В тот день мы собрались в квартире матери впервые после похорон. Нотариус назначил встречу на десять утра, но я приехала раньше. Хотелось побыть одной, пройтись по комнатам, впитать знакомые с детства запахи – корицы, старых книг и маминых духов.
– Лена, ты уже здесь? – голос старшей сестры Марии раздался из прихожей. – Могла бы и предупредить.
– Привет, – я вышла из маминой спальни. – Просто решила приехать пораньше.
Мария поджала губы, как делала всегда, когда была недовольна. В свои сорок она становилась всё более похожей на мать – те же движения, те же интонации. Только характер жёстче, без маминой мягкости.
– Анька опаздывает, как обычно, – Мария бросила сумку на банкетку. – Вечно она…
– Я здесь! – младшая сестра влетела в квартиру, запыхавшаяся, с растрёпанными волосами. – Простите, такси попало в пробку.
– Могла бы выйти раньше, – отрезала Мария.
– Девочки, давайте не будем, – я попыталась разрядить обстановку. – Нотариус скоро придёт.
Мы расселись в гостиной – той самой, где проводили все семейные праздники. Теперь комната казалась непривычно пустой без маминого присутствия. Анна нервно теребила прядь волос, Мария демонстративно смотрела в окно.
Звонок в дверь прозвучал ровно в десять.
– Здравствуйте, Сергей Петрович, – я впустила нотариуса, пожилого мужчину с добрыми глазами.
– Добрый день, – он прошёл в гостиную, достал папку с документами. – Все в сборе? Прекрасно. Приступим к оглашению завещания Веры Николаевны.
Мы подались вперёд. Мама никогда не обсуждала с нами наследство, хотя трёхкомнатная квартира в центре стоила немалых денег.
– Так… – нотариус надел очки. – Согласно воле вашей матери, квартира перейдёт в равных долях трём дочерям при одном условии.
– Каком ещё условии? – резко спросила Мария.
– Вера Николаевна оставила конверт, – нотариус достал белый прямоугольник. – В нём загадка, которую вы должны разгадать вместе. Только после этого сможете вступить в наследство.
– Что за бред? – Мария вскочила. – Это законно вообще?
– Абсолютно, – кивнул Сергей Петрович. – Все документы оформлены правильно. Вот конверт, – он положил его на журнальный столик. – И ещё. Вера Николаевна просила передать, что у вас есть ровно месяц.
– А если мы не разгадаем? – тихо спросила Анна.
– Тогда квартира будет продана, а деньги пойдут на благотворительность.
В комнате повисла тишина. Я смотрела на конверт – обычный, белый, с маминым почерком: «Моим дочерям».
– Это просто смешно, – Мария схватила сумку. – У меня нет времени на эти игры.
– Маш, подожди, – я остановила её. – Давайте хотя бы прочитаем, что там.
– Я за! – подняла руку Анна. – Мам всегда любила загадки.
Мария колебалась, но всё-таки вернулась к столу. Я осторожно вскрыла конверт. Внутри оказался листок, исписанный знакомым почерком:
«Мои любимые девочки!
Знаю, вы удивлены и, возможно, рассержены. Но поверьте – у меня есть причины. Загадка проста: найдите человека, которого я любила больше всех на свете, но так и не смогла простить. Ответ спрятан в моём дневнике, который вы найдёте там, где начиналась моя жизнь с вашим отцом.
Помните: иногда самые важные истины скрываются за самыми простыми дверями.
Мама»
– И это всё? – Мария фыркнула. – Какой-то дневник? Где его искать?
– «Где начиналась жизнь с отцом», – задумчиво повторила я. – Может, их первая квартира?
– Однушка на Ленина? – Анна покачала головой. – Там давно другие люди живут.
– А может… – я замолчала, вспоминая. – Помните старый дом бабушки? Мама говорила, они с отцом жили там первое время.
– Дом снесли пять лет назад, – отрезала Мария.
– Нет, вещи! – воскликнула я. – Мама забрала оттуда коробки со старыми вещами. Они должны быть где-то здесь.
Мы переглянулись. В глазах Анны загорелся интерес, даже Мария перестала хмуриться.
– На антресолях? – предположила младшая.
– В кладовке, – уверенно сказала я. – Мама всегда хранила важные вещи там.
Следующий час мы провели, разбирая старые коробки. Пыль, пожелтевшие фотографии, старые игрушки – но дневника нигде не было.
– Бесполезно, – Мария чихнула от пыли. – Я ухожу.
– Подожди! – Анна держала в руках потёртую шкатулку. – Смотрите!
Внутри лежала тетрадь в коричневом переплёте. На первой странице – дата: 1980 год.
– Дневник, – прошептала я.
– И что? – Мария попыталась выхватить тетрадь. – Давайте прочитаем и покончим с этим.
– Нет, – я прижала дневник к груди. – Мама не просто так всё это затеяла. Нужно читать вместе.
– У меня нет времени…
– Маш, – я посмотрела сестре в глаза. – Это последняя мамина просьба. Неужели ты откажешь?
Повисла пауза. Где-то в глубине квартиры тикали старые часы – те самые, которые мама так любила.
– Ладно, – наконец выдохнула Мария. – Но давайте не здесь. В кафе, например.
– У меня дома! – предложила Анна. – Закажем пиццу, как в детстве.
Я улыбнулась, вспомнив наши девичники. Когда мы ещё были настоящими сёстрами, а не просто родственниками, встречающимися по праздникам.
– Хорошо, – согласилась я. – Завтра вечером?
Мария кивнула, Анна радостно захлопала в ладоши. Я бережно убрала дневник в сумку. Что-то подсказывало – это только начало истории, которая изменит нас всех.
Так стоп!!! Вы всё ещё не подписаны на наши каналы в Телеграмм и Дзен? Посмотрите: ТГ - (https://t.me/ru1ogorod) и Дзен (https://dzen.ru/1ogorodru)
Уходя, я в последний раз оглянулась на мамин портрет. Мне показалось, или она действительно улыбается чуть лукаво, будто знает что-то важное, чего не знаем мы?
– Что же ты задумала, мама? – прошептала я, закрывая дверь.
***
На следующий вечер мы собрались в уютной квартире Анны. Младшая сестра постаралась создать особую атмосферу – зажгла свечи, заварила мамин любимый чай с бергамотом, достала старый плед.
– Может, всё-таки закажем пиццу? – предложила она, устраиваясь в кресле.
– Давай сначала начнём читать, – Мария нетерпеливо постукивала пальцами по подлокотнику. – У меня мало времени.
Я достала дневник. Страницы пожелтели, чернила местами выцвели, но мамин почерк оставался таким же – летящим, с изящными завитушками.
«15 апреля 1980 года.
Сегодня познакомилась с Андреем. Он приехал с Севера, устроился на завод. Такой серьёзный, молчаливый. А глаза добрые-добрые…»
– Это про папу, – улыбнулась Анна. – Читай дальше!
«20 мая 1980 года.
Андрей сделал предложение. Мама против – говорит, слишком мало знаем друг друга. А я чувствую – он тот самый. Единственный.»
– Romantic! – хмыкнула Мария. – Как в старых фильмах.
– Тихо ты, – шикнула Анна. – Дальше что?
Я перелистнула несколько страниц. Записи были короткими, полными счастья – первая квартира, рождение Марии, потом меня…
«3 сентября 1985 года.
Сегодня встретила его. Случайно, в магазине. Сердце остановилось. Столько лет прошло, а всё как вчера. Нет, не буду об этом думать. У меня семья, дети…»
– Кого встретила? – Мария подалась вперёд.
– Погоди… – я торопливо читала дальше.
«10 сентября 1985 года.
Опять виделись. Разговорились. Он всё такой же – весёлый, лёгкий. Спросил, счастлива ли я. А я соврала. Сказала – да. Андрей хороший муж, заботливый. Но…»
– Так, – Мария резко встала. – Похоже, у мамы был роман на стороне.
– Не говори так! – возмутилась Анна. – Ты же не знаешь…
– А по-моему, всё ясно. Нашёлся старый хахаль, закрутили…
– Замолчи! – я захлопнула дневник. – Давайте читать дальше, прежде чем делать выводы.
Мария фыркнула, но села обратно. Анна принесла чай. Я открыла следующую страницу.
«15 октября 1985 года.
Сегодня всё закончилось. Навсегда. Он предложил бросить всё и уехать. Сказал, любит до сих пор. А я… я не смогла. Дети, Андрей… Как я могла предать их? Нет, это правильное решение. Но почему так больно?»
– Видите? – торжествующе произнесла Мария. – Я же говорила!
– Подожди, тут ещё, – я перевернула страницу. – О боже…
«20 октября 1985 года.
Сегодня узнала – он разбился. Ехал пьяный на машине. Говорят, после нашей встречи много пил. Я виновата. Я убила его. Павла. Мою первую любовь. Того, кто должен был стать твоим отцом, Анечка…»
Мы застыли. Анна побледнела, Мария громко сглотнула.
– Что? – прошептала младшая. – Я… я не понимаю…
«Прости меня, доченька. Я не сказала тебе правду. Андрей – не твой родной отец. Павел не знал, что я была беременна, когда уехал в армию. А когда вернулся через два года, я уже была замужем за Андреем. Он усыновил тебя, вырастил как родную. Ты была таким крошечным комочком… Я думала, так будет лучше для всех. А теперь не знаю – правильно ли поступила?»
– Господи, – Анна закрыла лицо руками. – Поэтому я такая… другая? Не похожая ни на кого из вас?
Я обняла сестру. Мария сидела неподвижно, глядя в одну точку.
– Читай дальше, – глухо произнесла она.
«Я никогда не жалела, что осталась с Андреем. Он стал прекрасным отцом для всех троих. Но Павла… Павла я так и не смогла простить. Ни за то, что уехал тогда, ни за то, что вернулся и разрушил мой покой. Ни за то, что умер, оставив меня с этой вечной виной.
А теперь я завещаю вам эту тайну, мои девочки. Потому что устала от недомолвок, от стен, которые выросли между вами. Вы – сёстры. Неважно, кто ваш отец. Важно то, что вы есть друг у друга. Научитесь прощать – себя, других, прошлое. Я слишком поздно поняла эту простую истину.
Квартира – ваша. Поделите её, как считаете нужным. Но сначала научитесь снова быть семьёй. Я буду ждать вас там, где нет больше тайн и обид.
Мама.»
В комнате повисла тишина. Только тикали часы – точно так же, как вчера в маминой квартире.
– Я… я всегда чувствовала, что что-то не так, – тихо произнесла Анна. – Но думала, просто выдумываю.
– Папа знал? – спросила Мария.
– Конечно, знал, – я вытерла слёзы. – Он любил тебя больше всех, Анька. Помнишь, как возился с тобой?
– Помню, – Анна шмыгнула носом. – И я любила его. Люблю.
Мария вдруг встала и порывисто обняла младшую сестру.
– Прости меня, – прошептала она. – Я была такой злой, вечно придиралась… А ты просто другая. Особенная.
– Глупая, – Анна обняла её в ответ. – Ты просто слишком похожа на маму. Такая же упрямая.
Я смотрела на сестёр и улыбалась сквозь слёзы. Мама была права – иногда самые важные истины прячутся за самыми простыми дверями. Нужно только найти в себе смелость открыть их.
– Знаете что? – Анна вытерла глаза. – А давайте всё-таки закажем пиццу. И бутылку вина. Посидим, повспоминаем…
– Давайте, – кивнула Мария. – И… может, будем чаще встречаться? Не только по праздникам?
– Обязательно будем, – я достала телефон. – Мама была бы рада.
Мы проговорили до глубокой ночи. О детстве, о родителях, о своих страхах и надеждах. Впервые за много лет – искренне, без масок и претензий.
А где-то там, я уверена, мама улыбалась, глядя на нас. Ей удалось невозможное – она вернула нам главное.
Семью.
