Звон настенных часов с каждой секундой делался всё громче, словно кто-то невидимый неистово барабанил по медному циферблату. Анна смотрела на письмо о разводе, и вдруг тонкие листы, пропитанные ее собственной горечью, вспыхнули в руках. Она вздрогнула и непроизвольно отшвырнула пепел, а гулкое «тик-так» встал над ней тяжёлой колокольней. На миг ей показалось, что вместе с бумагами горит и её прошлое.
Она сделала пару шагов назад и нащупала на столе бокал красного вина. В свете вечерней лампы страдальчески поблёскивали капли на стекле — совсем как слёзы, которые она не давала себе выпустить наружу. Сапфировая тишина комнаты казалась криком молчаливого одиночества.
— Вот и всё… Я снова одна, — пробормотала Анна, будто подтверждая горький факт.
Она провела рукой по коротким волосам, недавно перекрашенным из выжженно-русого в жгучий тёмный цвет. Когда краска стекала с прядей, Анне казалось, что она смывает с себя старую жизнь, но новый образ оказался всего лишь декорацией к её растерянности. Пустота, где бывший муж уже не открывал дверь, не спрашивал, как прошёл её день, встала чёрной тенью. Ей было одновременно страшно и… почти спокойно.
Тишину нарушил требовательный звонок. Анна вздрогнула и подняла трубку, ожидая услышать Ирину — свою подругу, обожающую вечерние беседы. Вместо этого в динамике раздался свистящий и насмешливый голос:
— Вы там совсем страх потеряли? Думаете, я позволю вам жить с моим сыном, как ни в чём не бывало?
Анна дотронулась до виска, где стучала боль. Эта женщина, мать её молодого любовника, наставала и раньше, но сегодня её слова звучали особенно злобно.
— Я не девочка на побегушках, — произнесла Анна хриплым от волнения голосом. — Только попробуйте запретить ему встречаться со мной, и я с удовольствием стану вашей невесткой.
Она сама удивилась, с какой силой прогремело это заявление. И в тот же миг ощутила горячее жжение в груди — от страха, возбуждения и странной смелости, которой не знала в себе прежде.
Ветерок из открытой форточки всколыхнул занавески, и в комнате снова воцарилась напряжённая тишина. Анна почувствовала, что играется со стихией посерьёзнее собственного развода. Вмешательство чужих родителей, особенно таких властных, казалось выше её сил. Но она внезапно поняла: я сильнее, чем когда-либо.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Она не собиралась спрашивать совета у Ирины, боялась резко оборвать подругу, ведь та уже предупреждала, что связь с молодым студентом может обернуться скандалом. Но Анне хотелось иной жизни — без старых обид, без вечного анализа своих шагов. Ей стукнуло тридцать восемь, а этот юноша глядел на неё, словно искренне видел в ней не просто опыт и возраст, а смелую, живую женщину, которую нельзя сломить.
На следующий день она стояла в квартире его родителей, куда он позвал её поговорить «без драм». Мать встретила её презрительным взглядом — какой-то кисловатый укор, будто бы Анна совершила преступление, родившись не в том году. Первая же реплика старшей женщины прозвучала почти торжественно-оскорбительно:
— В чём смысл такой разницы в возрасте, скажите? Поиграетесь и разбежитесь. Имейте совесть…
Анна промолчала до поры, но почувствовала, как кровь шумит в висках. Ей хотелось возразить, однако она лишь перекинула взгляд на парня, ища в его глазах ответ: продолжать ли этот нелепый разговор?
Он пожал плечами, как будто и сам не знал, что сказать. Вскоре атмосфера накалилась до грани — угрозы, колкие замечания, снова обвинения в «безрассудстве» и «безнравственности». Анна, сохраняя остатки самообладания, распрощалась, твёрдо пообещав больше сюда не возвращаться.
Назавтра они с ним встретились в парке неподалёку от её дома. Мимо проходили шумные компании, кто-то пел под гитару, а вечерний ветер шевелил свежие листья на деревьях. Она выдохнула, глядя на его растерянное лицо:
— Давай прекратим всё это… Разрыв нужен и тебе, и мне.
— Но почему? — он зажмурился, как ребёнок, ограждающийся от страшной картинки. — Я не хочу терять тебя. Я люблю, понимаешь?
— Ты это матери своей скажи, — огрызнулась Анна и тут же сникла. — Прости. Я не должна была так. Я просто устала…
Он притянул её к себе, игнорируя прохожих. Анна ощутила знакомое тепло, выходящее за пределы логики. Вспомнила свой горящий разводной лист и поняла, что опалила сама себя: снова привязалась, снова рискую.
Несколько часов спустя, когда тёмно-синее небо укрыло город, она уже ждала его у себя. Он пришёл, едва скинул куртку — потянулся к Анне так жадно, будто хотел прожечь эту ночь страстью, чтобы развеять все страхи и посягательства старших. В тишине между поцелуями звучали несмелые признания, хмельные от желания слова. Но под утро в её душе взвыл настороженный сигнал: ты ведь не в силах сделать его счастливым против воли окружающих?
Она осознала, что либо поступит по совести, оставив выбор за ним, либо очутится в вихре повторяющихся ошибок. Перед самым рассветом, когда парень уже собрался уходить, Анна поймала его за руку:
— Я не могу больше жить под диктовку чужих взглядов. И если мы будем вместе, мы сами должны решать. Я… я научилась быть собой, понимаешь?
Он чуть наклонился, будто хотел вновь поцеловать её, но она мягко отстранилась. Ещё мгновение — и двери закрылись за ним. Анна провела ладонью по стене и улыбнулась: впервые за долгие годы это была её собственная, искренняя улыбка. Она не боялась встречи с будущим, которое тихо расцветало в её душе.
