Я узнала об этом случайно. Мой Егор, мой умница, моя гордость и опора — он скрывал от меня свои проблемы в школе. Как же так? Почему? Ведь мы всегда были близки, я думала, что знаю о нем все…
— Мам, ты чего? — Егор удивленно посмотрел на меня, застыв в дверях своей комнаты с рюкзаком в руках.
Я сидела на его кровати, растерянно глядя на измятый листок, который нашла, убираясь в его вещах. Дневник с двойками, замечания учителей, какие-то угрозы от одноклассников… Как я могла не заметить, что у сына проблемы?
— Егор, милый, почему ты мне ничего не рассказал? — мой голос дрожал. — Я же вижу, что у тебя неприятности в школе. Почему ты молчал?
Сын отвел взгляд, бросил рюкзак на пол и тяжело вздохнул:
— Ма, ну зачем ты лезешь в мои вещи? Это личное…
— Личное? — я почувствовала, как к горлу подступает ком. — Егор, я твоя мать! У тебя проблемы, а ты молчишь! Как я могу тебе помочь, если не знаю, что происходит?
— А кто сказал, что мне нужна помощь? — огрызнулся сын. — Я сам разберусь!
— Как ты разберешься? — я встала и подошла к нему. — Егор, посмотри на меня. Что случилось? Почему у тебя двойки? Кто тебе угрожает?
Сын отвернулся, упрямо глядя в стену:
— Ничего не случилось. Просто… сложно немного. Но я справлюсь, правда.
— Егор, — я мягко взяла его за плечи. — Сынок, ты же знаешь, что можешь мне все рассказать. Я всегда на твоей стороне. Давай вместе подумаем, как решить эти проблемы.
— Да нечего решать! — он резко отстранился. — Ма, ну хватит! Я же сказал — сам разберусь!
— Но почему ты мне не доверяешь? — в моем голосе зазвучали слезы. — Неужели я плохая мать? Чем я заслужила такое отношение?
Егор тяжело вздохнул:
— Мам, ты ни при чем. Просто… это мои проблемы, понимаешь? Мои! Я должен сам их решить.
— Но почему, Егор? — я чувствовала, как земля уходит из-под ног. — Мы же всегда были близки. Я думала, ты мне доверяешь…
— Доверяю, — буркнул сын. — Но это не значит, что я должен бежать к тебе с каждой проблемой. Я уже не маленький!
— Тебе всего пятнадцать! — воскликнула я. — Конечно, ты еще ребенок! И я должна знать, если у тебя неприятности!
— Вот именно поэтому я тебе и не говорил! — Егор сорвался на крик. — Ты все еще считаешь меня малышом! А я уже взрослый, мам! Я сам могу решать свои проблемы!
— Какой же ты взрослый, если получаешь двойки и не можешь постоять за себя? — вырвалось у меня.
Я тут же пожалела о сказанном. Лицо сына исказилось от обиды:
— Вот видишь! Ты ничего не понимаешь! Зачем я вообще с тобой разговариваю?
Он схватил рюкзак и выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Я бессильно опустилась на кровать, чувствуя, как по щекам текут слезы. Что же я наделала? Как могла так ошибиться в собственном сыне?
Весь вечер я не находила себе места. Егор заперся в своей комнате и не выходил даже поужинать. Я металась по квартире, не зная, что делать. Позвонить его классной? Поговорить с директором? А может, обратиться к психологу?
В голове крутились страшные мысли — вдруг сына обижают? Или того хуже — вымогают деньги? А если он связался с плохой компанией? Господи, как я могла не заметить, что у ребенка проблемы?
Около полуночи я не выдержала и постучала в дверь его комнаты:
— Егор? Ты не спишь? Можно войти?
Ответа не последовало. Я осторожно приоткрыла дверь — сын лежал на кровати, уткнувшись в телефон.
— Егор, нам нужно поговорить, — тихо сказала я.
— О чем? — буркнул он, не отрываясь от экрана.
Я присела на край кровати:
— Сынок, я знаю, что ты обиделся. И ты прав — я действительно до сих пор считаю тебя ребенком. Но пойми, я волнуюсь за тебя. Ты — самое дорогое, что у меня есть.
Егор молчал, но я видела, как дрогнули его плечи.
— Милый, — продолжала я, — я не хочу давить на тебя или лезть в твою жизнь. Но я должна знать, если у тебя проблемы. Не для того, чтобы отругать или наказать. А чтобы помочь. Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне?
Сын наконец оторвался от телефона и посмотрел на меня:
— Знаю, мам. Просто… это сложно объяснить.
— Попробуй, — мягко попросила я. — Я постараюсь понять.
Егор сел на кровати, подтянув колени к груди:
— Понимаешь, в классе сейчас такая ситуация… В общем, там есть компания, которая всех достает. Ну, знаешь, дразнят, обзывают, вещи прячут. Ко мне тоже лезут.
— Боже мой, — ахнула я. — Почему ты молчал? Надо срочно поговорить с учителями!
— Вот! — Егор раздраженно махнул рукой. — Я же знал, что ты так отреагируешь! Поэтому и не говорил!
— А как я должна реагировать? — растерялась я. — Сынок, это же травля! Нельзя это так оставлять!
— Мам, ты не понимаешь, — вздохнул он. — Если я пожалуюсь — будет только хуже. Меня засмеют, скажут, что я маменькин сынок. Я должен сам разобраться.
— Но как? — я чувствовала, что начинаю паниковать. — Егор, это опасно! А вдруг они тебя побьют?
— Не побьют, — он покачал головой. — Они не такие отмороженные. Просто… достают, понимаешь? То портфель спрячут, то тетрадку испортят. А я не могу дать сдачи — их много, а я один.
— Господи, — прошептала я. — И давно это происходит?
Егор пожал плечами:
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
— Месяца два. Сначала я думал, само пройдет. Потом… В общем, я пытался с ними поговорить, но без толку. А жаловаться не хочу — только хуже будет.
— Но почему ты мне не рассказал? — я осторожно погладила его по плечу. — Мы бы вместе что-нибудь придумали.
— Да что тут придумаешь? — горько усмехнулся сын. — Ты бы сразу побежала в школу разбираться. А мне потом жизни бы не дали — маменькин сынок, ябеда… Нет уж, лучше я сам.
— Но ведь ты не справляешься, — мягко сказала я. — Егор, я вижу, как ты мучаешься. У тебя упала успеваемость, ты стал нервным, раздражительным. Это не выход — молчать и терпеть.
Сын опустил голову:
— Я знаю. Но что делать? Если я пожалуюсь — будет только хуже.
— А если мы вместе подумаем, как решить эту проблему? — предложила я. — Не для того, чтобы я за тебя все сделала. А чтобы найти выход.
Егор с сомнением посмотрел на меня:
— И что ты предлагаешь?
— Для начала — рассказать мне все подробно, — ответила я. — Кто эти ребята? Почему они к тебе пристают? Что конкретно делают?
Сын вздохнул и начал рассказывать. Оказалось, что главным заводилой был некий Костя — местный хулиган, которого боялась вся школа. Он собрал вокруг себя компанию таких же агрессивных ребят, и теперь они терроризировали весь класс. Егора они выбрали мишенью, потому что он хорошо учился и не умел давать сдачи.
— Понимаешь, если бы я мог врезать этому Косте — может, они бы отстали, — говорил сын. — Но я не умею драться. А если попробую — они меня толпой отметелят.
— Ну и слава богу, что не умеешь, — вздохнула я. — Драка — это не выход. Тем более, против нескольких человек.
— Вот видишь! — воскликнул Егор. — Ты опять меня не понимаешь! Я должен научиться постоять за себя!
— Я понимаю, — мягко сказала я. — Но драться — это не единственный способ постоять за себя. Есть и другие методы.
— Какие? — скептически спросил сын.
— Ну, например, можно попробовать поговорить с этим Костей с глазу на глаз, — предложила я. — Без свидетелей, спокойно. Объяснить, что ты не собираешься это терпеть и готов дать отпор.
— Ага, и получить по морде, — фыркнул Егор.
— Не обязательно, — покачала я головой. — Такие, как Костя, часто боятся тех, кто не боится их. Если ты покажешь, что не напуган — возможно, он отстанет.
— А если нет? — с сомнением спросил сын.
— Тогда придется действовать иначе, — сказала я. — Например, поговорить с другими ребятами из класса. Наверняка не ты один страдаешь от этой компании. Может, вы сможете объединиться и дать им отпор вместе?
Егор задумался:
— Ну, вообще-то, они многих достают. Но все боятся жаловаться.
— Вот видишь, — кивнула я. — А если вы соберетесь вместе и пойдете к директору — это уже будет не жалоба одного человека, а коллективное обращение. На это нельзя будет не отреагировать.
— Хм, — протянул сын. — А ведь и правда. Только как убедить ребят?
— Ну, для начала можно поговорить с теми, кому ты доверяешь, — предложила я. — Объяснить ситуацию, предложить действовать сообща. А потом уже вместе думать, как привлечь остальных.
Мы еще долго обсуждали разные варианты действий. Я видела, как постепенно меняется лицо сына — из угрюмого и замкнутого оно становилось оживленным, заинтересованным. Он начал предлагать свои идеи, спорить со мной, размышлять вслух.
— Знаешь, мам, — сказал Егор под конец нашего разговора, — а ведь ты права. Я действительно зря молчал. Вместе мы можем придумать гораздо больше, чем я один.
Я улыбнулась и обняла его:
— Конечно, милый. Ты же знаешь — вместе мы сила. И что бы ни случилось — я всегда на твоей стороне.
Сын прижался ко мне, как в детстве:
— Спасибо, мам. Прости, что я от тебя все скрывал. Просто… мне казалось, что я должен сам со всем справиться.
— Ты и справишься сам, — сказала я. — Но это не значит, что ты должен быть один. Я здесь не для того, чтобы решать за тебя проблемы. А для того, чтобы поддержать и помочь найти решение.
— Я понял, — кивнул Егор. — Обещаю, что больше не буду ничего скрывать.
— И я обещаю, — улыбнулась я, — что не буду лезть в твою жизнь без спроса. Но ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Мы еще долго сидели, обнявшись. Я чувствовала, как постепенно уходит напряжение последних месяцев. Конечно, проблемы никуда не делись. Но теперь мы будем решать их вместе. И я уверена — у нас все получится.
На следующий день Егор пошел в школу с совершенно другим настроением. Я видела в его глазах решимость и уверенность. Вечером он рассказал, что поговорил с несколькими одноклассниками, и они согласились действовать сообща.
Конечно, не все прошло гладко. Были и срывы, и неудачи. Костя и его компания не сразу отступили. Но постепенно ситуация начала меняться. Ребята, которые раньше боялись, стали давать отпор хулиганам. Учителя наконец обратили внимание на проблему и начали принимать меры.
Через пару месяцев Егор пришел домой сияющий:
— Мам, представляешь — Костю и его дружков вызвали к директору! Им пригрозили исключением, если не прекратят. Ты бы видела их лица!
Я улыбнулась, глядя на счастливого сына:
— Я же говорила, что вместе вы справитесь.
— Да, ты была права, — кивнул он. — Знаешь, я многое понял за это время. Главное — не нужно бояться просить о помощи. Это не делает тебя слабым. Наоборот — сильный тот, кто умеет объединяться с другими.
— Я горжусь тобой, сынок, — сказала я, обнимая его. — Ты повзрослел и многому научился.
— И ты была права — я действительно еще не совсем взрослый, — улыбнулся Егор. — Но я учусь. И я рад, что ты рядом и помогаешь мне.
Мы сидели на кухне, пили чай и болтали обо всем на свете. Я смотрела на сына и думала о том, как многому научилась сама за это время. Да, наши дети взрослеют. Но это не значит, что мы должны отстраняться от них. Просто нужно научиться быть рядом по-новому — не опекая, а поддерживая. Не решая за них проблемы, а помогая найти решение.
И самое главное — нужно всегда оставаться на их стороне. Что бы ни случилось, какие бы ошибки они ни совершали — мы должны быть той надежной гаванью, куда они всегда могут вернуться за поддержкой и советом.
Ведь в этом и есть суть родительской любви — быть рядом, что бы ни случилось. И я благодарна судьбе за то, что она подарила мне возможность любить и поддерживать моего сына — даже когда он уже не маленький мальчик, а почти взрослый юноша. Ведь наши дети всегда будут нуждаться в нас — просто немного иначе, чем раньше.
