, кто мы? Мы просто играем немного рока, не эстрадники.
— Четыре, – подтвердила та женщина негромко. – Но прошу вас, сделайте мою свадьбу неповторимой.
По пути с репетиции он жевал одну и ту же мысль. У него был внутренний свод правил, своё рок-н-рольное упрямство: Павел с отвращением думал о том, чтобы развлекать гостей, которым на самом деле наплевать на музыку. Его товарищи смотрели оптимистичнее: работа – есть работа, и деньги к тому же неплохие. А он всё твердил, что-то тут скользкое. Но в итоге пошёл на уступку: им давно нужны были средства, чтобы купить лучшее оборудование, а может, и выезжать с концертами в крупные города.
Накануне свадьбы репетиции шли тяжело. Вокалистка ругалась с ударником, который хотел играть что-то своё, а тот, в свою очередь, заявлял, что «под ресторан» нужно больше романтики, долой грохот. Павел чувствовал, как люди вокруг него изо всех сил пытаются найти компромисс. Но в итоге кто-то мычал о том, что сдастся и пойдёт работать грузчиком, другой взрывался от нервов. Павел молчал, обдумывая собственные строчки песен. Он питался горечью всех этих моментов, чтобы потом вплести их в будущие тексты. И всё же внутри тлела тревожная мысль: «Заслужили ли мы такую оплату?»
Когда пришёл день свадьбы, ресторан в облаке страз и зеркальных стен встретил их официозной улыбкой. Гости, одетые с иголочки, не спеша осматривали музыкантов, явно с любопытством, но без искреннего интереса. Вся группа чувствовала нервную дрожь. Ударник настраивал тарелки, басист нервно бринчал, вокалистка что-то бормотала под нос.
— Начнём с медленной, – предложил Павел сдержанно, хотя жаждал рвануть мощнейшим гитарным боем. – Посмотрим, как они отреагируют.
Однако реакция оказалась странной: публика продолжала разговаривать между собой, кто-то смеялся, кто-то цокал рюмочки, почти не замечая музыки. Первый блок песен прошёл, будто они играли фоном в пустом зале. Никакого одобрительного взгляда. Никакого живого отклика.
— Да что ж такое, – прошептал Павел, снимая гитару после короткого перерыва. – Они же… даже не слушают.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Вокалистка кивнула: в её взгляде читалась обида. Но к ним подошла та самая женщина, которая тогда приглашала выступить.
— Мне нужно, чтобы вы продолжали, – сказала она тихо. – Вы молодцы, пусть они и не хлопают. Так уж повелось в этикетном обществе: главное – создать правильный фон.
Эти слова ударили Павла под дых. «Правильный фон»? Всё его рок-н-рольное нутро взбунтовалось. Каждый аккорд, который он когда-либо играл, рождался из желания вывернуть душу наружу. А теперь получается, что они просто музыкальные обои?
— Ладно, – хрипло бросил он. – Ещё один сет, и я войду во вкус.
Когда вышли снова, он постарался отрешиться от роскошного убранства и наконец увидел людей. В уголке зала одна пара, явно не новобрачные, держались за руки и внимательно смотрели на сцену. В их глазах читался интерес, а может, лёгкая тоска. Кто-то у камина пытался разобрать их текст, прислушиваясь к словам. И тут до Павла дошло: ведь они не совсем пустое место. Кому-то действительно может быть важно то, что они поют.
Во время финальной песни сердце Павла стучало не как обычно при выступлениях в ресторанах. Он пел, срывая голос, и искренне желал коснуться хоть чьих-то чувств. Сосредоточился на той паре в уголке: кажется, они улыбались. Несколько других гостей тоже привстали, склонив головы в сторону музыкантов. И в какой-то момент зал стих – почти все замолчали. Павел уловил эту тишину: странно, но именно в ней родилась настоящая связь.
Правда, момент сбили: к микрофону подскочила тамада, громко начала объявлять новый конкурс, и люди разом отвлеклись. Вокалистка сделала надломленное лицо и ушла со сцены. Музыканты с кислыми минами закончили песню. Кто-то бросил Павлу дежурное «молодцы», но звучало это как пустая формальность.
После всего женщина-организатор, видя странную реакцию гостей, предложила завершить выступление раньше. Пообещала отдать всю сумму, как и договаривались, но добавила сквозь сухую улыбку: «Мы, наверное, не готовы к вашей энергии». Павел не стал спорить и молча пожал ей руку.
Всю дорогу до дома он крутил в голове, как легко сдался в этот ресторанный вечер, а ведь столько лет мечтал, что музыка станет средством для выражения себя. Деньги – да, они были нужны, но назавтра он понял, что не хочет так больше жить. На следующий день отказался от ещё одного подобного заказа и позвонил ребятам:
— Хочу сделать маленький концерт. Наш репертуар, наши друзья, живое общение. Без принуждения и дешёвых оваций.
— Но… – неуверенно начал басист. – Ты серьёзно?
— Абсолютно. Если надо, соберём инструменты в каком-нибудь баре. Пусть нас будет слушать хоть десять человек, зато по-настоящему.
Вечером они собрались в крохотном полу-подвальном клубе, где стены были исписаны граффити и дышали сигаретным дымом. Там не было роскоши, но были люди, готовые вслушиваться в каждое слово. Павел закрыл глаза, зажал гриф гитары, и первый аккорд прозвенел по-новому. Он чувствовал, как горечь всех компромиссов проплавилась и вышла в искренней мелодии. Музыка обрела смысл.
Сейчас он уже не стеснялся зала, не думал, достойны ли они его риффов. Ему казалось, что он вернулся к самому себе: хватит гнаться за чужим праздником, лучше устроить свой собственный. И если хоть одному человеку в глубине души станет светлее, значит, дело не напрасно.
