Часы бьют по полудню, а в голове у Кирилла лишь одна мысль: как же всё успеть? Он судорожно пролистывает список дел в телефоне: забрать сына из секции, сводить дочку к стоматологу, заскочить на почту за посылкой. Но сил почти нет, и ему хочется просто лечь на диван и провалиться в сон без сновидений.
За окном снова моросит дождь: унылые капли стекают по стеклу, расплываясь серебристыми разводами. В углу комнаты дети оживлённо о чём-то болтают, шумно перебирают игрушки. Кирилл автоматически отвечает на их вопросы, подсказывает со школьным заданием, но перед глазами у него стоит другое — её фотография, где улыбается молодая женщина в свадебном платье, его покойная жена. Когда-то они тоже мечтали о вылазках в парк и совместных праздниках, которые, казалось, будут длиться вечность.
Всё изменилось после её смерти. Он остался один с двумя ребятишками, которые тянут его то в одну сторону, то в другую. Рабочие будни давно превратились в монотонное жонглирование обязанностями. Коллеги в офисе смотрят на него с сочувствием. Родители жены периодически появляются с кастрюльками еды и советами, которые раздражают, но и спасают одновременно.
Вечером, когда дети наконец легли спать, Кирилл устало присел на край дивана и потянулся к телефону. Там его ждал новый чат: девушка, с которой он недавно списывался. Приятная, милая в общении, но всегда намекает на что-то серьёзное. Он хотел обрадоваться её сообщению, надеялся, что хоть на минуту почувствует себя живым мужчиной, а не заездленным отцом-автоматоном. Но вместо этого на экране высветилось:
«Слушай, я не готова общаться с мужчиной, у которого дети. Прости».
Он уставился на эти короткие фразы. Слова жгли: Почему мне опять приходится выбирать: либо обрести новое счастье, либо растить детей в одиночестве? Кирилл почувствовал, как злость толкает его сердце, а в горле застряли слёзы. Он не знал, кому излить это отчаяние. Родителям покойной жены? Коллегам? В зеркале на него смотрел измученный человек с аляповатой рубашкой, тёмными кругами под глазами: неужели он так и останется вечным «папой», забыв про себя самого?
Но утром, стоило детям проснуться, жизнь опять завертелась. Кирилл выдохнул и решил взять выходной, невзирая на кучу неотложных дел в офисе. Он буквально объявил себе: Долой оправдания. Проведу день с детьми, чтобы вспомнить, зачем вообще живу. И это мгновенно стало его первой осознанной попыткой что-то менять.
На кухне он пытался устроить маленький сюрприз для детей: запёк пирог, нарезал фрукты, разложил на тарелках смешные салфетки с героями мультфильма. Младший сын, заметив это, захлопал в ладоши, а старшая дочка покрутила носом:
— Пап, у кого-то из моих одноклассниц отец в парк на таких тачках приезжает, а у нас всё время маршрутка…
Сердце кольнуло. Он ощутил себя каким-то «недоделанным» родителем, который не может подарить детям роскошь. Однако, сжав зубы, Кирилл заставил себя улыбнуться:
— Но сегодня у нас будет своя роскошь: устроим праздник прямо тут, в гостиной!
Ранним днём заявились родители жены: Олег Петрович нес тяжёлый пакет с продуктами, а Галина Андреевна — внушительную сумку со старыми семейными фото. Она с сочувствием посмотрела на Кирилла:
— Знаешь, есть хорошая няня у соседки, может, пригласим? Ты не справляешься один.
Он вспыхнул:
— Я справляюсь! Просто… устал. Прошу, дайте мне шанс самому разобраться…
Они тяжко переглянулись. Он понимал: они хотят помочь, вот только каждый раз их помощь напоминает ему о собственной неуклюжести. Споры с ними выматывали едва ли не сильнее, чем ночное недосыпание.
Кирилл всё же согласился записать номер няни, но сомнения грызли его: Неужели для того, чтобы строить и свою личную жизнь, и детское счастье, надо делегировать заботу? С одной стороны, он чувствовал, что давно не может в одиночку тащить весь быт. С другой — внутренне протестовал, будто боялся предать воспоминания о жене, которая любила их детей всем сердцем.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Пролистав в сумерках старые снимки — свадьба, улыбки, молодые лица без тени тревоги, — Кирилл поймал себя на том, что плачет. Дети бесились за стенкой, не чувствуя его подавленного состояния. И тут старшая заглянула в комнату:
— Пап, а ты чего?
Он вытер слёзы и машинально улыбнулся.
— Ничего, просто устал. Завтра сходим в парк, ладно?
На следующий день, собравшись с духом, он надел свою самую приличную куртку, причесал растрёпанные волосы и повёл детей в тот самый парк, о котором давно им обещал. Дорога в маршрутке показалась короткой: дети оживлённо спорили, на какие аттракционы пойти в первую очередь. Кирилл смотрел на них с тёплой нежностью и вдруг поймал себя на странном чувстве. А ведь я счастлив в эти мгновения… пусть усталый, пусть без роскошной машины… но счастлив.
В парке толпился народ, гремела весёлая музыка. Захотелось купить детям сахарную вату: они радостно выстроились в очередь. Кирилл стоял немного в стороне, вглядываясь в потоки людей. Перед ним мелькали другие отцы и матери в ярких куртках, кто-то громко смеялся. Вдруг его окликнул чей-то голос:
— Привет, я Марина. Вы, кажется, папа Даши из класса, да?
Он стушевался, не ожидая, что кто-то его узнает.
— Да, Кирилл, — ответил, смяв в руке пакетик с остатками вафель.
Женщина улыбнулась:
— У нас дети вместе учатся. Слышала о вашей потере, соболезную… Знаю, это непросто.
Он почувствовал, как сердце сжимается: очередная волна жалости? Но Марина и не думала слишком усердствовать в успокоении. Она просто сказала:
— Если понадобятся какие-то подсказки по школьным вопросам, обращайся. Мы все стараемся помогать друг другу.
Они перекинулись парой слов о предстоящем школьном празднике, и Кирилл ощутил, что свободно дышит. Никаких вопросов насчёт того, как ему тяжело быть одиночкой, никаких бестактных советов. Простое, тёплое общение. Он проводил её взглядом, ощутив в душе странную смесь лёгкой грусти и тихого оживления.
После шумных каруселей и коротких перепалок между детьми («мне досталась меньше ваты!», «нет, это я первый хотел на тот аттракцион!»), Кирилл и сам выдохся. Он опустился на скамейку, кусок неба подрагивал в лужах под ногами. Быть отцом — бесконечная работа. Но неужели из-за этого мне закрыт путь к новым отношениям?
На следующий день снова появился повод для сомнений. Знакомая женщина, та самая, что отказалась встречаться «из-за детей», прислала ещё одно короткое сообщение:
«Прости, возможно, я погорячилась. Давай попробуем пообщаться?»
Он смотрел на экран и не чувствовал уже той острой радости, какая была раньше. Что-то внутри изменилось. Как будто он перестал видеть её слова как спасательную ниточку. Теперь дело было в другом: Хочу ли я обращаться к человеку, который считает моих детей помехой?
Вечером, сидя на кухне, он услышал робкий голос сына:
— Пап, а у тебя есть друзья? Я просто думал, что мама была твоим лучшим другом…
Кирилл задумчиво погладил мальчишку по плечу:
— Была. Но люди меняются, жизнь идёт вперёд. Друзья появляются и уходят, главное, чтобы мы с тобой не забывали про то, что важно для нас, понял?
Ребёнок не до конца понял, но кивнул серьёзно и пошёл смотреть мультики.
Так прошла ещё пара недель, заполненных мелкими делами, покупками, школьными собраниями. Родители жены в очередной раз завели разговор о няне, и Кирилл, вздохнув, пригласил ту женщину, чтобы хотя бы по будням не оставлять детей надолго одних. Няня оказалась приветливой, и дети приняли её без проблем. Кирилл почувствовал некоторое облегчение. Не значит же это, что я теперь бросаю их… Просто делаю свою жизнь чуть легче.
Скоро ему позвонила Марина, мама одноклассницы дочки, и предложила вместе сходить с детьми на каток. Кирилл почти растерялся, но согласился. Как же непривычно вновь чувствовать себя в компании другой женщины, даже если всё вроде бы «по-дружески». Зато его дочь весело болтала с подругой, а сын, пытаясь держаться на коньках, забавно падал и хмурился. Кирилл помогал ему встать, и каждое «спасибо, пап» звучало как маленькая победа.
По пути домой он вдруг сказал Марине:
— Знаешь, я часто думаю, как жить дальше. Не хочется ставить крест на личной жизни, но в то же время боюсь ранить своих детей… или себя.
Она улыбнулась немного грустно:
— Ранить нас может и обычное слово, если оно брошено невпопад. Самое главное — не закрываться.
Этой ночью Кирилл, укладывая детей, неожиданно смотрел на них с особым теплом: они росли без матери, но, кажется, они учатся смеяться и радоваться. И он сам, несмотря на вечную усталость, становится чуть более живым.
На следующий день, разбирая вещи в шкафу, он наткнулся на знакомое свадебное фото. Вглядевшись в глаза жены, улыбнувшейся сквозь фату, Кирилл вздохнул:
— Прости, что не смог тебя уберечь… но мне нужно идти дальше…
Он поймал отражение своего лица в темном зеркале и вдруг заметил там едва заметную решимость. Впервые подумал: Я могу быть и хорошим отцом, и при этом не отказываться от новой любви.
