Резкий звонок телефона разорвал тишину так, будто в этой жаркой, насквозь пропотевшей квартире внезапно лопнула стеклянная стена. Ольга вздрогнула, отвела взгляд от окна, за которым душный вечер с трудом ворочал мутный воздух. «Почему я не могу уйти от него?» — мелькнуло в голове. Этот вопрос казался колючим семенем, упавшим куда-то глубоко в сознание, и теперь прорастал страхом.
Она взяла трубку и услышала женский голос, немного дрожащий, но старающийся звучать профессионально. Оказалось, что звонит студентка факультета психологии, которая проходит практику и ищет людей для исследовательского проекта. Ольга не сразу поняла, зачем нужна ей эта встреча, но что-то в интонациях собеседницы пробудило любопытство. Или, может, это была робкая надежда на перемены.
— Приходите, пожалуйста, если вам удобно, — говорила девушка. — Просто расскажете о своих переживаниях… У меня строго конфиденциально.
— Хорошо, — ответила Ольга. — Я подумаю.
Как только она повесила трубку, комната вновь застыла в глухом молчании. Воздух дрожал от жары, а стены — те самые серые стены её крохотной квартиры — не давали укрыться ни от зноя, ни от собственного отчаяния. Ольга вспомнила, как в конце рабочего дня она в который раз почувствовала приступ апатии: каждый вечер один и тот же путь до дома, каждый вечер одно и то же отсутствие диалога. Она психолог, иронично звучит, да? Людей учит справляться с душевной болью, а сама… Сама всё дальше увязает в болоте того, что когда-то по ошибке назвала семьёй.
Она провела рукой по обеденному столу на кухне. Толстая стеклянная разделочная доска стояла рядом, а на ней аккуратной горкой лежали кусочки моркови — идеальные по форме, словно вымеренные миллиметры. Она любила готовить. Или, скорее, привыкла готовить. Во время этих ровных нарезок успокаивалась, отвлекалась от тягостных мыслей. Вот только в последнее время даже кухня не спасала от тревоги, скребущей внутри. Казалось, что-то топчет её душу и не даёт дышать.
Муж поздно вернулся домой, волоча ноги. Зашёл в комнату, не поздоровался — просто скользнул взглядом по Ольге, словно она была тенью, и ушёл в зал смотреть телевизор. Она тихо поставила перед ним тарелку с ужином, потом села напротив, искоса надеясь уловить в его глазах что-то человеческое. Однако он не сказал ни слова, разве что хмыкнул, переключая каналы.
— Мы можем поговорить? — спросила она.
— О чём? — Он даже взгляда не поднял.
— Просто… о нас.
— А что о нас? — Он пожал плечами. — Всё же нормально.
Ольга ощутила, как внутри делается холодно. С каждым подобным разговором она только сильнее убеждалась, что никакой «семьи» в классическом смысле слова у них не осталось. Мир занесло на обочину, а она продолжала сидеть здесь, без попыток убежать от совершённой ошибки, словно должна была нести какую-то кару. «Я ведь сама нашла его, сама согласилась на этот брак… И сама теперь не могу уйти?» — этот вопрос пронизывал сознание.
Утром она отправилась на ту самую встречу с молодой психологиней. Взяла небольшую сумку, бросила в неё блокнот, ручку — будто она тоже студент, а не практикующий специалист в частной клинике. На улице плавился асфальт, горячий воздух застилал глаза, а редкие деревца не давали ни прохлады, ни уединения. Вся жизнь превратилась в беспощадное солнце, под которым нечем дышать.
Пока девушка брала у неё интервью, Ольга отвечала рассеянно и автоматически. Сидела в душном кабинете университета, слушала монотонное гудение вентилятора, а перед глазами всплывали картинки из прошлого. Раньше она была жизнерадостной, мечтала помогать людям понять себя. Когда-то именно это и вдохновило её стать психологом. Но что осталось теперь? Ощущение, будто ей самой нужно бежать за помощью, правда, не к студентке, а к куда более опытному специалисту.
Наконец, та произнесла что-то, что Ольга поначалу не поняла.
— Простите, можете повторить?
Девушка покраснела, но заговорила уверенно:
— Я спросила: «Почему вы не позволите себе выйти из этих отношений, если они вас делают несчастной?»
Ольга прикрыла глаза. Перед ней снова встал образ мужа, тихого и отрешённого, чья холодность становилась всё сильнее. Разве она не пробовала спасти этот брак? Разве не стучалась к нему, когда он запирался в безразличии, словно за бетонной дверью?
— Не знаю, — наконец проговорила Ольга. — Мне страшно. Я боюсь быть одна.
Она вышла из здания на ватных ногах. Ощущение, что кто-то обнажил её мысли и ткнул пальцем в больное место, не отпускало. Теперь нерешительность сплеталась с мучительной ясностью: проблема не только в муже — проблема ещё и в ней, в её страхе. Но от этой мысли легче не становилось.
Позже вечером, вернувшись домой, она надеялась застать мужа трезвым и уставшим, таким, каким он бывал когда-то после тяжёлого дня. Но увидела его, растянувшимся на диване с банкой пива. На экране телевизора мерцал сериал, а ему, похоже, было абсолютно всё равно, вернулась она или нет. Ольга попробовала заговорить:
— Я думала, мы могли бы вместе ужин приготовить…
— Я уже поел, — пробормотал он. — Там что-то оставалось в холодильнике.
Она вздохнула и ушла в кухню. Открыла шкафчик, достала старенький ежедневник, который превратился в её личный тайный дневник. Начала писать, выговаривая то, что не могла сказать вслух. «Сегодня меня спросили, почему я не ухожу. А и правда, почему? Боюсь ли я осуждения от родственников? Или внутри понимаю, что сама испытывала к нему странную привязанность, похожую скорее на нужду, чем на любовь? Кажется, я запуталась и не знаю, кто я такая без него».
Она писала в дневнике почти каждую ночь, стараясь при этом не разбудить мужа. Крепко зажмурив глаза, всё думала, что скажет ему утром, как объяснит, что не может больше вот так жить. Но стук пяти утра, будильник мужа, молчаливые сборы на работу — все эти ежедневные ритуалы будто высасывали из неё решительность. Он уходил, не взглянув ей в глаза, а она снова погружалась в свою добровольную ловушку.
Через неделю Ольга наваждением оказалась там, где в юности гуляла и смеялась. Маленькая улочка, причудливо петляющая меж знакомых домов. Когда-то они встречались с подругой под этими крылечками, пили лимонад из дешёвого киоска и строили планы на будущее. «Ну вот, — подумала Ольга, — и где то будущее? Я ведь хотела жить, помогать людям… Неужели я обречена бродить в чужой тени?» Она оглянулась вокруг. Никого из знакомых — а может, все разъехались и создали нормальные семьи, в отличие от неё. Тёплый ветер подул со стороны парка, слегка освежая, но Ольга почувствовала только глубокую тоску.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (@historyfantasydetectivechat) и Дзен (https://dzen.ru/myshortsstorys)
Возвращаясь домой, она поняла, что пора менять что-то глобально. Так это не может длиться вечно. И пусть сердце заходилось в испуге от мысли о скандале, о том, что муж может поднять на неё руку или попросту унизить — страх уже не казался большим, чем страх жить дальше в этой душной клетке. Вечером она сообщила мужу, что им нужно серьёзно поговорить.
Он продолжал смотреть телек, неохотно переключая внимание на жену, словно она — звук фона. Тогда Ольга села рядом, сжала руки в кулаки и выдавила:
— Я больше не могу. Нам надо расстаться.
Муж, не отрывая взгляда от экрана, коротко бросил:
— Чушь. Ты просто устала. Поспи и всё пройдёт.
Такой ответ будто вспахнул землю под её ногами. И вдруг вспыхнуло странное чувство: не боль, а гнев. Ольга встала, замерла рядом с диваном.
— Нет. Не пройдёт. Я устала от твоего безразличия. Я человек, а не мебель.
Он фыркнул, поднял на неё тяжёлый взгляд и злобно процедил:
— Захочешь уйти — дверь открыта. Но учти, если уйдёшь, назад не приму.
В глубине души она тут же испугалась этих слов, ведь это словно ставило окончательную точку, но вместе с тем дало толчок. "Уходи или оставайся", — слышала она его молчаливый ультиматум. Так странно: даже в расставании он перекладывал ответственность на неё.
В ту же ночь Ольга лёгкими, но лихорадочно дрожащими руками стала самостоятельно упаковывать вещи в сумку. Брала то, что дорого сердцу: пару книжек, блокнот-дневник, несколько предметов первой необходимости и какую-то одежду. Сердце стучало так громко, что, казалось, муж мог услышать. Но он не пришёл. Не спросил, что происходит. Не попытался остановить. И этот его молчаливый отказ был последней каплей.
Когда она выходила из квартиры, то услышала его неторопливые шаги. Тот вышел в коридор, скривил лицо.
— Решила бежать, да? — процедил он. — Слабачка.
Ольга с трудом сглотнула возникший ком в горле.
— Нет. Я наконец решила жить. А не терпеть.
Несколько секунд они стояли друг напротив друга, как два чужака, случайно оказавшиеся в одном месте. Она видела, как в его лице возникает что-то похожее на злобу или даже страх потери. Но было уже поздно.
Под обжигающим воздухом летней ночи она вышла на улицу и почувствовала, как будто на груди у неё расстегнули тяжёлые цепи. Девять лет она провела рядом с человеком, который давно не знал, что такое любовь. Или, может, никогда не знал. Теперь Ольга стояла в полутьме: уличные фонари лениво мигали, а город спал, еле дыша этим жарким удушьем. Странное ощущение свободы переполняло её, и сердце колотилось в такт шагам.
Съёмная комната нашлась за пару дней: приветливая хозяйка, небольшой метраж, но светлые стены — самое главное. Прошло всего несколько недель, а ей казалось, будто она заново родилась. Снова вставала по утрам, всё ещё с тревогой, но уже без того камня на душе. Готовила на маленькой аккуратной кухне и наблюдала за потоком света, который лился в окно, словно напоминание о том, что солнце может быть не только палящим, но и нежным.
Она взяла нож и стала нарезать помидоры для салата. Первая попытка безупречной ровности там, где уже не нужно никому ничего доказывать. Задумалась о новой жизни, об экзамене, который сейчас предстоял: ведь пришлось самой столкнуться со всеми этими страхами — одиночества, осуждения, вдруг и собственной неудавшейся любви. Но внутри начиналось что-то новое и светлое, словно ей подарили второй шанс испытать счастье.
— Я выбрала себя, — шёпотом произнесла Ольга и на миг представила, что произносит это как мантру.
Она глядела в окно, за которым вечерний город медленно остывал от дневной знойной истерики. Где-то вдалеке сверкали огни, машины спешили, люди возвращались в свои дома. Ольга знала, что у неё впереди немало трудностей, но уже чувствовала: эта квартира, простая мебель и кухонный стол — всё это стало воплощением её собственного взросления. Свежие цвета вокруг успокаивали, будто укутывали её в тихую надежду.
Новый день она начала без прежнего страха. Записала в свой старый блокнот: «Я не должна стыдиться. Это моя жизнь. Я больше не пленница. С этого момента буду ценить себя». Потом сварила кофе, глубоко вдохнула аромат. Ей стало хорошо уже от мысли, что пора заново учиться смеяться, любить и верить людям. Где-то внутри звучал голос: «Если раньше ты боялась взять ответственность, то теперь ты сама решаешь, что будет дальше».
За завтраком телефон тихо пикнул от входящего сообщения. Ольга открыла и увидела, что это от той самой студентки-психолога:
«Спасибо, что вы пришли тогда. Ваш рассказ очень помог мне в проекте. И я надеюсь, вы справитесь со своими внутренними страхами. У вас всё получится!»
Ольга улыбнулась этому простому, но тёплому посланию. Положила телефон и взглянула на тарелку с салатом. Всё-таки свободный человек может позволить себе делать даже самые ровные дольки, только уже не от нервного напряжения, а ради собственного удовольствия. Тепло разливалось по груди — неожиданное чувство, что этой ночью она сделала правильный выбор. И что впереди её ждёт не пустота, а россыпь моментов, которые помогут ей понять: жизнь не кончается, когда рвутся болезненные узы.
Она встала из-за стола, подошла к окну. На стекле отражалось её лицо без прежних тёмных кругов, без застывшего страха — лишь вопрос, но теперь другой: «Какой я буду без него?» Ответа пока не было, но в этом и заключалась прелесть всего нового. Теперь ей не нужно было ставить себе пределы или сжиматься, подстраиваясь под чьё-то равнодушие.
Улыбаясь своим мыслям, она в который раз повторила:
— Я выбрала себя.
И теперь это звучало как твёрдая, освобождающая уверенность.
